Когда Учитель прочитал комментарий судьи Мартина, то понял, что придется принять решение. Он верил судье, который предоставил ему все возможные послабления, но не доверял доктору Линднеру. томми удалось прочитать заключение Уэкслера, который предостерегал, что попытка детоксикации в этой больнице может его убить, и еще он помнил, что произошло с томми в Лиме.

Значит, придется покинуть Огайо.

Но сначала он направился в торговый центр «Уэстленд» в Колумбусе, где у него был знакомый, который мог достать ему амобарбитала на несколько месяцев вперед. Чтобы замаскироваться, Билли надел длинный черный парик (который дал ему Лэрри Крэдок), бейсболку, очки с толстыми линзами в черной оправе и грязную футболку. Он знал, что большинство людей, проходя мимо душевнобольного или инвалида, отводят взгляд, и поэтому развалился на скамейке в торговом центре и приоткрыл рот, как делали пациенты в больнице. Соцработница Кэрол Уоркер прошла совсем рядом, но не обратила на него ни малейшего внимания.

После того как аллен разжился лекарством, Крэдок снова с ним встретился и сказал, что поможет ему начать новую жизнь на Западе.

– Если решился, то делай по уму. У меня в Аспене есть приятель. Можно несколько дней перекантоваться у него.

– Тебе со мной необязательно. Я справлюсь.

– Все равно пора отдохнуть. Оружие у тебя есть?

Учитель покачал головой:

– Оно мне ни к чему. Поймают так поймают. Если пристрелят, хочу, чтобы все знали, что я был безоружен.

Они взяли напрокат новенький «Олдсмобил Кале», погрузили в него еду, принадлежности для рисования, спальные мешки, походное снаряжение и двинулись в сторону Колорадо.

Проведя у друга в Аспене четыре дня, Крэдок самолетом вернулся в Огайо.

Учитель с большим удовольствием рисовал на площади вместе с другими художниками. Однажды посмотреть, как он работает, остановился актер Бадди Хэкетт.

– Если ты пока не уезжаешь, я еще приду и что-нибудь куплю.

Хэкетт так ничего и не купил, в отличие от раввина из Нью-Йорка, который приобрел горный пейзаж Аспена с подписью К. Карр за сто пятьдесят долларов.

Учителя позабавило, когда фотограф, готовящий документальный очерк об уличных художниках, сфотографировал его и спросил имя. Он представился как Крис Карр, арт-терапевт из Флориды. Однако понимал, что надо уезжать, пока фотография не появилась в местной газете.

За две недели на свободе он заметил, что при трех дозах в день амобарбитал быстро тает. Забеспокоился, что лекарство закончится прежде, чем он обоснуется где-то и заведет знакомых, которые помогут пополнить запасы. Хотя снижение дозы увеличивало риск рассоединения, он принял решение сократить прием до двух раз в день.

Он бросил арендованный «Олдсмобил» на парковке в денверском аэропорту «Стэплтон», оставив в машине кое-какие вещи, чтобы полиция поняла, что он тут был. Потом, по наитию, позвонил в Ванкувер старшему брату Джиму (который взял фамилию их биологического отца, Моррисона) и объяснил ситуацию.

– Куда подашься? – спросил Джим.

– Может, на юг.

– Лучше на северо-запад, – предложил Джим. – Будешь в привычной среде. Никто тебя не побеспокоит. Копы не найдут.

– А что, неплохая мысль…

– Я помогу тебе устроиться. Найдешь работу и начнешь жизнь с чистого листа.

– Уговорил, Джимбо.

– Позвони, когда купишь билет на самолет. Встречу тебя в аэропорту Сиэтла. Я соскучился, Билли.

– Теперь уже не Билли. У меня новая жизнь в качестве Кристофера Юджина Карра. Так что зови меня Крис.

На следующий день, семнадцатого июля тысяча девятьсот восемьдесят шестого года, служба безопасности денверского аэропорта уведомила полицейский департамент Колумбуса, что на стоянке обнаружен брошенный «Олдсмобил Кале», взятый напрокат в Колумбусе, штат Огайо. Полиция вскоре связала этот факт с побегом Миллигана.

«Если он хотел сбить нас со следа, ему это выйдет боком, – заявил прессе заместитель прокурора округа Франклин Эдвард Морган. – Все, чего он добился, это дал нам законный повод завести дело о побеге».

Поскольку стало очевидно, что Миллиган пересек границу штата, Управление по условно-досрочному освобождению обратилось к ФБР за помощью в задержании «лица, совершившего побег с целью избежать заключения». В почтовых отделениях всей страны появились его фотографии с подписью «его разыскивает полиция» и «особо опасный преступник».

Охота ФБР на Билли Миллигана была развернута в национальном масштабе.

Джим Моррисон думал, что едет в аэропорт Сиэтла за своим младшим братом, но измученного Учителя, который был больше не в состоянии удерживать Пятно, сменил аллен. Джим сказал, что отвезет его на север, в Беллингхем, устроит в какую-нибудь гостиницу и тем же вечером вернется к семье в Ванкувере. А назавтра приедет снова, чтобы помочь Билли найти постоянное жилье. Вокруг университета полно недорогих квартир, поскольку большинство студентов разъехались на каникулы и еще не вернулись к осеннему семестру.

– Отлично, – ответил аллен. – Смогу на худфаке дешево прикупить краски.

На следующий день они нашли меблированную квартиру в четверти мили от университета. аллен выглянул в окно и увидел в разгар лета снежную вершину вулкана Бейкер. Внутри зашевелился пейзажист томми.

Когда Джим прощался, соседнюю дверь отпирал худощавый молодой человек с костылем. Он представился как Фрэнк Борден [имя изменено] и пригласил их выпить пива. Джим сказал, что спешит, а аллен принял приглашение.

аллен изучал лицо Бордена глазами портретиста. Прическа под битлов, зеленые глаза за очками «авиатор» в золотой оправе, и щеки, как у бурундука. аллен заметил на стене самурайский меч.

– Занимаюсь боевыми искусствами, – пояснил Борден. – А на ногу не обращай внимания. На мотоцикле навернулся. Но я за себя постоять могу.

Борден рассказал, что государство оплачивает его учебу и что он получает пенсию по инвалидности от ВМС. Хотя выглядел он моложаво и ему было тридцать три года (на два года старше корневого Билли), действовал и говорил он как человек гораздо более зрелый.

– Ты на каком факультете? – спросил аллен.

– Компьютерное программирование. В душе я хакер.

– Я бы хотел подучиться на компьютере.

– Могу подсказать, что и как.

аллена тянуло к скрытному, подозрительному, уверенному в себе и резковатому Фрэнку Бордену. Борден пользовался деревянным костылем, только когда перенапрягал ногу и она болела, в прочих случаях предпочитая трость, которую, по его словам, использовал и как опору, и как оружие.

– Какое такое оружие? – не поверил аллен.

Борден повернул рукоять и вытащил клинок.