За пять дней я успел сделать многое. В первое же утро на лодке вывез в море по очереди трупы бандитов и утопил их. Девушек похоронил на берегу. Лопата нашлась в боцманской кладовке среди другого судового имущества. Потом отмыл всё судно. Постирал все тряпки, включая постельное бельё и занавески, а то, честно говоря, как-то брезговал ими пользоваться. Прошерстил в кубрике сундуки, которые принадлежали матросам. Большую часть барахла выкинул, но вполне хватало и приличной одежды. Нашёл тайник. Копать не пришлось, он был в пещере с замаскированным кустарником входом, не знал бы, что он там есть, ни в жизнь не догадался бы, что там пещера. Осмотрел, что в ней складировано, а также что было в трюме джонки, и пересортировал вещи. То есть то, что можно пустить на продажу, спустил в трюм судна, а что мне самому пригодится, оставил в пещере. Туда же убрал часть добытого оружия, то, что имело лучшую сохранность. А также небольшую казнозарядную пушечку с боеприпасами. Вооружённое судёнышко оказалось. Забавно. В принципе пираты в этих водах бывают, слышал о пропадающих парусных судах, так что штука нужная, но брать я её не стал, не думаю, что пригодится. Кстати, ночной горшок в каюте китайца всё же оказался золотым. Вот буржуй.

Пушка действительно не пригодилась, я добрался до Чемульпо вполне нормально, только облака беспокоили, и всё. Правда, вчера почти до вечера за кормой парус какого-то судна маячил, шёл точно за мной, и я, в отличие от других вечеров, двигался ещё полночи, чтобы сбросить хвост. Без команды было тяжело во всех смыслах, но я уже как-то начал привыкать.

Посмотрел на сторожевую канонерку у входа, кажется, она и в прошлый наш заход здесь стояла, но теперь с неё засемафорили, и от ее борта отчалила лодка. Заскакав по волнам, она с пятью пассажирами направилась ко мне. Пришлось спускать паруса, так как пара пушек на канонерке довольно демонстративно была повёрнута в мою сторону.

Когда шлюпка подошла, на джонку сначала поднялись двое солдат с винтовками и быстро осмотрели палубу. Потом, постоянно кланяясь, я встретил молодого офицера и его помощника. Они стали осматривать всё судно. Я отвечал на вопросы, демонстрируя бумаги. Узнав, что я веду судно в Чемульпо с единственной целью – продать джонку, офицер серьёзно заинтересовался. Ничего запрещённого он у меня не нашёл, документы в порядке. Даже документы на судно нареканий не вызвали. Я его якобы получил в качестве оплаты по залогу. Не купил.

Оказалось, капитан сторожевика хотел приобрести нечто схожее, подешевле, чтобы перегнать в Японию, в подарок сыну, так что лодка пошла за ним. Когда прибыл капитан, он включился в осмотр. К моему удивлению, хотя такую возможность я предполагал, меня не стали грабить или обижать, отбирая имущество, а после осмотра честно заплатили, тем более цену я не гнал, да и переводчик, тот, что проводил досмотр, серьёзно торговался, сам капитан гордо стоял в стороне, будто это его не касалось. В общем, цена меня устроила, и мы ударили по рукам. Я лишь одно условие-просьбу поставил: в трюме складированы мои вещи, пошлину за продажу я уплачу в порту, так что попросил доставить меня в порт. Капитан согласился, тем более купчую на джонку он от меня получил, хотя и на корейском языке. Со сторожевика ко мне перешли два матроса, именно они будут временно жить на борту в порту, пока идёт дежурство, а потом капитан наймёт перегонную команду, и джонку перегонят в порт Токио, где проживала его семья. Матросы общались на палубе не стесняясь, думали, что я японского не знаю, так что я узнал от них, для чего приобреталось судно. Сын капитана недавно женился, и джонка как свадебный подарок – самое то. И судно капитану очень понравилось, хотя он никак это явно не показывал, по разговору с офицером было ясно.

В общем, досмотровая команда ушла, оба матроса стали мне помогать с парусами, и мы вошли в устье, когда нас накрыл шквал. Хлынул ливень, и пришлось накинуть плащ. В устье реки мы вошли, но пришлось укрыться за одним из островков, чтобы переждать непогоду на якоре.

Простояли мы до следующего утра. Шквал бушевал всю ночь, спать не давал, а под утро погода наладилась. В хозяйские апартаменты меня уже не пустили, да и ключи были у нового хозяина, я жил вместе с матросами в кубрике. Утром мы поели всухомятку и, поставив паруса, при выглянувшем солнце вошли в русло реки и направились в сторону порта. С матросами общался жестами: те корейского не знали, а я делал вид, что не понимаю их языка.

Сначала мы прошли к заливу, где было множество джонок, там я нанял большую лодку и с помощью моряков перегрузил в неё всё своё имущество. Причём за спасибо те помогать не хотели, пришлось оплачивать погрузку, ещё и торговались долго, военные моряки были до денег жадные.

Потом с той самой лодкой на прицепе я отвёл джонку в сторону, чтобы она обособленно стояла, видимо, это для капитана, чтобы на виду была, и, оставив охрану на борту, отплыл с лодочником в сторону порта. Да, японские матросы заменили корейский флаг, который я забрал, на японский.

Порт был корейским, соответственно, и лодочник из корейцев. За последнее время в местном языке я поднаторел, акцент начал исчезать. Поэтому меня можно было принять за местного. Ну а то, что во мне славянина не признали, так это благодаря гриму, при котором я начернил глаза, сделав разрез глаза уже, а так особо никто не присматривался. Тут какие только лица не встретишь. А рыжих в Корее хватало. Правда, более тёмных, как я уже говорил, у меня же будто пламя на голове, но проверку прошёл.

Пока мы плыли в ту часть порта, которую японцы ещё не оккупировали и где разгружались джонки, я разглядывал город. Та часть, что была ближе к складам, конечно же серьёзно пострадала, снесло там всё, но на данный момент большая часть кварталов была восстановлена. Работы и сейчас велись. Всё делалось быстро, всё же зима по местным меркам. Более того, склады были восстановлены, но много грузов хранилось под открытым небом. Да и пароходов снова хватало, под сотню точно было.

Кстати, когда мы в устье входили, я заметил, что английский крейсер исчез, видимо, сняли с берега и увели на починку, да и японский транспорт, наскочивший на мою мину, тоже был поднят. Очистили фарватер, получается. Вот где затонула «Чиода», шли работы, её поднимали. Корму уже подтащили к берегу и, как я понял, занимались носовой частью.

Та часть города, где были деловые центры, биржи, тоже пострадала. Пара пустырей на месте сгоревших зданий, пара-тройка каменных, с закопчёнными стенами, зиявших провалами. В целом жизнь продолжала бурлить. Порт принимал грузовые японские суда, шла постоянная разгрузка. Доставлялось всё, даже войсковые части. Вот стационаров не было, ни одного не заметил, только японские боевые корабли, да и то пара крейсеров и три миноносца. А «англичанина» не было, интересно, куда его утащили?

Лодочник оказался очень словоохотливым. Он рассказал, какой здесь бум был, сам свидетелем всего был, повезло, что остался живым вместе с семьёй и лодка не пострадала. Дом был повреждён, и на его починку ушли все накопленные средства, однако сейчас он вполне твёрдо встал на ноги, зарабатывая, так что по сравнению с другими горожанами у него всё было в норме. Рассказал лодочник и про англичан. Эти уроды по приказу из Лондона передали свой корабль японцам. Просто отдали, и те, подведя пластырь, откачали воду и стали буксировать бронепалубный «Талбот» в Сасебо. Там мощности сильно пострадали, но их уже восстанавливали, так что крейсер вернут в строй достаточно быстро, включив его в состав своего флота. Теперь ещё одна новость: англичане вместе с крейсером отдали всех, а это больше двухсот, русских моряков, что были на стационаре, японцам. Скоты. Вот французские и итальянские стационеры благополучно доставили русских моряков в Шанхай. Куда дели японцы русских, лодочник не знал, их погрузили на один из порожних пароходов и отправили в Японию, но куда именно, выяснить не удалось.