Ещё два достались телам, не проявляющим никаких признаков функционирования. А затем у Брони закончились патроны. Лешая несколько раз перепроверила свои запасы, но мироздание оставалось неумолимо: больше магазинов с шипами не имелось.

— Нет… нет… нет… нет… нет-нет-нет! — затараторила некромагичка, хватаясь за голову, словно бы это могло спасти черепушку от взрыва, что должен был расплескать кипящие от мыслей и переживаний мозги по округе. — И-ти-ти-ти, нет!

Нервный смешок сорвался с губ, и был он столь же неуместен, как и большая часть того, что говорила и делала Броня в последние несколько минут.

— Никто не умрёт…

Белая рябь вновь начала подступать, словно бы намереваясь скрыть от некромагички весь мир, полный разочарования и боли. Визуальное воплощение отчаяния, что собиралось поглотить Лешую с головой, утопить её и даровать освободившееся тело другой сущности.

— Ой… ножки! У тебя снова есть ножки, Ольгерка!

Бодрый детский крик оказал попросту волшебный эффект. Звуки голоса малышки словно волны чистейшей воды смыли мерзкие белёсые пятна с сетчатки глаза, очистили душу от отчаяния. Вид девочки, что радостно обнимала старшую товарку, хохоча и выкрикивая очевидные вещи, пока та в ответ лишь недоумённо прижимала к себе это шумное создание, вернул Броне ясность мысли.

Ту самую, что позволяла вновь вернуться к формулам.

— Мой контур создания псевдоплоти завязана на коэффициенты дерева, — бормотала некромагичка. — Плоть имеет коэффициент единица, что недостаточно… но разве тут нет бесполезной туши, которую я могу преобразовать? И-ти-ти? Конечно есть…

Лешая развернулась к мутанту и злобно пнула его.

— Вставай! Тебя ждут великие дела! — синеглазка тут же начала стаскивать с руки корсиканский браслет, совершенно игнорируя тот факт, что следовало бы сначала ослабить давление рёбер, а затем и вовсе — расстегнуть его. — И-ти-ти! Думал нас сожрать? Мы сами сожрём тебя! Ты знал, что у пальцев вкус, как у пальцев? Я вот не догадывалась!

Последнюю фразу Броня сказала в тот момент, когда наконец стянула с предплечья магический атрибут, причём вместе с кожей и кусками мышц, да ещё и вырвав большой палец из сустава. Однако все эти повреждения, казалось, совсем не волновали синеглазку. Словно бы она травмировала кого-то другого, а не себя. При этом было бы ложью сказать, что боли девушка не испытывала. Отнюдь.

Просто её сказанное выше действительно волновало куда как меньше, чем та единственная цель, что являлась путеводной звездой для разума некромагички.

— Левая забирает, правая — отдаёт, — свежая боль повреждённой руки использовалась Лешей, чтобы преобразовать предплечье. — Я заберу у тебя всё! Всё, что ты любишь и ненавидишь! Я пожру твою душу! Феня-феня-фенярир! Солнце!!!

Локтевая и лучевая кости обратились в верхнюю и нижнюю челюсти длинной вытянутой пасти. Броне не требовалось делать пищеварительную систему: лишь схему преобразования поглощённой плоти в энергию, которую можно будет использовать для создания хитинового шипа.

Конечно, можно было бы материализовать и деревянный, вырастив его из материала пистолета, однако Лешая не была уверена, что ей хватит концентрации сформировать снаряд нужной формы и массы, не ошибившись ни в чём: дерево благодаря своим коэффициентам имело привычку расти слишком буйно. Проще было создать хитиновый шип. А что для обеспечения ему того же функционала, что и деревянному, придётся вложить в него конскую порцию энергии: так для того некромагичка и уродовала себе предплечье, чтобы обеспечить себе высокие темпы получения последней.

— Врум-врум-врум, хорошее мясо, врум-врум-врум, пора покушать…

Обновлённая зубастая пасть без труда перемалывала броню мутанта. Понятное дело, ничего бы не вышло, если бы не та потусторонняя сущность, что сейчас держала за плечи Броню, придавая каждому её действию зверских инерции и веса. Но раз тело некромагички имело столь необычное свойство, грех было не воспользоваться преференциями.

И вот ушко аватары хтонического божества уловило слабый неуверенный вопрос.

— Лешая?

Синеглазка обернулась. Наверное, решившейся подать голос обладательнице стильный плетённых ножек было очень неуютно ощущать на себе взгляд сокрытых под куском лишённой человеческих черт кожи очей некромагички.

— Вы… в порядке?

Броня нервно повела плечами и замерла: так было проще протягивать к магазину тонкую алую нить крови, которой предстояло стать проводником магии. Не через дерево же хитиновый шип проращивать!

— А что? По мне не видно? Ити? — попытка непринуждённо шуткануть провалилась.

Ответ звучал чересчур тревожно.

Незнакомка попыталась осторожно усесться. Ей это удалось, хоть суррогатные ноги слушались не столь хорошо, как родные, из мяса и кости.

— Я… могу чем-нибудь помочь?

Броня медленно поддела кожаную маску большим пальцем и потянула её наверх, открывая лицо.

— Да… ты можешь помочь, — некромагичка рассеянно облизнула губы. — Мне нужен кто-то, кто будет за мной подчищать…

Синеглазка зажмурилась. Ей потребовалась ещё пара секунд, чтобы сформулировать мысль.

— Я убиваю тварей и оживляю людей. Мне некогда тратить время на организацию восставших с суррогатными органами. Успокой их. Это сделает богиню довольной.

Броня широко улыбнулась, навела пистолет на ближайшего жмура и всадила в него хитиновый шип, что послушно начал прорастать, подражая растению во всём, кроме, разве что, цвета и фактуры.

— Никто на тебя не рассчитывает, Ольгерка, но от тебя многое зависит.

7.

Пол под ногами не выдержал. Казавшийся столь крепким и надёжным камень обрушился, увлекая за собой мёртвые тушки полумутировавших самоучек, Даркена, таинственный груз беглецов и главную звезду этого шоу: массивную тварь, напоминающую многоножку переростка. Разве что чудовище додумалось сохранить себе половинку девичьего тела вместо головы, замахиваясь таким образом на право встать в один ряд с такими представителями бестиария, как кентавр, русалка европейская и арахна.

Возможно, было бы разумней первым делом попытаться налететь на Стрыгу и попытаться выкорчевать из неё стремительно растущий комок плоти, пока не стало слишком поздно, однако Даркен рассудил, что данная затея ещё не факт, что окажется успешной и выльется именно что в гибель тварюги на этапе преобразования, а не в магический взрыв, сбрасывающий нерастраченную энергию во вне, а потому поспешил расправиться массовкой, что могла не вовремя ударить «номера один» в спину.

Было ли решение «номера один» лучшим из возможных или же роковой ошибкой, могло показать лишь время, а покамест сын рода Маллой сосредоточился на том, чтобы как можно мягче приземлиться этажом ниже, не словив при этом кирпичом по затылку: шлем шлемом, но даже дорогостоящая броня была бесполезна, коли носивший её был неосмотрительным дуралеем.