— Туше!

— Ох, — испустил вздох Лясота, — ваше сиятельство, вы превосходно сражаетесь.

— Вы, Петр, тоже. — Князь отвел клинок, отсалютовал им, и Лясота машинально ответил тем же привычным с юности жестом. — Сказать по правде, я давно не получал такого удовольствия. Где вы учились?

— Нигде. Я…

— Не лгите. — Тон князя изменился. Он по-прежнему был учтив и вежлив, но в голосе появились властные нотки. — Я больше вашего знаю жизнь. Я больше видел людей. Вы не тот, за кого себя выдаете. Из вас такой же приказчик, как из меня — архидьякон. Кто вы на самом деле? Как вас зовут? Откуда вы взялись?

— Я имею право не отвечать?

— Имеете, — неожиданно легко согласился князь. — Мне — имеете, потому что вы вернули мне дочь, которую я уже не чаял увидеть. Вернули живой и здоровой, рисковали ради нее жизнью. И за все дни, что прожили под нашей крышей, ни разу не заикнулись о награде за услугу. А вы не могли не знать, что такое княжна Владислава Загорская.

Лясота этого не знал. И понял, что не желает ничего знать, лишь бы его оставили в покое и прекратили этот допрос.

— Ваше сиятельство, я не понимаю: о чем речь?

— Пусть так, — вскинул руку Владислав Загорский. — В конце концов, чем меньше народа это знает, тем лучше, для всех. И ради спокойствия моей дочери я мог бы обойти этот вопрос. Но кроме меня есть и другие люди, на вопросы которых вам придется дать ответ.

— Кто это?

— Сегодня утром пришел телеграф, — будничным тоном сообщил князь Владислав. — В столице интересовались местонахождением моей дочери и просили сообщить все, что я знаю о некоем Петре Михайлике.

Лясота измерил взглядом расстояние до ближайшего окна. Первый этаж. Прыгать невысоко. Выбить стекло ничего не стоит, но… стоит ли?

— Кто интересуется? — Он постарался говорить спокойно. — Я могу узнать?

— Третье отделение. Старший дознаватель Юлиан Дич.

Это имя много о чем говорило Лясоте и отозвалось в душе похоронным звоном.

— Третье отделение не только интересуется неким Петром Михайликом, чье внешнее описание очень похоже на ваше, — добивал его князь Загорский. — Оно задает весьма неприятные вопросы. Я могу узнать правду о том, кто вы на самом деле? Поймите, я отец и мое беспокойство оправданно. Если вам есть что скрывать, я могу это понять. Вам доверяла моя дочь. Хотя бы в знак благодарности за ее спасение я прошу вас доверять мне!

Лясота колебался. Что-то в голосе, взгляде, жестах князя Загорского располагало к этому человеку, но привычка скрывать была еще сильна.

— Вы меня выдадите? — поинтересовался он.

— Третьему отделению? Не знаю, — пожал плечами князь. — Видите ли, наше семейство тоже в какой-то мере поднадзорно его дознавателям. Вы в самом деле не представляете, что такое моя дочь?

Лясота покачал головой.

— А вы не знаете, что такое я, — ответил он.

— Так расскажите мне хотя бы что-нибудь! Клянусь жизнью Владиславы, я ни за что не использую эти сведения против вас. Вы совершили подвиг — не просто вернули отцу его единственного ребенка, вы вернули Загорью мою наследницу! Как честный человек, я готов признать ваше право хранить тайны, но с Третьим отделением шутки плохи.

— Я это знаю, — невесело усмехнулся Лясота.

— Вас все-таки разыскивают?

— Не так чтобы очень. Вы пообещаете, что не скажете…

— Я уже поклялся и готов поклясться еще раз, что не напишу ни строки в Третье отделение. Более того, я готов в обмен на вашу откровенность быть откровенен и с вами и рассказать кое-что о предназначении княжны Владиславы.

— Какое может быть у нее предназначение? — усмехнулся Лясота.

— Владислава… — Князь напрягся. — Вы когда-нибудь задавались вопросом, почему моя вотчина до сих пор называется княжество Загорское, хотя вот уже почти четыреста лет на всей территории нынешней империи нет ни следа других княжеств? Когда-то, более пятисот лет назад, на месте империи было скопище княжеств, то мирно соседствующих, то враждующих друг с другом. Потом они объединились, потеряв свои границы и названия. Вместо княжеств появились уделы, губернии, волости… И только княжество Загорское, став частью империи вслед за остальными, осталось княжеством. Мы сохранили, хотя и весьма условно, границы. Правит им по-прежнему княжеский род, хотя во многих других волостях и губерниях давно уже наместники, губернаторы и так далее, назначенные императором. И хорошо, если это потомки правящих когда-то здесь семейств. И только в дела Загорья самодержцы ни разу не вмешивались.

— Почему?

— Вы представляете себе карту княжества? До библиотеки идти далеко, я расскажу на словах. Вся его восточная часть — это горы, часть Каменного Пояса, их западные склоны. Граница проходит именно по хребту. Оттуда, со склонов гор, течет река Змеиная.

Лясота кивнул. Он начал что-то вспоминать. Ну да, Звездичевский перед своей отправкой в Загорье рассказывал кое-что об этом княжестве.

— Предгорья тут близко. — Князь кивнул в сторону окна. — В трех днях пути отсюда в горах, практически на берегу Змеиной, находится пещера. Там вход в подземное царство.

— Что?

— Подземное царство, — повторил князь. — И наш род князей Загорских издавна сторожил этот вход.

— Я вспомнил! Десять лет назад…

— Да, — помрачнел князь. — Десять лет назад мне пришлось обратиться за помощью в Третье отделение. Они обещали прислать человека… ведьмака.

— Я знал его, — промолвил Лясота. — Его звали Теодор Звездичевский. Он был моим другом и соседом в Ляхии. Он… погиб?

— Наверное, — помолчав, ответил князь. — Он прибыл в Загорье, я ввел его в курс дела, и он отправился к пещерам. К сожалению, как раз в это время в моей семье случилось несчастье — моя жена трагически потеряла ребенка, и я не мог составить ему компанию, хотя и был должен. Больше его никто не видел.

Лясота кивнул. Остальное было понятно без слов.

— Но откуда это знаете вы? — поинтересовался князь. — Утечка информаций? Из Третьего отделения?

— Это невозможно, — усмехнулся Лясота. — Просто я… тоже работал на Третье отделение. Вернее, учился. Теодор намного обгонял меня в учебе, раз именно его послали к вам как молодого специалиста. Он был отличником, подавал большие надежды. А я — так, середняк. Не без способностей, но…

— Вы — тоже ведьмак?[14]

— Бывший. Девять лет назад мои способности… покинули меня. За Каменным Поясом один шаман в становище биармов обещал, что рано или поздно они вернутся, но прошло уже почти три года, а я до сих пор слеп и глух.