Она возбужденно закивала:

— Да, да, это в самый раз, полчетвертого утра, не позже. Буду, буду я здесь и письма прихвачу.

— Очень хорошо, мадам. — Лахли снова шутливо поклонился ей. — Только не забудьте про шляпку от этой сырости. Нам не хотелось бы, чтобы вы простудились до смерти в такую сырую ночь, как эта. — Губы его скривились в безмолвной улыбке.

Обреченная шлюха беззаботно рассмеялась:

— Ох уж нет! Этого не надобно! Может, хотите пройтись куда, где сухо да тепло, а? — Она провела рукой у Лахли в паху.

Это даже развеселило Мейбрика: надо же, эта грязная маленькая потаскушка продает себя тому, кто несет ей смерть. Это возбуждало его почти так же, как мысли о том, как он будет ее убивать. Он надеялся, что Лахли отволочет ее в ближайшее укромное место и там отколотит эту беззубую шантажистку как следует.

Джон Лахли хитро улыбнулся ей.

— Разумеется, мадам. — Он снова приподнял кепку. — Мало что доставило бы мне больше наслаждения, но боюсь, долг зовет меня находиться рядом с Эдди.

— Ох, да? Ну раз так, скажите мистеру Эдди — спасибо ему за деньги и что я куплю ко встрече добрую шляпку.

Мейбрик едва сдерживал распиравшую его жажду крови. Надо же, досада какая! Он стискивал рукоять ножа с такой силой, что рука заболела. Черт подери, ему хотелось резать сейчас же! Но ему придется ждать, пока эта шлюха не найдет Лахли письма, а это еще несколько часов. «Я ее на куски разрежу, — яростно мечтал он, — вспорю ножом, наизнанку выверну, и пусть дождь вымоет всю грязь из ее гнусной утробы, которой она так легко торгует…»

Лахли отвесил ей церемонный поклон, оценить который она все равно не могла, и проводил ее взглядом, пока она ковыляла по Уайтчепл-роуд. Мудрый наставник Мейбрика подробно проинструктировал его, как именно должен он убить эту сучку, чтобы не забрызгаться кровью самому. Блестящий врач и оккультист, он нацелил его на худших из тех, кто торговал собой на этих улицах. Что ж, это достойные цели для той ярости, что копит он в себе на ту сучку, которая сегодня, поди, лежит со своим любовником в Ливерпуле. При мысли об ожидавшем его наслаждении Мейбрик почти любил своего наставника. Когда Полли, пьяно шатаясь, исчезла в ночи, Лахли молча повернулся, улыбнулся Мейбрику и пустился за ней следом.

Мейбрик шел немного позади, улыбаясь сам себе и нежно лаская пальцами деревянную рукоять ножа. Первым делом Полли Николз посетила заведение, где продавалась одежда сомнительного происхождения. Там она приобрела коричневое пальто, застегивавшееся на семь больших медных пуговиц, и подходящую соломенную шляпку черного цвета с отделкой из черного бархата. Довольно хихикая, она надела все это и тут же поспешила по мокрым от дождя улицам от паба к пабу, быстро пропив все, что осталось от серебряного флорина.

Дважды им с Лахли пришлось пережидать в тени, пока она исчезала в укромном месте с клиентом заработать три или четыре пенса, как она объясняла каждый раз, «на ночлег». И оба раза, как только она получала эти деньги, они продолжали идти за ней до следующего паба, где она спускала эти деньги на джин. Далеко за полночь она, шатаясь, вышла из очередного заведения под названием «Горячая сковорода» и нашла очередного клиента за четыре пенса. Она потратила эти деньги так же быстро, как и предыдущие.

Ночь все тянулась. Примерно в полвторого она вернулась к ночлежке по Троул-стрит, 18, и задержалась там на кухне на несколько минут, пока домовладелец не вывел ее на крыльцо.

— Ступай зарабатывай, дуся, — заявил он ей. — И без денег больше не являйся.

— Прибереги для меня постель, идет? — попросила она его. — Я скоро… Для меня заработать — плевое дело. Вон, видал, какая у меня шляпка? — Она нежно провела пальцами по полям своей соломенной шляпки. — Были у меня нынче денежки, а будет еще больше. Правду говорю, скоро приду с деньгами на ночлег… и еще останется.

И снова они тащились за ней по улицам — явно в поисках нового клиента, чтобы заплатить за порцию джина в ожидании половины четвертого. Возможно, она уже забрала письма, которые искал Лахли, из комнаты, заплатить за которую у нее пока не было денег и которая ей больше не понадобится. Мейбрик бесшумно скользил за ней в темноте, как и невидимый Джон Лахли — неясная тень чуть впереди, только лицо иногда белело, высвеченное вспышкой молнии. Раскаты грома раздражали Мейбрика сильнее, чем дождь. Дождь ему пригодится, чтобы смыть кровь, которой он окропит эти улицы…

Полли Николз шаталась по улицам почти целый час. За это время ее услуги были отвергнуты несколькими клиентами. Следом за ней они уже подходили к углу Уайтчепл-роуд и Осборн-стрит, когда она вдруг помахала рукой какой-то женщине, идущей по Осборн-стрит.

— Ба, уж не Эмили Холланд ли это? — хихикнула она. — Где пропадала, Эмили?

Эмили Холланд была значительно старше, чем Полли Николз, — почти ровесница Мейбрика, как он решил, хотя на вид ей можно было дать куда больше его пятидесяти. Эмили приветствовала пьяную проститутку с изрядным удивлением.

— Полли? Вот уж не ожидала встретить тебя в такой час! Чего это ты разгуливаешь так поздно? А я-то из Шедуэллских доков. Пожар смотрела. — Эмили махнула рукой в сторону порта, небо над которым и впрямь окрашивалось еще заревом. За эту ночь это был уже второй пожар. — Так что ты делаешь в такой час, Полли? Я-то думала, ты воротишься на Флауэр-энд-Дин вместе со мною, Энни да Элизабет. Ты ж была ведь в «Белом доме» с нами вчерашней ночью.

— Была-то была, — кивнула Полли, не без труда ворочая языком. — Да только вишь ты, надо еще деньжат раздобыть на ночлег. Этот поганец не пускает меня на ночлег без денег.

— Полли, да ведь уж полтретьего утра! — Словно эхом на эти слова пробили часы на соседней церкви. — Слыхала? Почему это у тебя до сих пор нету денег на ночь?

— Ну, были у меня деньги. Три раза были. — Она с отсутствующим видом дотронулась до своей новой шляпки. Впрочем, про флорин и письма она не сказала ни слова, что, пожалуй, было к лучшему, иначе Мейбрику пришлось бы убивать еще и эту, новую шлюху, Холланд. Лахли ясно сказал, что никто из этих грязных проституток не должен знать об этих важных письмах. Воистину Мейбрик оказывал всей Англии большую услугу, избавляя ее улицы от той грязи, олицетворением которой была Полли Николз.

— Три раза, Эмили, — повторяла тем временем Полли, — три раза были у меня деньги, и все пропила. Все до последнего пенни. Три раза. Да ты не хмурься. Будут у меня денежки, и скоро будут, тогда и вернусь к тебе с девочками. — Она похлопала по карману и пьяно хихикнула. — Так что до скорого.

Простившись с Эмили Холланд, Полли неверным шагом двинулась в новом направлении — по Осборн-стрит в направлении Шедуэллских доков и пожара, — возможно, она рассчитывала найти среди зевак платежеспособных клиентов. Подруга вполголоса пожелала ей вслед доброй ночи, с минуту смотрела ей вслед, потом печально покачала головой, пожала плечами, поплотнее запахнула шаль и продолжила свой путь по Осборн-стрит в противоположном направлении. Джеймс Мейбрик выждал, пока Эмили Холланд не скроется в ночи, и снова пустился в погоню. Джон Лахли тоже вышел из укрытия.