И Кристина, с содроганием и ужасом вспомнив, как приводила его пьяного в чувство, поняла, что он говорит истинную правду. Он действительно с детской наивностью считал, что выпивка помогает ему играть. И переубеждать его не было смысла – Гарри всегда верил в то, во что хотел верить. Она хорошо помнила те времена, когда умоляла его: «Пожалуйста, Гарри, брось пить, ты рушишь свою карьеру, режиссер больше не возьмет тебя. Брось пить, Гарри. Если так хочется, выпей после спектакля, но не до». Его ответ всегда был одним и тем же: «Наверное, вчера я выпил слишком много. Совершенно случайно – такое может произойти со всяким. В следующий раз буду осторожнее. Сделаю себе коктейль послабее». Он обещал уменьшить порции, но никогда не уменьшал. И вряд ли смог бы, потому что алкоголь держал его мертвой хваткой. Он не был пьяницей, ему просто нравилось пить: он любил то ощущение свободы и легкости в общении с самим собой и приятелями, которое давала ему выпивка.

Кристина наблюдала, как он наливает себе джин в самый большой стакан и добавляет апельсиновый сок. «Хорошо, что здесь у него не получится напиться, – подумала она. – Для этого в доме мало алкоголя. Когда эта бутылка джина закончится, новая появится недели через две». Осознав эту мысль, Кристина спросила себя, с чего это Гарри будет две недели ждать покупки новой бутылки. Нет, это невозможно, что бы Соня ни говорила, какие бы аргументы ни приводила. Гарри не может оставаться в «Четырех ивах».

Облегченно вздохнув, Кристина проанализировала состоявшийся разговор. Естественно, она не может допустить, чтобы мужчина – пусть и такой старый, как Гарри, – поселился в доме. Почему она вспомнила об этом только сейчас? Она воспряла духом. Вот выход из создавшегося положения.

Кристина заулыбалась, причем искренне – впервые с приезда гостей – и подала Соне коктейль, приготовленный Гарри.

– Надеюсь, тебе понравится.

Соня подняла стакан.

– За вас обоих, – сказала она. – Желаю вам счастья. – Она выпила. – Отлично, Гарри! Восхитительно! Кстати, Кристина, ты не пьешь?

– Нет, – ответила Кристина. – Я никогда не пью, если ситуация позволяет. Мы с джином не дружим. Помнишь, Гарри, как я ненавидела коктейльные вечеринки?

Впервые за все время она намеренно завела разговор о прошлом.

– Очень хорошо помню, – сказал Гарри. – И не понимал, как ты можешь спокойно смотреть на толпу людей, которые тихо напиваются и несут чепуху.

– Мне это удовольствия не доставляло, – усмехнулась Кристина, – но я научилась мириться с этим.

– Что ж, все это в прошлом, – вздохнула Соня. – Сейчас, когда так трудно достать выпивку, мало кто устраивает коктейльные вечеринки.

– Выпей еще, – предложила Кристина и протянула руку за пустым стаканом.

Соня помотала головой.

– Нет, спасибо, дорогая, я уже выпила свою норму.

– Ты не возражаешь, если я сделаю себе еще один? – спросил Гарри.

– Конечно, нет, – ответила Кристина.

Она наблюдала, как он щедро наливает джин в стакан. Его ажиотаж вызывал омерзение. «Наверное, в последнее время у него не было денег на выпивку», – подумала Кристина, однако она не считала это оправданием и поэтому ненавидела Гарри.

Луч заходящего солнца упал на его склоненную голову. Нет, она не ошиблась, убедилась Кристина, он действительно красит волосы.

Со стаканом в руке Гарри подошел к Кристине. Он был оживлен, его глаза горели. Как же хорошо она знала эти признаки – выпивка сильно меняла его. Чаще всего это происходило ближе к вечеру. Еще в молодости к шести вечера он мрачнел и становился молчаливым, если не выпивал стакан или два.

– За твои прекрасные глаза, Кристина, пусть я увижу в них ответы на все свои вопросы.

Провозгласив тост, Гарри жадно выпил коктейль. Кристина чувствовала, что Соня наблюдает за ними. Неожиданно открылась дверь, и Элизабет объявила:

– Ужин готов, и если вы немедленно не сядете за стол, все остынет.

– В таком случае надо спешить, – сказала Кристина. – Элизабет, позови, пожалуйста, мальчиков.

– Я уже их позвала.

– Как приятно собраться в семейном кругу, – заметила Соня. – А этот морячок, что ухаживает за Элизабет, просто прелесть, у него очаровательные манеры.

Соня и Кристина направились к двери, Гарри – за ними. Когда они проходили через холл, он пробормотал:

– Ой, забыл сигареты… я сейчас.

Он вернулся в гостиную. Тихо звякнуло стекло. Кристина догадалась – Гарри вернулся за третьим коктейлем.

Ужин прошел легко и весело. Несмотря на мрачные предчувствия миссис Поттон, еды оказалось достаточно, и все были сыты.

Соня расцвела и раскрылась от явного восхищения Элизабет и Лесли, Гарри же, подкрепленный выпивкой, нашел общий язык с детьми. Кристина краем уха слышала, как он рассказывает Питеру и Дэвиду истории о ковбоях. Хотя истории были наверняка выдуманными, дети слушали их с раскрытыми ртами.

Вечер подходил к концу, и Кристина стала бояться того момента, когда она останется наедине с Гарри. А момент неизбежно наступит, в этом она не сомневалась. Элизабет и Лесли исчезли сразу после ужина – они собирались на танцы, так как это был последний день отпуска Лесли. Младших мальчиков отправили спать, а Дональд, как всегда, куда-то ушел. Остались только старики – к ним Кристина причислила и себя. Она знала, что рано или поздно Соня придумает какой-нибудь предлог и уйдет и они с Гарри останутся вдвоем. Так и получилось: без четверти десять Соня начала зевать.

– Пойду приму ванну, – томно произнесла она, – а потом немного почитаю. Давно я не ложилась так рано. Кристина, дорогая, надеюсь, ты простишь меня. Кроме того, вам с Гарри надо о многом поговорить.

– Пока ты не ушла, – сказала Кристина, – давайте обсудим планы на завтра. Ты, Соня, говорила, что вам надо выезжать рано утром. Это в силе?

– Я все тщательно обдумала, – ответила Соня, – вернее, мы с Гарри все обсудили перед ужином и решили, что было бы неплохо погостить у тебя дня три-четыре, если ты не возражаешь. Видишь ли, дорогая, я совсем забыла, что Гарри не может гостить у тебя в доме один. Он сам мне об этом напомнил. Должна признать, я слишком долго прожила в мире, лишенном условностей, и совсем забыла, насколько строги нравы в маленьких деревушках.

Соня говорила с нарочитой обеспокоенностью, и Кристина не сомневалась: эта идея принадлежит исключительно ей, а отнюдь не Гарри.

– Если мне придется уехать, – продолжала Соня, – а такая возможность существует, потому что я могу понадобиться своему режиссеру, я пришлю свою подругу. Думаю, Кристина, ты ее знаешь, – миссис Мозли, очень милая женщина, она часто выполняет для меня роль секретарши, когда мисс Принс в отпуске.

Кристина пришла в ужас. Что, Соня намеревается бесконечно вмешиваться в ее жизнь?

– Думаю… – начала она.