Удалившись от острова на достаточно большое расстояние, я заглушил движки и крикнул напарнику:

— Петрович, Варьку зови!..

Тот ответил комичным образом застывшего по стойке «смирно» кота, и я, устроившись в кресле поудобнее, приготовился ждать. Катер медленно дрейфовал на спокойной воде, но напороться на риф или тем паче мель можно было не опасаться — автопилот, что называется, бдел. Чтобы убить время, я принялся лениво прокручивать двумерную карту маршрута на центральном дисплее и оторвался от этого полезного занятия, только когда снаружи донесся знакомый пересвист. Нахлобучил шлем с отключенной поляризацией забрала, выбрался на палубу и привычно уселся прямо на настил, опустив ноги в воду. Буквально через мгновение синяя гладь передо мной вздыбилась горбом, и обтекаемое тело с хищно изогнутыми плавниками взвилось в воздух в безумном сальто. Машинально прикрывшись от брызг ладонью, я дружески кивнул афалине:

— Привет, Варька. Как прошла ночь?

Петрович был уже тут как тут, поэтому ответ не заставил себя долго ждать:

— Варька приветствовать большой черный Денисов. Маленький рыжий тоже. Ночь хорошо, много рыбы!

— Действительно, хорошо, — хмыкнул я. — У нас, между прочим, тоже улов недурной.

— Денисов ловить рыбу на суше? — удивилась Варька.

— Я в переносном смысле. Ладно, не заморачивайся… Слушай меня внимательно, подруга. Мы с Петровичем уходим. Ты оставайся тут, а лучше всего плыви к родному прайду. Хорошо?

— Варька уплыть? Почему? Дружить с Денисов, ловить рыба. Весело!

— Опасно. Люди на лодках — смерть. И еще одно: на Флоранс не плавай. Там очень плохо.

— Люди — опасность? Не понимать…

— У нас драка, — со вздохом принялся я за разъяснения. — Одни люди убили других людей, хороших. Поэтому на Флоранс нельзя. И вообще, к людям не подплывай, сейчас это очень опасно. Поняла?

— Понимать. — Варька от избытка чувств нырнула и снова высунула любопытное рыльце из воды. — Грустить. Не получать знания. Старейшины не быть довольные.

— А они будут довольны, если Варьку убьют?

— Совсем грустно. Денисов уплывать навсегда? Мы еще видеться?

— Возможно. Только не скоро. Но мы тебя обязательно позовем, если вернемся. Хорошо?

Вместо ответа афалина резко развернулась и скрылась в толще воды, даже не обрызгав нас на прощанье. Петрович тоскливо взвыл, вытянувшись в струнку, и я поспешил погрузить пальцы в его густую шерсть. Грубоватая ласка сработала, и кот, слегка успокоившись, разлегся рядом со мной.

— Не переживай, Петрович. Что-то мне подсказывает, что эта наша встреча не последняя.

Напарник согласно муркнул и врубил урчальник — где-то в четверть силы, из чего я сделал вывод, что он сейчас не в лучшем душевном состоянии.

— Посидим, как говорится, на дорожку, да и пойдем благословясь. Галю выручать надо, ты как считаешь?

Ответный мыслеобраз я перевел как «порву на тряпки, скажи только кого». Петрович, кстати, может, так что я отнесся к его утверждению со всей серьезностью.

— Ладно, чего время тянуть…

Я поднялся на ноги и направился было к рубке, но в этот момент за спиной раздался всплеск, и буквально у моих ног на палубный настил шлепнулась жирная рыбина кило этак на полтора живого веса. Мгновенно сообразив, в чем тут дело, я подхватил тушку, не дав той соскользнуть обратно в родную стихию, и повернулся к афалине:

— Спасибо, Варька! Жаль тебе ничего на память не могу оставить…

— Подарок маленький рыжий! — пискнула та в ответ и игриво махнула хвостом, метко обрызгав Петровича.

Кот, что удивительно, возмущаться не стал, лишь фыркнул раздраженно, сдув севшую на нос каплю.

— Прощай, подруга!..

— Дружить весело. Хотеть увидеться снова!

Проводив взглядом скользящую над водной гладью афалину, я ободряюще хлопнул напарника по холке и спустился в рубку — время неумолимо, а нам еще пыхтеть и пыхтеть до места.

Впрочем, волновался я на этот счет зря — до Флоранс, вернее, его ближайших окрестностей мы добрались безо всяких приключений и еще засветло, так что пришлось обогнуть остров по широкой дуге, укрываясь среди других клочков суши. Расположение буев охранного периметра я изучил достаточно хорошо еще в первый месяц работы, так что обмануть нехитрую систему безопасности удалось без особого труда: мы просто-напросто держались в отдалении и зашли почти строго с севера. Бросив якорь в укромной бухточке близлежащего островка, отделенного от скалистого с этой стороны берега Флоранс пятикилометровым проливом, я велел Петровичу караулить, а сам завалился спать, компенсируя напряжение последних нескольких часов. Проснувшись строго по будильнику в восемнадцать ноль-ноль, перекусил сам, накормил кота (Варькин подарок он схомячил еще в дороге) и занялся подготовкой к высадке. За этим занятием и скоротал время до темноты.

Система тау Кита, планета Нереида, 23 февраля 2538 года, вечер.

Толковый план за весь день родить так и не удалось. Во сне тоже ничего этакого не привиделось, хоть я и надеялся. Ненавижу импровизировать! Не обучен этой премудрости, я всего лишь обычный Егерь, а не диверсант с десятилетним стажем. А потому с зубовным скрежетом решил действовать по обстановке, что, сами понимаете, на план никак не тянуло, тем более на толковый. Из всех возможных преимуществ в наличии имелось лишь одно — внезапность. Я был практически уверен, что числюсь у загадочных боевиков мертвецом, посему можно организованной встречи не опасаться — стандартные патрули, не более. А уж этих-то олухов я вокруг пальца обведу, не впервой. Надо собрать как можно больше информации, а дальше посмотрим…

Не слишком-то воодушевленный принятым решением, я тяжко вздохнул и осторожно спустил на воду давешнюю надувнушку — пригодилась нежданно-негаданно, хорошо, что на разгромленной базе не бросил. Водонепроницаемый мешок со скарбом и вычищенный «спектр-мини» аккуратно разложил на пластиковом днище. Соскочивший следом Петрович уютно устроился на носу лодчонки и принялся настороженно прядать ушами — вода ему по-прежнему не нравилась, но другого выхода не было. Удостоверившись напоследок, что с катером все в порядке и он надежно заякорен в крохотной бухточке, я скользнул в лодку и устроился на задней банке. Дейпак сидел удобно, а вот торчащий в захватах на спине «меркель» во что-то упирался, мешая двигаться. Пришлось пристроить штуцер между колен прикладом вниз. Покончив с последними приготовлениями, я врубил ноктовизор и взялся за весла. Резиновые уключины почти не скрипели, а чуть слышный плеск воды под вздернутым носом моей скорлупки совершенно терялся в шелесте волн, так что насчет этого демаскирующего фактора можно было не беспокоиться. Визуального обнаружения тоже пока бояться не следовало — на фоне темных скал черная надувнушка была абсолютно неразличима, даже через ПНВ. Вот отойду от берега метров на пятьсот, тогда и буду торчать на серебристой в лунном свете глади этакой черной кляксой…