понять, что такие люди в погоне за своей мечтой готовы рискнуть даже будущим благополучием. Но осваивать новые технологии с потенциальными рисками готовы не только подающие надежды профессиональные спортсмены. Обычные родители также прибегают к самым разным средствам, чтобы помочь своим детям реализовать спортивные амбиции.

В одержимых спортом США родители записывают своих отпрысков в командные виды спорта в возрасте четырех лет. К 12 годам расписание тренировок у таких детей почти такое же, как и у профессиональных спортсменов. Чтобы обслужить этот рынок фанатичных родителей, в последние годы даже создали новую крупную индустрию генетических тестов напрямую для потребителей. Компании Atlas Biomed, DNAFit, Genotek, Gonidio и WeGene предлагают родителям и другим лицам узнать, есть ли в генетических тестах проверяемого человека моногенные мутации, которые якобы указывают на наличие определенного спортивного преимущества. Несмотря на то что сегодня такие тесты малоинформативны[414], со временем это изменится. С ростом нашего понимания генома появятся и новые возможности для родителей.

Когда мы откроем больше генов, связанных со спортивными успехами, на этапе отбора эмбрионов для имплантации при ЭКО родителям начнут предлагать генетические прогнозы по потенциальной предрасположенности к определенному виду спорта. И, согласно действующему законодательству США, ничто не сможет помешать клиникам предлагать такую услугу, а родителям – пользоваться ею.

Предположим, родители выбрали эмбрион для имплантации. При выборе они руководствовались вероятностью того, что будущий ребенок станет конкурентоспособным спринтером или будет обладать повышенным уровнем производства гемоглобина. Или же они протестировали младенца на генетическую предрасположенность с помощью потребительских тестов. Захотят ли американские спортивные ассоциации и элитные программы спортивной подготовки хотя бы рассмотреть эту информацию при отборе молодых спортсменов, особенно если такие страны-конкуренты, как Китай, уже это делают? Частная китайская компания Jiaxue Gene из Пекина сообщила на своем сайте, что она уже работает с правительством Китая над скринингом детей на связанные со спортом гены. «Тренеры и сборные по национальным видам спорта уже обратились к Jiaxue Gene, – говорится на сайте компании, – для отбора посредством технологий генетической расшифровки студентов с наивысшим потенциалом к обучению».

В 2014 году Узбекистан стал первой страной, объявившей о включении генетического тестирования в свою национальную спортивную программу. Академия наук Республики Узбекистан совместно с национальным Олимпийским комитетом и несколькими спортивными федерациями заявила о намерении тестировать детей на наличие 50 генов, потенциально влияющих на спортивные успехи, чтобы помочь выявить будущих звезд спорта[415]. В августе 2018 года Министерство науки и технологий Китая объявило, что китайские спортсмены, претендующие на участие в зимних Олимпийских играх 2022 года, должны будут пройти через процедуру секвенирования генома и профилирования генов на «скорость, выносливость и взрывную силу» – это будет одним из этапов официального отбора по генетическим маркерам. Пока что данный тип тестирования практически бесперспективен ввиду того, как мало мы знаем о генах, а также потому что успех в спорте – это сложное сочетание биологических и внешних факторов.

А поскольку разница между национальным героем – победителем в чемпионате по бегу и не-призерами исчисляется в долях секунды, другие страны и организации последуют примеру Китая и Узбекистана, если их модели продемонстрируют хотя бы намек на эффективность. По мере того, как все больше стран начнет использовать передовое генетическое тестирование, чтобы выявлять будущих звезд Олимпийских игр, у других стран появится выбор. Если руководители спортивных ассоциаций посчитают, что генетическое тестирование не ведет к успеху, оно не важно или, наоборот, важно, но нарушает дух спортивного соперничества, они могут отказаться от генетической проверки молодых спортсменов. Если же ассоциации сочтут, что генетическое тестирование может оказать значительное влияние на национальные спортивные соревнования, то они могут активизировать свои ресурсы, чтобы достичь желаемого.

Стоит только преодолеть трудности, связанные с масштабным генетическим тестированием спортсменов, как по тем же конкурентным причинам исчезнут и барьеры для повышения атлетизма, препятствующие отбору эмбрионов и ограничивающие количество генетических манипуляций. Тогда людям и лидерам тех стран, которые еще не перешли черту, придется подумать над своим ответом. В случае отказа их национальные спортсмены в некоторых видах спорта потеряют шансы на победу.

Спортивные соревнования – это лишь один из примеров гонки вооружений людей и технологий, в которой почти наверняка будет задействована передовая генетика, хотя и в сравнительно безопасном ключе. И действительно: кого волнует, если США никогда не выиграют олимпийские медали? Но все мы очень хотим, чтобы наши дети получали хорошую работу и добивались карьерных успехов, чтобы наша национальная экономика была на высоте, а страна умела защищать свой народ. Спортивная аналогия касается не только спорта – всей нашей жизни.

* * *

Совершенно удивительная страна Южная Корея после опустошительной Корейской войны 1950–1953 годов пребывала в руинах и имела куда меньше перспектив, чем самые бедные африканские государства. Но продуманная политика государства, кропотливый труд и бесконечная преданность образованию сделали свое дело. Страна выросла с 64 долларов годового ВВП на душу населения в 1953 году до 27 000 долларов сегодня и от общего ВВП в 41 миллион долларов до 1,4 миллиарда долларов сегодня, продемонстрировав феноменальный прирост в 31 000 раз.

Корейские студенты неизменно занимают одни из самых высоких строк в глобальном срезе знаний, а страна является одной из самых образованных в мире. Поскольку конкуренция за право получить высокий балл на вступительных экзаменах (сунын) в элитные университеты крайне высока, ее рассматривают как первый шаг к успеху и готовиться к сдаче начинают заранее. Помимо безупречного школьного образования, гарантированного государством, родители 75 % корейских младшеклассников записывают своих детей на подготовительные курсы в одну из сотен тысяч школ интенсивной подготовки по всей стране.

Из-за такого давления в Южной Корее один из самых высоких в мире уровней тревожности и самоубийств среди молодежи. В ответ на это в 2006 году корейское правительство ввело комендантский час с 22:00 для школ интенсивной подготовки, поскольку многие дети хронически уставали, учась в этих школах до раннего утра. Несмотря на усилия правительства по снижению давления на детей, гонка вооружений в области образования в Корее не прекращается[416].

Гонка за конкурентное преимущество в Южной Корее выходит далеко за рамки образования. Физическую красоту ценят во всем мире, но Корея вывела культ красоты на совершенно новый уровень. Несмотря на хорошо известные опасности пластической хирургии, Южная Корея славится самым высоким во всем мире уровнем пластической хирургии на душу населения. По данным опроса BBC, около половины всех южнокорейских женщин в возрасте от 20 до 30 лет перенесли какие-либо пластические операции. Корейские родители часто дарят пластические операции своим детям в качестве подарка за окончание школы. У них это считается дополнительным средством для выхода во взрослую жизнь[417]. «Все девушки делают пластическую операцию в 19 лет. Так что если ты ее не сделаешь,