Я легла спать в полной темноте. Люмос исчез, забрав с собой свет. Я не стала зажигать свечу, хотя и знала, что одна стоит на столе. Когда я проснулась, бог луны еще не вернулся. На ощупь я добралась до свечи и чиркнула спичкой, успокаиваясь при виде теплого пламени, загоревшегося на конце фитиля.

Мои волосы были так спутаны, что я сомневалась, поможет ли что-нибудь, кроме теплой ванны. Мои вещи, включая расческу, все еще лежали в сундуке. Кроме того, мне нужна была вода. И мыло. Жаль, что я не приберегла соль, что так заботливо оставляла для меня Вада.

Раздался тихий стук в дверь.

Я замерла, прислушиваясь. Последняя выходка Ситали действительно напугала меня.

– Кто там?

– Это я, – ответил Келум. – Скоро появится луна. Не хочешь полюбоваться ее восходом на пляже? – Он помолчал. – У меня есть одеяло, и я приготовил завтрак.

Ох уж этот Келум и его завтраки. Его предложение мне нравилось.

– Я выгляжу отвратительно, – предупредила я. – Все мои вещи все еще упакованы. Я даже не знаю, где моя расческа.

– Ты просто не можешь выглядеть отвратительно, Нур.

Более насущной проблемой был не мой внешний вид, а книга. Я боялась брать ее с собой к воде, но и в комнате оставить не могла.

– Так я могу тебя увидеть?

Я приоткрыла дверь.

– Что случилось?

– Мне нужно спрятать книгу, – прошептала я. – Не хочу испортить ее морской водой.

Он кивнул.

– Могу я войти на минутку, чтобы кое-что тебе показать?

Я осторожно открыла дверь и впустила Келума.

Я заметила корзину, завернутую в одеяло, у его ног. Люмин закрыл за собой дверь. Рядом с гардеробом, где стена выглядела гладкой, как стекло, он коснулся одной из плиток, и та подалась, открывшись, как дверь на петлях, которая прятала за собой маленький тайник.

– Здесь книга будет в сохранности. Только Берон и я знаем о существовании этого тайника.

– Могу ли я доверять твоему брату?

Келум вздохнул:

– Сегодня утром у нас состоялась продолжительная дискуссия, в ходе которой он рассказал о своей роли в случае с вареньем. Я знаю, его действия кажутся безумными. Полагаю, таким образом он пытался мне помочь. Клянусь, ты можешь ему доверять.

– Как долго ты не спал?

Он улыбнулся:

– Некоторое время.

Я достала книгу из кармана и сунула ее в гладкое отделение, после чего снова закрыла плитку. Сложно догадаться, что здесь есть тайник. Плитка идеально сливалась с остальными.

– Подождешь одну минутку? – спросила я.

Келум кивнул:

– У нас есть немного времени, прежде чем Люмос проснется.

Я бросилась к сундукам и рылась в них, пока не нашла зубную щетку и мятно-песочную воду, чтобы почистить зубы. Обрадовалась, когда нашла еще и расческу, а затем побежала со своими находками в ванную, где меня встретила кромешная тьма. Келум последовал за мной, и, обернувшись, я увидела, что он держит свечу.

– Думаю, тебе это понадобится.

Я поблагодарила его, и он остался ждать снаружи, пока я приведу себя в порядок.

Мое платье развевалось на прохладном ветру, пока мы шли по песку Люмины, так отличающемуся от песка Гелиоса. Песок здесь был холодным и мягким, хоть и порошкообразным, но при этом густым. Небо было усыпано таким количеством звезд, что глазам открывалось поразительное зрелище. Тем не менее их свет мало помог мне, когда я пробиралась по пляжу, неловко держась за руку Келума.

– Как ты можешь что-то видеть?

– Я был рожден с этим, – спокойно ответил он. – Я так же привык к темноте, как ты к свету и теплу Сол. Думаю, если ты останешься здесь на какое-то время, тоже сможешь приспособиться к этому.

Там, где волны за ночь накрыли берег, песок затвердел. Келум нашел ровное место и расстелил одеяло. Пришлось быстро сесть, чтобы его не унесло ветром.

Мой спутник что-то прошептал, и ветер стих. Небо над водой посветлело, сменив цвет с черного на темно-синий. Теперь я могла видеть Келума немного лучше. Являлось ли изменение неба обманом зрения, или я так быстро научилась видеть в темноте, или Люмос был ближе, чем я думала?

– Ловкий трюк.

– Люмос помогает мне, потому что интересуется тобой. Прошлой ночью через тебя он почувствовал твою мать.

– Он любит ее, – сказала я, пока Келум раскладывал еду. – А она все еще любит его.

– Знаю, – отозвался Келум. – Его чувства к ней очень громкие.

– Ты можешь его слышать?

Люмин покачал головой:

– Это больше похоже на чувство. Здесь. – Его рука опустилась на упругий живот. – Но почему-то то, что он пытается мне сообщить, никогда не бывает понятным.

На одеяле стояли маленькие тарелочки с необычными желтыми фруктами.

– Они такие же кислые, как и в прошлый раз? – рассмеялась я.

Он улыбнулся и покачал головой:

– Они очень сладкие.

Я изогнула бровь.

– Клянусь! – усмехнулся Келум. – Попробуй.

Я взяла кусочек скользкого прохладного фрукта и откусила. Сладкий вкус разлился по моему языку, взрываясь цитрусовым, с намеком на что-то горькое, скрытое в сладкой мякоти.

– Вкусно, – признала я.

– Я же говорил. – Келум взял свой кусок и, торжествующе улыбаясь, отправил его в рот. Пока я пыталась разглядеть хоть что-то в темноте, он достал хлеб. – Хочешь немного варенья? – спросил Люмин.

– Ты готовишь для меня.

Мои ребра напряглись.

– Да, – совершенно спокойно ответил Келум.

– Разве ты не знаешь, что это значит? – попыталась поддразнить его я, хотя у меня пересохло во рту от волнения.

Он наклонил голову:

– Думаю, я ясно выразил свои чувства. Так ты хочешь варенья, Нур?

– А оно сделано из ночного терновника?

Келум фыркнул:

– Ты пробовала его в сумеречных землях. Варенье из утренних фруктов. Оно оранжевого цвета, видишь?

Мммм. Мне действительно понравилось это варенье. Я вздернула подбородок:

– Прекрасно. Тогда можешь приготовить для меня тост, потому что сама я не могу сделать это, не размазав все по платью.

Сквозь темноту я услышала, как он усмехнулся.

Услышала, как он намазывает варенье на хлеб.

Почувствовала, как он придвинулся ближе.