— Сына возьмешь? — словно между прочим поинтересовался тверской князь.

— А как же! — наигранно воскликнул Норманн. — Славный у тебя растет воин, норгов со свеями побил, пора осваивать драку в поле.

— Надо ли? — осторожно спросил Александр Михайлович.

Люди живут опытом прошлого, лишь немногие способны разложить стратегический пасьянс и сделать шаг в неизвестность. В свое время князья Восточной Руси в надежде на помощь многолюдной империи породнились с потомками Чингисхана. Аналогично поступили половецкие правители и вместе с русскими оказались заложниками скоропалительного решения. Великая Орда покинула пределы Европы и рванула за богатствами Центральной Азии. Внук Чингисхана по имени Хулагу-хан захватил Багдад и приказал вырезать все население от халифа до разносчика воды. Монголы облюбовали долины Тигра и Евфрата, оставив новых родственников со старыми проблемами. Восточная Русь вместе с половцами оказались в подчинении третьесортных ханов из обоза, которые не успели пройти перевалы и застряли на землях Хорезма.

— Было бы глупо не воспользоваться сварой ханов, — уверенно ответил Норманн, — пока они режут друг другу глотки, я успею возвести крепостные стены.

Благодаря натиску персов борьба за власть началась несколько раньше, чем в реальной истории. В будущем в драке за эфемерную власть и бескрайнюю степь ханы проворонят приход армии Тамерлана и отдадут свои головы на строительство «пирамиды ста тысяч черепов».

— Нельзя недооценивать силу степняков! — взволнованно предупредил тверской князь.

— Как и нельзя покорно подчиняться чужой воле! — отрезал Норманн и, спохватившись, добавил: — Извини, сказано не в укор тебе.

— Я не в обиде, — вяло ответил Александр Михайлович, — Твери не устоять против Москвы, владимирский князь встал с оружием и потерял половину исконных земель.

— Сам виноват! Врага бьют на его землях, а он захотел победить, сидя за крепостной стеной!

— Тебе за озерами и болотами хорошо рассуждать, а Тверь со всех сторон открыта, что московским дружинам, что степным туменам.

— Поэтому и ухожу в Нижнее Поволжье! — резко ответил Норманн. — Враг должен меня видеть, иначе перестанет бояться!

Дальнейшее продолжение разговора потеряло всякий смысл. Тверской князь не воин и не боец. Горожане, возмущенные наглостью степняков, перебили проезжее посольство, а князь трусливо сбежал. Тряхни кошельком, ежели кишка тонка или не в силах воевать, откупись через посредников да приплати за временную военную помощь. Вместо этого князь поступил, словно нашкодивший кот: шмырг подальше, авось забудут. Нет, из наследника надо воспитать настоящего правителя.

Медвежий замок встретил молодую чету пушечным салютом с красочным фейерверком и ликованием собравшегося народа. От гулкого удара первого залпа Мила испуганно вздрогнула и прижалась к мужу, второй залп вызвал интерес, а шипящие разноцветные искры ракет привели молодую женщину в восторг. Через минуту она забыла о статусе княгини и начала радостно кричать наравне с простыми горожанами. Но вот сигнальные горны пропели встречу, и Норманн повел жену в замок. Снова от причала до ворот замка выстроились шеренги полков.

— Почему у одних дружинников красные кафтаны, а у других синие? — взволнованно прижавшись к мужу, поинтересовалась Мила.

— Красный цвет у пеших воинов, синий у корабелов, черный у пушкарей, белый у всадников, а княжеская сотня в желтых кафтанах, — пояснил Норманн.

— Сколько же много у нас воинов! — воскликнула княгиня и поцеловала мужа. Толпа моментально откликнулась многоголосой здравицей.

Ворота крепости молодожены прошли под колокольный звон и повернули в церковь.

— Какая красота! — не сдержавшись, во весь голос воскликнула девушка.

— Сейчас увидишь внутреннее убранство! — горделиво ответил Норманн и покосился на тещу.

При виде яркой мозаики ликов святых и красочных витражей Ефросиния Давыдовна буквально остолбенела и задержала процессию. Федор Данилович несколько раз что-то ей сказал, не видя ответной реакции, подхватил сватью под руку и чуть ли не насильно потащил ко входу. Войдя в церковь, Мила раскрыла рот и так простояла в немом восхищении, пропустив мимо ушей короткую службу.

— Глаз не оторвать! — затормошила она мужа на выходе. — Не могла налюбоваться росписью! Стены покрыты сплошным ковром ветхозаветных нравоучений!

— Что скажешь про иконостас и Царские врата? — поинтересовался Норманн.

— Я туда не смотрела, — покаялась княгиня. — Вверх смотрела, там голубки с ангелами, словно живые!

Впрочем, реакция гостей, которые впервые приехали в Медвежий замок, не отличалась от восторженного состояния княгини Анастасии.

— Куда идешь! — Максим болезненно ткнул локтем Норманна. — Тебе с женой в тронный зал! Не забыл обряд введения в род? Могу Кугана позвать, он тоже здесь.

— Снова поймал попаданцев? — сквозь зубы прошипел князь.

— Да ну тебя! — отмахнулся профессор. — Он проведет обряд возвеличивания, станешь полноправным правителем от Балтики до Волги.

— Почему до Волги? Я не прочь править от моря до моря, — ехидно заметил Норманн.

Снова непонятные игры, чем дальше, тем горше. Зачем волхвам вручать карельскому князю такую власть над людьми? И признают ли старшинство удельные князья Белозерского княжества? Пусть Роман Михайлович Белозерский и горький пьяница, да под его рукой восемь удельных княжеств. Еще неизвестно, как те князья отнесутся к возвышению выскочки. Они по роду намного старше, половина из них в старшинстве могут потягаться с Федором Даниловичем Вянгинским. Вон Гедимин правил немного, а сыновьям ходу не дали, родовитые князья дружно перекрыли им кислород. Вот и дверь в тронный зал, процессия остановилась на площади в ожидании свершения семейного таинства. Ореол лунного свечения вокруг навершия кола так никуда и не делся. Мила явно знала о предстоящем обряде, хотя впервые видела Рунов кол. Женской половине нет доступа к родовой святыне, ибо женщины неизбежно уйдут из дома для создания другой семьи и продления чужого рода.

— Положи руку сверху, — тихо попросил Норманн.

Княгиня Анастасия Романовна боязливо положила ладошку на холодный затылок хрустального медведя, а князь тут же прикрыл ее своей. Оба несколько мгновений смотрели на ореол, который живым туманом окутал их руки и поднялся до плеч. Норманн запел обрядовую песню создания нового рода. Большинство слов были совершенно непонятны, это не старорусский язык, песня родилась в незапамятные времена древних славов. Что касается смысла, то он оказался прост и незамысловат. Мужчина просит у Макоши дозволения ввести эту женщину в свой дом для рождения ему детей с последующим созданием нового рода. С окончанием песни оба одновременно убрали руки с навершия и удивленными взглядами смотрели на уходящее в их тела серебряное свечение. Но вот рубиновые глаза медведя брызнули алыми искрами, а ореол заметно увеличился и посветлел.