Его тело мощное; я чувствую силу в его мышцах, когда бросаю его на спину. К тому времени, как я вскакиваю на лапы, он уже поворачивается влево, задыхаясь, тяжело дыша, отчаянно пытаясь восстановить дыхание, которое я выбила из его легких. Я не останавливаюсь, чтобы подумать. Я не рассматриваю варианты. Прежде чем он успевает вернуть свой меч в исходное положение, я сжимаю челюсти вокруг его горла и разрываю.

Теплая кровь заливает мою морду и заливает рот, десны и под языком. Но я не ослабляю хватку. Вместо этого вкус приводит меня в какое-то безумие, и я тяну сильнее, разрывая и калеча, пока судороги подо мной резко не прекращаются.

Второй мужчина отступает, в ужасе уставившись на липкую жидкость, стекающую с моих челюстей по шерсти. Я уже почти решила пощадить его, но инстинкты хищника взывают у меня в крови, и он явно снова направляется к своим товарищам. Без сомнения, чтобы помочь усмирить Элоса, который сам мечется, как дикая кошка. Прижав уши к голове, я в четыре шага сокращаю расстояние между нами и набрасываюсь, вонзаю когти ему в спину и нахожу мягкое место под челюстью. Он перестает дергаться задолго до своего друга.

Когда я снова поднимаю голову, сцена уже изменилась. Острие меча мужчины касается Уэслина чуть выше колена, но Уэслин не дрогнул. Он перехватывает клинок своим собственным и несколько раз ударяет по нему, прежде чем выбить его из рук противника и пронзить мечом живот мужчины. Слева от меня один из мужчин вокруг Элоса лежит на земле, издавая сдавленные крики агонии, когда его трясущиеся руки слепо хватаются за длинную кровавую рану, разделяющую его от шеи до пупка. У другого мужчины такие же раны на ногах, и он падает мгновением позже.

Удивительно, но я думаю, что мы действительно могли бы победить, но затем из ниоткуда появляется подкрепление. Снова. Теперь вокруг Элоса снова пятеро мужчин, двое из них новые, крепко держатся за веревки, которые его связывают. Я бросаюсь к брату, когда он переходит на фокса и пытается высвободиться из шнуров, которые теперь свободно свисают с его маленькой фигуры. Ему удается избавиться от нескольких, но один из этих безжалостных людей наносит ему жестокий удар по затылку, и он падает на землю.

Падает и не встает.

Я рычу от ярости, лапы летят в сторону группы.

Один из них замечает мое приближение и предупреждающе кричит, поднимая лук. Мне удается едва-едва увернуться от летящей в мою сторону стрелы, но тошнотворный крик сзади заставляет меня остановиться.

Уэслин, который, как я только что поняла, был в нескольких шагах позади меня, упал на колени. Его пальцы становятся алыми там, где сжимают древко с черным оперением, воткнутое в его руку с мечом, на полпути между плечом и локтем. У меня кровь застывает в жилах. Стрела пронзила его.

Человек из подкрепления ковыляет к нему сзади, я смотрю за его спину: на земле пять мертвых тел. Уэслин слышит, как он приближается, и отпускает его руку, хватается левой рукой за клинок и, спотыкаясь, поднимается на ноги. Липкая кровь капает из раны от стрелы, когда он приходит в себя, а затем шатается в сторону.

Я смотрю на группу, несущую Элоса, которая начала поспешно отступать сквозь деревья, затем снова на Уэслина, который уже падает.

Это займет всего одно мгновение. Я бросаюсь к мужчине и с легкостью уворачиваюсь от его слабой работы мечом, быстро сбивая его с ног теперь, когда я знаю, как это делается. Уэслин снова пытается встать – и терпит неудачу. Я просто разворачиваюсь, готовая вернуться к своему брату и прикончить остальных мужчин, которые осмелились прикоснуться к нему.

Лес передо мной пуст, если не считать мертвых.

Элос исчез.

Они забрали моего брата.

Я понятия не имею, как они нас выследили и как далеко продвинулись. И даже не знаю, жив ли еще Элос.

Но они ушли и забрали его, и мне нужно приложить все усилия, чтобы не развалиться на месте.

Я поворачиваюсь к Уэслину, который лежит на земле со стрелой с черным оперением в руке, схватившись за колено, его лицо исказилось от боли. Я не могу сказать, насколько серьезны его травмы или сколько крови он потерял, однако принц на моей ответственности. «Пожалуйста», – сказала Вайолет. Я пообещала Финли, что с ним все будет в порядке. Мне поручено защищать его.

Его глаза встречаются с моими, и он шепчет одно единственное слово:

– Иди.

Командование может осудить его, но это не мой выбор, на самом деле.

Я бегу.

Лапы взлетают над лесной подстилкой так же легко, как мои крылья захватывают небо. Пепельный, землистый запах магии слабо витает в воздухе, все еще намного слабее, чем раньше в этих краях. Я цепляюсь за видимый и слышимый след потертой грязи и дрожащей растительности, трущиеся друг о друга штанины в униформе и глухие шаги ботинок на резиновой подошве. Каждый шаг пронзает мое сердце тысячью ножей. Пятна крови разбросаны по земле и на листьях – запах Элоса.

А затем, без всякого предупреждения, след резко обрывается.

Я резко останавливаюсь, прежде чем вернуться по своим следам. Невозможно. Еще несколько мгновений назад их было достаточно четко слышно. Мои уши напрягаются, чтобы услышать, где они, но единственное, что они улавливают – это звуки под землей. Это не имеет никакого смысла. Я тщательно обыскиваю местность, роюсь в лесной подстилке, даже делаю несколько шагов вперед в надежде снова напасть на след. Но мои глаза и уши не ошибаются.

Он просто исчез.

Тогда меня охватывает паника, такая сильная, что мой подстриженный хвост выскакивает наружу. Есть ли у них магия? Нет-нет, это невозможно; люди не могут владеть магией. Они просто исчезли. Моего брата больше нет. И я убивала людей.

Реальность этого начинает доходить до меня. Я не просто отбивалась от них, разорвала им глотки и до сих пор чувствую вкус крови на зубах. Даже не хочу знать, как выглядит моя шерсть.

И даже не жалею об этом.

Я думаю, что это должно быть невозможно, но это правда. Они охотились за моим братом и моим другом. Это были бы либо мы, либо они, и я выбрала нас и не жалею об этом.

Я не уверена, что это говорит обо мне.

Пытаюсь представить, что бы сделал Элос, если бы мы поменялись местами. На протяжении всего нашего детства нашей стратегией выживания всегда было убегать. Уклоняйся, перехитри, прячься. Ждать, пока опасность минует, или убегать так далеко, чтобы она нас потеряла.

Что бы сделал Элос?

Именно этот вопрос мучает меня, когда я провожу еще одно тщательное обследование местности. Но след действительно исчез, зрение, звук и запах, и я вынуждена признать свое поражение.

Охваченная отчаянием, я поднимаю голову к небу. Из моего горла вырывается скорбный пронзительный вой. Я посылаю звук в лес вокруг меня, надеясь, что каким-то образом, где бы он ни был, мой брат мог услышать его и знать, что я иду за ним. Надеюсь, что он еще жив, чтобы услышать меня.