Не то что девять часов в небе, пока долетишь до самой столицы «великой и могучей»… Но следуй лайнер напрямик, ему пришлось бы пролетать над Северной Кореей. А такой способ путешествия на юг полуострова выглядел довольно экстремально…

– Да, если бы мы сейчас летели над Северной Кореей, никто бы не дал гарантии, что нас не встретили бы ракетой, – сказала женщина лет сорока, оказавшаяся попутчицей Вадима.

С виду невзрачная, полноватая дама как будто прочитала его мысли. Мужчина, по обыкновению своему, занимал место возле окошка в боковом ряду, а рядом с ним отводилось кресло для еще одного пассажира. В этот раз с попутчицей повезло – сразу видно, женщина тихая, мирная. Не тетка склочная.

Вадим уже снял наушники, так как объявили о том, что скоро будут разносить обед, и поэтому услышал сказанное незнакомкой. И тут же ему вспомнился некогда прочитанный факт. Он вслух поделился впечатлившей его информацией.

– Помню, как-то выудил из Междусети, что Северная Корея, если подняться еще выше и смотреть из космоса, – такое большое черное пятно. Весь Китай светится, сверкает огоньками, Южная Корея сияет, а Северная – практически сплошной темный провал. Этакий отдельный сектор. Черная дыра.

– Да уж, невесело, э-эх, – вздохнула попутчица, – у меня брат по молодости, еще при Совсоюзе, был моряком, так вот он ходил в Севкорею и даже там оставался какое-то время. Говорит, страна нищая, люди мерли от голода, везде кромешная безнадега.

– Ладно, что просто нищая, это еще полбеды, – отреагировал Вадим, – а вы читали воспоминания сбежавших из концлагерей северян?..

Дальше разговор принял политический уклон – обсуждали, насколько разными путями идут нынче Северная и Южная Корея и то, что это самый наглядный пример, демонстрирующий, к чему приводит коммунизм и к чему – капитализм. Север и Юг были раньше единой страной, но после Второй мировой войны оказались разделены странами-победителями: северная часть оказалась в зоне влияния Союза Нерушимого Республик Свободных, а южная отошла под покровительство «распутного и бездуховного» западного мира. И результат через много лет налицо.

Вадим же, в контексте рассуждений о прогрессивности разных моделей политического устройства, по ходу родил у себя в голове еще одну мысль относительно Кореи, но вслух не захотел говорить о ней, решив, что будет немного не в тему.

«Интересно, – подумал он, – вот люди в Южной Корее живут в общей своей массе жизнью сытой и довольной, особо не задумываясь, что, казалось бы, рукой подать – и вот уже другие корейцы мучаются от голода, довольствуются каждой крошкой хлеба, каждым зернышком риса, которые сумели урвать. Они живут в полной зависимости от воли некоей всемогущей высшей силы… А ведь действительно рукой подать, если реально взглянуть! Сеул, роскошный и фешенебельный муравейник, располагается совсем рядом от границы с северянами. Настолько, что по нему можно чуть ли не бить из пушек прямой наводкой, если разногласия между тоталитарным и правовым государствами достигнут горячей точки накала… Так вот, а что, если все эти корейцы – и северные, и южные – точно так же не задумываются о существовании какой-то бо́льшей внешней силы? Которая как бы находится совсем близко и вот-вот способна… подчинить себе всю их среду обитания? Тогда не только Северная, а вся-вся Корея станет зоной влияния извне… Превратится в одну большую зону вторжения чего-то чуждого… Противостояние вторжению сможет ли объединить собой всех этих людей? Заставив позабыть про прежние распри и про разделение на северных и южан… Потому что все прежнее и проблемное станет вдруг настолько незначительным по сравнению с…»

Эти мысли оставались у него в голове, когда организм понемногу начал склоняться ко сну в ожидании прибытия обеда – сказались ранний подъем и размеренные сентенции о политике… Но тут ученый почувствовал, как стюардесса коснулась его руки – пришла его очередь получать порцию пищи. Так как у него было заказано вегетарианское питание, ему принесли контейнер вне очереди.

Да, вегетарианцы даже здесь получают привилегии, мысленно усмехнулся Вадим. На самом деле любое специальное питание, не обязательно вегетарианское, приносили перед общей раздачей, так как оно бронировалось заранее при заказе билета на сайте, за отдельную плату. Когда пришла очередь женщины-попутчицы делать заказ, она выбрала бифштекс, что Вадим мысленно отметил про себя, но дискутировать на эту тему не стал, так как никому никогда не навязывал свои взгляды. А вот если бы Аня оказалась на его месте, она обязательно принялась бы горячо спорить…

Любимая девушка Вадима не очень давно стала исповедовать веганство и, как все новообращенные, еще была преисполнена энтузиазма и фонтанировала горячим желанием всех встречных обратить в свои убеждения. Это Вадим, долгое время не употреблявший мяса, давно уже и поуспокоился, на горьком опыте убедившись, что не стоит «впихивать невпихуемое», и если кому-то суждено поумнеть и отказаться от поедания трупов, тот поумнеет и откажется…

Когда Вадим наконец прилетел в Сеул, ему в глаза опять бросился разительный контраст между владивостокскими Кневичами и грандиозным Инчоном.

Воздушные ворота Южной Кореи по сравнению с аэропортом Владика смотрелись непоколебимым колоссом. Это был не просто какой-то там аэропортишко, а настоящий город, Сеул в миниатюре.

Без задержек получив багаж, Вадим поменял валюту и вскоре вышел на улицу, на площадку перед терминалом. Сюда то и дело приезжали суетливые такси и, подобрав клиента, стремительно ретировались. Вадим подошел к удачно подвернувшейся машине, распахнул заднюю дверь и спросил по-британски:

– Свободно?

Человек, сидевший в водительском кресле, не поворачиваясь, также на британском ответил утвердительно. Международный язык – он всегда международный, и не важно, второй или первый. Вадим убрал сумку в багажник, запрыгнул в салон и распорядился доставить его в «Metro Hotel» на Мендоне.

Электротакси плавно тронулось с места и направилось в сторону города. Вадим порадовался удачному прилету и приготовился смотреть на проносящиеся мимо виды мегаполиса. Написал сообщение в мессенджере любимой девушке. Таксист, сидевший за рулем, уверенно делал свое дело. Пассажир не мог видеть его лицо, оно было скрыто в тени под козырьком низко надвинутой на лоб кепки, и это слегка смутило бы ученого, не погрузись он весь в мысли о предстоящем конгрессе.

А смущать было чему – ведь под крышей салона кепку можно снять, да и столь низко надвинутый на лоб головной убор способен мешать обзору при вождении. Хотя, может, этому водителю так привычней, в особо солнечную погоду (сегодня стояла облачная), когда сильно слепит глаза, козырек служит защитой в дополнение к опускающейся панели, которая имеется в каждом средстве передви…

– С прибытием, Вадим Олегович. Жаль, что ваши мысли о черной дыре, в которую превратился Корейский полуостров, не забылись, как плохой анекдот, и впоследствии захватили воображение, вынудив писать об этом статьи. Занимались бы своей земной физикой и не лезли в небесную.

Вадим встрепенулся. Он только что отчетливо слышал фразы, сказанные на его родном языке, не на бринглише, и слова исходили от человека, сидящего за рулем.