Проживавший в Лондоне один из лидеров группировки сказал: «Британское правительство подвергло мусульман анафеме, особенно в Афганистане и Ираке, где оно бомбит невинных мусульман. Они попытались изменить закон и запретить деятельность «Джемаа Исламия», которая помогает борцам за свободу. Британское правительство попыталось приравнять нас к террористам. Но мы делаем нашу работу не потому, что британское правительство нам это разрешает или нет. Мы делаем это потому, что это божественный долг. А если правительство нас запретит, мы перейдем в подполье».

Это было сказано еще в ноябре 1999 года, но британские власти угроз не услышали. Создав режим наибольшего благоприятствования для исламистов всех мастей, они фактически заминировали страну. Заигрывая с исламскими радикалами, британская элита, помимо корыстных внешнеполитических целей, руководствовалась философией премудрого пескаря, который думал, что если он не будет высовываться и дразнить злую щуку, то она его не съест. Щука, как известно, пескаря съела[177]. Последствия такой политики в июле 2005 года британцы ощутили на себе сполна. Политику толерантности и мультикультурализма проводили и французские власти, создав вокруг городов пояса эмигрантских гетто, жившие по своим законам. Это тоже мина замедленного действия, и вскоре после трагедии в Лондоне она взорвалась.

Горящая Франция

Поздним вечером 27 октября 2005 года трое подростков в северном парижском пригороде Клиши-су-Буа пытались ограбить магазин стройматериалов и инструментов. Увидев полицейскую машину, грабители кинулись бежать и спрятались в трансформаторной будке, где двое коснулись высоковольтного кабеля и сгорели на месте, а третий с тяжелыми ожогами попал в реанимацию. Местная арабская община обвинила полицию в том, что она загнала юношей в «чистилище», хотя никто за ними не гнался, а наряд полиции прибыл туда по другой причине. Но случившееся взорвало пригороды французской столицы, населенные в основном выходцами из североафриканских стран, и породило события, каких страна не видела сорок лет. Вот хроника и факты тех дней.

Утром в пятницу 28 октября на улицы Клиши-су-Буа вышла местная молодежь, взбудораженная слухами о гибели своих товарищей в трансформаторной будке. Беспорядки перекинулись на соседние окраины Парижа (Ольне-су-Буа, Сен-Дени) и приняли характер стихийного бунта. Полицию обвиняли в предвзятом отношении к жителям «цветных пригородов». А резкие заявления главы МВД Франции Николя Саркози, назвавшего протестующую молодежь «отбросами», и отказ от встречи с родственниками погибших подростков подлили масла в огонь. Разбившись на небольшие группы, погромщики с закрытыми капюшонами лицами стали поджигать автомобили, громить витрины магазинов и устраивать стычки с полицией.

Власть не знала, что делать, а беспорядки разрастались. Начались нападения на иностранцев. В ночь со 2 на 3 ноября в парижском предместье Сен-Дени был угнан и сожжен автобус, перевозивший российских туристов из Ярославля. К счастью, никто из них не пострадал.

Погромщики принялись жечь автомобили. За ночь 4 ноября в пригородах Парижа было сожжено 500 машин. Премьер-министр Доминик де Вильпен попытался прекратить погромы, приняв в своей резиденции родственников погибших подростков. Он пообещал провести расследование обстоятельств их гибели, но это не успокоило ситуацию. Министр внутренних дел Саркози пошел на жесткие меры, объявив мобилизацию подразделений CRS[178] в 25 пригородах Парижа, населенных в основном арабскими иммигрантами. Для подавления беспорядков полиция применила водометы и открыла стрельбу резиновыми пулями. Несколько десятков человек были задержаны. Но подавить бунт не удавалось. Беспорядки и погромы охватили 90 муниципальных образований, особенно департаменты Сен-Дени, Валь-д’Уаз, Ивелин. В городе Трап к северо-западу от Парижа от поджогов в автобусном парке сгорело 27 автобусов. Начались нападения на административные здания, школы, торговые заведения, полицейские участки и комиссариаты.

В субботу 5 ноября беспорядки распространились по всей стране. Волнения охватили Бордо, Ренн, Тулузу, Лилль, Дижон, Марсель, Нант и Страсбург. В центре Парижа, на площади Республики, были сожжены четыре автомобиля. Мишенью погромщиков стали общественные учреждения, включая школы. Доминик де Вильпен созвал девять ключевых министров правительства для экстренного совещания, на котором предстояло согласовать «политический ответ» на массовые беспорядки, похожие на народное восстание.

За ночь 6 ноября в разных местах сгорело 1408 автомобилей, 300 погромщиков были задержаны, ранено 36 полицейских. Полиция обнаружила в парижском пригороде фабрику по изготовлению бутылок с зажигательной смесью («коктейли Молотова»). Президент страны Жак Ширак решил экстренно созвать Совет внутренней безопасности. Иностранные посольства рекомендовали согражданам покинуть Францию.

В понедельник 7 ноября появилась первая жертва. Находившийся трое суток в коме 60‑летний коренной француз Жан-Жак ле Шенадек скончался в больнице от травм, полученных в минувшую пятницу, когда он подвергся нападению мусульманской молодежи. Пожилой мужчина вышел из своего дома, чтобы потушить подожженный бунтовщиками мусорный бак, и был жестоко избит. А в ночь на 7 ноября молодежь напала на полицейских в городке Гриньи под Парижем. В результате обстрела из огнестрельного оружия пострадали около 30 человек, двое получили серьезные ранения. Глава профсоюза французских полицейских призвал власти ввести комендантский час в районах, охваченных беспорядками, и подключать к подавлению волнений армию, добавив, что полицейские «не в состоянии держать ситуацию под контролем». В Ленсе была подожжена католическая церковь. Обескураженное правительство ввело цензуру на информацию из районов волнений, а премьер-министр призвал к организации «народных дружин» для противодействия воцарившемуся хаосу.

Ночь на 8 ноября ознаменовалась «заметным снижением» количества погромов в историческом департаменте Иль-де-Франс. Однако в Тулузе погромщики забросали автобус камнями и бутылками с «коктейлем Молотова», а в Бургундии нападению подвергся полицейский участок. Всего за ту ночь были сожжены 1173 автомобиля в 226 городах Франции и ранено четверо полицейских. За участие в беспорядках были задержаны 320 человек, но ситуация лишь накалялась. Призывы со стороны политиков и общественных деятелей, официального Союза исламских организаций Франции успокоения не принесли, и правительству пришлось объявить в ряде префектур чрезвычайное положение по закону 1955 года[179], который разрешает местным властям вводить комендантский час. На реанимации этого закона настаивали главы муниципалитетов, охваченных массовыми волнениями. Закон был введен в действие с полуночи 8 ноября. Николя Саркози заявил, что введение в действие данного закона даст властям возможность принимать превентивные меры во избежание инцидентов и что полиции предоставят чрезвычайные полномочия для проведения обысков в домах при наличии подозрений, что там хранится оружие.

Однако и это не погасило пожары. За ночь 9 ноября было сожжено 573 автомобиля. Полиция задержала 204 поджигателя. В окрестностях Лиона нападению банды подростков подверглась группа российских журналистов ВГТРК. Начался призыв резервистов в ряды военизированной полиции и жандармерии.

10 ноября массовые беспорядки происходили в Тулузе и южных пригородах Страсбурга. Было сожжено 280 машин.

В пятницу 11 ноября волнения перекинулись из Франции на Грецию, где