— Да, — ответил он через мгновение. — Это меня и беспокоит.

— Так чем, ты говорил, твоя мама зарабатывает на жизнь? — спросила я.

Гейбл взглянул на меня. Мы шли по замысловатой подъездной дорожке, которая была вымощена разноцветными камнями, напоминавшими брусчатку. Он застенчиво улыбнулся.

— Раньше она была актрисой, в конце восьмидесятых, начале девяностых. Но ты ее, наверное, не знаешь. У нее было много второстепенных ролей.

Должно быть, эти второстепенные роли открыли немало дверей: сын Посейдона жил в особняке — в одном из больших домов на утесах, с видом на пляж и океан. Перед нами возвышалось громадное каменное здание в несколько этажей, с двустворчатыми стеклянными дверями. Перед крыльцом была припаркована изящная иномарка.

— Она снималась в порно? — спросил Геракл и, когда мы все посмотрели на него, пожал массивными плечами. — А что? У нас на Олимпе смотрят порно.

— А «Сверхъестественное» нет? — уточнила Алекс. — Бред какой-то.

Геркулес прищурился.

— Я должен посмотреть это «Сверхъестественное».

— Твоя мать сейчас здесь? — взглянув на Солоса, поинтересовался Эйден. Если так, могут возникнуть неловкости. Но разумеется, в таком случае они применят внушение, поэтому вряд ли их это сильно беспокоило.

Гейбл покачал головой. Мы поднялись по широкой лестнице и пересекли устланное ковром крыльцо.

— Она сейчас в Европе со своим последним мужем. — Остановившись у двери, он постучал пальцем по маленькой черной коробочке. Устройство три раза пикнуло, а затем вспыхнула зеленая лампочка. Он открыл дверь, и из дома повеяло холодом. — Здесь никого нет.

— Даже прислуги? — удивилась я.

Гейбл засмеялся.

— У нас нет прислуги, которая живет здесь. Через день к нам приходят уборщицы, но сейчас здесь только я. И вы.

— Как это место охраняется? — спросил Солос, включая режим Стража. Он внимательно разглядывал помещение, оформленное под атриум.

— Как Алькатрас, — ответил Гейбл, обходя круглый стол, в центре которого стоял горшок с красивым папоротником. — Когда включается сигнализация, никто не может попасть сюда без нашего ведома. А еще в доме и на улице можно включить датчики движения. Я могу врубить внутренние, когда все будут укладываться на ночь.

Впереди я видела огромную винтовую лестницу, ведущую наверх. Справа было что-то вроде библиотеки и гостиная. Я боялась прикоснуться к чему-либо. Мебель, наверное, стоила больше, чем моя учеба в колледже.

— Красивый дом, — прокомментировал Люк.

Мы двинулись за Гейблом через столовую, где стоял огромный стол и очень крутые стулья с высокими, мягкими серыми спинками. Поскольку он рос в богатстве, он, вероятно, привык к подобному. Все мои спутники привыкли. Побывав в их университете, я бы сказала, что это общество чуть ли не купается в деньгах.

Сет мало говорил за время, пока мы добирались сюда. Я была уверена: в его голове куча мыслей. И то, что мы оказались примерно в том же районе, где встретили Тень, ситуацию не спасало. Мне самой постоянно вспоминался бедный старик, который рухнул на землю со сломанной челюстью. Я знала, что если смертный одержим Тенью, его не спасти. Но легче не становилось. Еще одна потерянная жизнь — и ради чего? Понимал ли этот человек, что с ним случилось? Будет ли семья искать его?

Я вздохнула и потерла пальцами правую бровь. Тупая головная боль, которой не было в последние два дня, вернулась. Странно. Я же полубог; казалось бы, головные боли не должны меня мучить. Единственной причиной, которую я смогла придумать, был недосып.

Мы проследовали за Гейблом в красивую кухню с белыми шкафчиками в шейкерском стиле[3], мраморными стойками и великолепными серыми фартуками[4]. За одной стойкой могли уместиться шесть человек, а стол был почти таким же большим, как в столовой.

— Кто-нибудь проголодался? — спросил Гейбл, обходя стойку.

— Мы всегда голодные, — ответил Дикон. — Всегда.

Гейбл улыбнулся и повернулся к двухдверному холодильнику.

— Думаю, у меня есть замороженная пицца, которую можно запихнуть в духовку. — Он помолчал и взглянул на нас через плечо. — Или можем что-нибудь заказать.

— Не думаю, что это было бы разумно, — ответил Эйден, прислонившись к стойке. — Замороженная пицца подойдет.

Гейбл немного поколебался, затем кивнул.

— Круто. — Он вытащил две замороженные пиццы, включил духовку и повернулся к нам. — Я могу показать вам дом, ребята, если хотите.

— Да. — В кухонном проеме появился Солос. — Я хочу проверить это место.

Я взглянула на Сета. Он мрачно смотрел на Гейбла.

Все вернулись в атриум. Экскурсия заняла не много времени. За лестницей находился домашний кинотеатр, напоминающий настоящий кинозал, с проектором и машиной для приготовления попкорна. Дальше — бильярдная. Эйден задержался у столов для пула. Мне это показалось забавным, потому что я, честно говоря, не могла представить, как он играет в пул. Дикона привлекли мишени для дартса. Алекс немного поиграла в какую-то аркаду, где нужно было сбивать астероиды или что-то вроде того. На стене висел такой же большой телевизор, как в гостиной. На улице мы ненадолго потеряли Геркулеса у освещенного бассейна. Наверху было более чем достаточно спален для всех; я перестала считать после шести. Солоса и Эйдена впечатлили камеры, стратегически размещенные по всему дому.

Богатые люди серьезно относились к безопасности.

Мы с Сетом оказались в гостевой спальне, наверняка оформленной профессиональным дизайнером. Тут преобладали спокойные бледно-голубые и белые тона. Обстановка напомнила мне фотографии из «Домашнего очага». Бабушка была большим поклонником этого журнала.

Часть нашей компании разбирала вещи в своих комнатах, а остальные спустились на кухню, где Гейбл занимался пиццей в духовке. Там же был Солос.

Я смотрела, как Сет ставит наши сумки на бледно-голубую банкетку перед двуспальной кроватью.

— Ты не очень-то доверяешь Гейблу, да?

— Ничего личного. — Он подошел к комоду и положил на него солнцезащитные очки. — Мы ничего о нем не знаем. А он, блин, довольно хорошо справляется.

— Слишком хорошо?

Он пожал плечом.

— Сейчас внизу он делает для нас пиццу. Для кучки незнакомцев, которые только что сказали ему, что он потомок греческих богов.