потолке. Луна светила ярко, предметы отбрасывали четкие тени. И я даже не сразу поняла, что кругом — драконы.

Цвета было почти не различить — только светлый или темный, но очертания их были видны. Глаз выхватывал то гребень, то лапу, то изгиб здоровущей морды…

Красиво.

Вот один из драконов шевельнулся, переложил хвост. Луна блеснула серебром на чешуйках. Красиво.

Я стояла и молча смотрела. И чувствовала себя дура дурой.

Зачем я сюда пришла?

Чего я хочу добиться?

Что ищу?

Шорох позади заставил меня подпрыгнуть на полметра, развернуться на месте — и я чуть не приземлилась на здоровущий драконий нос. На меня, с расстояния сантиметров тридцать, смотрела симпатичная светленькая драконица.

— А… э…

Пасть у нее была такая… внушающая почтение. Не как у мегалодона,, но пополам она меня спокойно перекусит. И облизнется.

А потом здоровущая морда подалась вперед, и из пасти вылетел длинный язык. Этим языком меня обхватили за талию, подтянули ближе — и на моей руке сомкнулись острые зубы.

Сзади заполошно пискнула Мариса.

Эдгардо сделал шаг вперед, но было поздно. Меня решительно тащили вперед по тоннелю. Оставалось только перебирать ногами, чтобы на пузе не проехаться. Столько решимости было у драконицы, такая уверенность, что оставалось только слушаться. Она явно знала, что делает. А вот я — нет. Но вес слишком неравен, остается только слушаться. Утешает одно. Хотела бы сожрать — могла бы сразу. А если не ест, то и потом не будет. Наверное.

Шаг, второй, третий, поворот и поворот, я только старалась не вписаться в стену — и пещера, в которую меня втянула драконица. Я невольно ахнула, закрыла глаза. Светло было, как днем. Факелы горели по всем углам и стенам, и в ярком свете драконица показалась еще симпатичнее. Большая, белая, голубоглазая. Не меньше Сварта, наверное, а то и побольше. Или просто так кажется с близкого расстояния?

Она впихнула меня внутрь, и уставилась глаза в глаза.

Серьезно, требовательно, задумчиво. А чего она от меня-то хочет?

Не понимаю…

— Руку. Дай ей руку.

Эдгардо?

— Зачем? — откликнулась я. Посмотрела на драконицу. От той просто тянуло ожиданием, надеждой, чем-то таким… она понимала его слова?

Хм, ну ладно Молина! Но я-то что?

— Ты меня понимаешь? Вообще людей? Моргни, если да.

Ответом мне был жест, от которого я чуть не задохнулась. Драконица медленно опустила веки. И так же медленно подняла их снова.

Понимаю я все, понимаю… это ты меня не понимаешь!

Хммм…

Судя по строению дракона, говорить по-человечески она действительно не может. А рука…

— Не откусишь?

Взгляд у ящерицы был на редкость выразительный. На идиотов так смотрят.

Я вздохнула — и протянула руку.

— На клык. Ей нужна кровь! — Эдгардо выглядел так, словно и говорить ему не хотелось, и отказаться было нельзя. Неволя пуще проблемы.

Пасть распахнулась.

Клыков там было много. И все, как у акулы. Острые, белые, блестящие, яркие…

А страшно как!

А рука родная, новой не выдадут.

Даннара, я дура? Да? Я и не сомневалась…

Я сделала шаг вперед, и сильно, чтобы не передумать, надавила открытой ладонью левой руки на особенно острый клык. И зашипела от боли.

Кровь хлынула на язык драконице.

— Теперь ты.

Я посмотрела на Эдгардо, который оказался рядом. Парень протягивал мне кинжал.

— Я? Что?

— Ты должна надрезать ей шкуру. Вот тут, под челюстью, тут чешуйки тонкие, прорезать можно. И выпить ее крови.

— Ты офигел?

— Что⁈ — не понял сленга бедолага.

— С ума сошли!!! — пискнула Мариса, но я не обратила на подругу внимания. Какие там подруги!

Драконица!

— Да она чихнет — меня от стенки не отскребут!

— Не чихнет.

— Она тебе пообещала? Лично⁈

Меня трясло, в крови, наверное, литр адреналина плавал, ящерица-переросток смотрела на меня почти умоляющими глазами, а потом еще и голову повернула. И зубы демонстративно сцепила, еще и хвостом пасть прикрыла. Самым кончиком, но очень выразительно вышло.

Я выдохнула, зашипела, и взяла у Эдгардо кинжал.

Примерялась я с полминуты. Мариса стояла рядом, дрожала, словно заячий хвост, но молчала. И правильно.

Что я тут смогу ответить? Да ничего! Сама знаю, что дура!

Лезвие самым кончиком царапнуло белую чешую. Из разреза появилась капелька темной, почти черной крови.

— Давай, — подбодрил меня де Молина.

Я скрипнула зубами, собрала кровь пальцем, и сунула его в рот.

Горько.

И солено.

Противнее морской воды. Гадость жуткая. Но проглотить пришлось. И…

Ой, епт-компот…

Это — отрава?

В голове словно потемнело. Перед глазами поплыли белые круги, и я почувствовала, что падаю прямо на морду драконице. Всей тушкой, вот как есть.

А у рептилий бывают фингалы под глазами? Если что?

* * *

— Ты!!! Если она не очнется, я тебя… и…!!!

Однако! Какие слова Мариса знает. От меня научилась, что ли?

— Все с ней в порядке! Это драконий выбор!

— Чего⁈ Она же не мужчина!

— Ну да. Потому и лежит в лежку. Вы же ни на что не способны… уйййй! Одурела, да?

Мариса воинственно сжала кулачки. Пощечины? Да вот еще! Пинок по голени, в косточку, куда как приятнее. Тебе, не противнику. Ему-то как раз намного больнее будет.

— Добавить?

— Кошка бешеная…

— … и…!!!

Кажется, Эдгардо что-то ответил, но я уже ничего не слышала. Потому что меня аккуратно потрогали длинным языком.

— Прости. Ты в порядке?

Голос раздавался откуда-то изнутри. Я даже головой помотала.