арфе. Игра на арфе не приносит денег. Если я не войду в пятёрку лучших арфистов мира, какой в этом смысл? — она указывает на меня вилкой, в её глазах печаль, и я знаю, что по крайней мере частично это наша с Кридом вина. Я должна перед ней извиниться? — Я скажу тебе, в чём суть: пища. Духовное обогащение. Радость. Искусство. Если ты не пройдёшь прослушивание в оркестр, я заколю Крида ножом прямо в яйца.

Крид перево-о-о-о-одит внимание со своей почти пустой тарелки на Миранду.

— Заколешь меня? Как это связано?

— Я не хочу причинять боль Марни. И, кроме того, — Миранда делает паузу, чтобы откусить кусочек омлета, — она слишком заботится о твоих яйцах, чтобы позволить этому случиться.

Я стону и чуть не закрываю лицо ладонью, но останавливаюсь, когда вижу двух парней Шарлотты, которые заходят в кафетерий. Я машу им, и они останавливаются прямо за моей спиной, когда я перекидываю одну ногу через скамейку, чтобы лучше их видеть.

Спенсер и… близнец. Не могу решить, который из них это.

Рыжий улыбается мне и тычет пальцем себе в грудь.

— Тобиас, — предлагает он.

— Это Мика, — Спенсер засовывает руки в карманы брюк, указывая подбородком в направлении близнеца. Вздохнув, Мика опускает руку и качает головой. — Просто хотели сообщить тебе, что мы нашли девушек, которые забрали кольцо Чака, — голос Спенсера настолько мрачен, что Виндзор на самом деле ставит свой чай и поворачивается, чтобы посмотреть на него.

— Я так понимаю, вы свершили своё возмездие? — спрашивает он, и в его голосе звучит такое нетерпение и интерес к идее мести, что это пугает меня. Виндзор Йорк всегда любил сложные задачи. Это то, что привлекло его ко мне в первую очередь, — идея свергнуть американскую королевскую семью. Я не совсем уверена, что в противном случае он посмотрел бы на меня дважды.

Теперь, когда наше четырёхлетнее испытание (ну, трёхлетнее для Винда) закончилось, что он будет делать теперь? Что, если ему станет скучно? Что, если ставки всегда должны быть повышены, чтобы он был счастлив?

— О, с ними всё в порядке, — хвастается Мика, задирая подбородок и лукаво подмигивая. — Кольцо тоже вернули. Никто не смеет вмешаться в наши дела и остаёться в живых, чтобы рассказать об этом.

— Ты приказал их убить? — спрашивает Виндзор, снова таким мягким тоном, что я не могу решить, насколько он серьёзен на самом деле.

К счастью, Мика просто смеётся, а Спенсер хмурится.

— Мы справились с ними, — неопределённо говорит Спенсер, в голосе сквозит подозрение. Его взгляд перемещается на Крида, и я снова задаюсь вопросом, насколько хорошо они на самом деле знакомы. Крид приподнимает уголок губ, а затем отворачивается, вставая и расправляя плечи.

Можно подумать, что он был на пути к вооружённому конфликту: на самом деле он просто пытается наловчиться убирать за собой со стола.

— Ничего… слишком гнусного? — я спрашиваю, выуживая информацию. Ничего не могу с собой поделать. Было ли то, что случилось с Шарлоттой, преднамеренным нападением? Или ещё хуже? Покушением на убийство? Может быть, всё это было просто несчастным случаем, и у меня паранойя.

— Они были простые девушки, — продолжает Спенсер, глядя на Мику. Они обмениваются безмолвно общаются, и от этого у меня сдавливает в груди. Они смотрят друг на друга так, что это напоминает мне старые пары, как будто у них нет проблем с общением без слов. Я бы хотела, чтобы мои парни смотрели так друг на друга. Спенсер поворачивается обратно ко мне. — Никаких связей с Клубом Бесконечность.

— У них не было татуировок бесконечности, — добавляет Мика с немного похабной улыбкой. — Мы заплатили некоторым другим девушкам, чтобы они проверили.

Фу.

— Хорошо сработано, — присвистывает Зейд, откидываясь назад и сплетая руки за головой. — Для отродий Адамсон.

— Лучше быть отродьем Адамсон, чем кошмаром Бёрберри, — Спенсер натянуто улыбается и кивает головой, здороваясь с Мирандой и Заком. — Мы уходим. Увидимся позже на примерке платья? — на этот раз он смотрит на меня, а не на кого-то из парней.

— Вы уверены, что Шарлотта не против продолжить это? — спрашиваю я, и Спенсер кивает.

— С ней всё будет в порядке, — говорит он, его голос слегка смягчается.

— Но только если мы принесём ей завтрак, — добавляет Мика, хватая Спенсера за руку и увлекая его прочь. Рыжеволосый близнец ещё раз машет через плечо, прежде чем они вдвоём исчезают в длинной очереди у стойки.

— Ладно, хорошо, — говорю я, заставляя себя съесть ещё кусочек омлета. Я ещё раз проверяю телефон, но от Тристана ничего нет. Поскольку Зейд был со мной всю ночь — он даже не потрудился вернуться и переодеться сегодня утром — я понятия не имею, был ли Тристан вообще в своей комнате прошлой ночью.

Это пугает меня.

— Ладно, хорошо, что? — спрашивает Зак, просовывая одну из своих длинных ног между моими под столом. Я поднимаю взгляд, его бархатно-карие глаза пристально смотрят на меня.

— Я пойду на прослушивание в оркестр.

— Да! — Миранда сжимает кулаки как раз в тот момент, когда Крид возвращается к столу и хмуро смотрит на неё. — Марни собирается играть на арфе, — она исполняет небольшой танец, от которого её близнец закатывает глаза.

— Если ты когда-нибудь решишь, что покончила со всей этой академической ерундой, можешь поехать со мной в Англию и сыграть для королевы. После этого у тебя больше никогда не будет проблем с концертами. — Виндзор поднимается на ноги и целует меня в щеку, прежде чем забрать мой пустой поднос.

— Я всегда готов повеселиться с тобой, — соглашается Зейд, когда Зак наклоняется ко мне, положив одну руку на стол, выражение его лица — плотское обещание на потом.

— Только скажи, и я прикажу перевезти твою арфу из Круз-Бей, — Зак делает паузу, чтобы посмотреть вверх и поверх моего плеча. Лёгкая морщинка, появившаяся у его рта, может означать только одно.

Я резко оборачиваюсь и вижу Тристана, прогуливающегося по кафетерию, руки в карманах, под глазами тёмные круги.

Он хоть немного поспал прошлой ночью? А если он не спал… то, что делал?

Я доверяю ему, правда. Но… у него есть прошлое, плохая репутация, склонность к жестокости.

Моё сердце бешено колотится, когда он приближается к столу, сексуально хмуря губы.

— Где, чёрт возьми, ты был? — спрашивает Зейд с раздражённой усмешкой. Тристан игнорирует его, его серые, как лезвие, глаза сосредоточены на моём лице. Он одаривает меня искренней, но измученной улыбкой, снимая, по крайней мере, часть моего безудержного беспокойства. Если я не смогу доверять ему, наши отношения с шестью людьми сойдут