— Милан!

Тишина.

— Милан!

Я бегом по стеночке пересекла комнату и схватилась за ручку двери в мастерскую. Заперто. Черт! Сунула руку в карман — нет ключа. Заперто? Как может быть заперто, когда барон вышиб замок… Или это мне тоже приснилось? Поставил новый? Так быстро? Зачем?

— Доброе утро, Вера!

Я обернулась: барон стоял в дверях, держа в руках кружку — вытащила его из-за стола? Но я не так громко звала, чтобы он прибежал снизу. Или он шел меня будить? С кружкой?

— Доброе утро, — проговорила я севшим голосом. — Который сейчас час?

Улыбка исчезла с лица барона, и он сунул руку под пиджак. Достанет часы? Достал. Так, значит, они не из сна…

— Тебе подарить часы? — спросил он с усмешкой и щелкнул замком. — Без четверти двенадцать. Привидение, перепутавшее день с ночью, может вернуться в кровать на целых пятнадцать минут, — усмешка из голоса пропала. — Я надеялся застать тебя еще в постели… — Появилась неприкрытая печаль.

Я похолодела. Милан сделал ко мне несколько шагов, аккуратно перешагнув через две куклы.

— Вот, — барон протянул мне кружку. — Чай с медом на тот случай, если тебе плохо…

Мне было плохо, но не от вчерашнего, выпитого или сделанного, а от сегодняшнего провала в памяти.

— Спасибо.

Я вцепилась в край кружки. Чай теплый, не обжигающий, такой, какой бы я мечтала получить в постель. От барона? Не уверена… Его пальцы скользнули мне в волосы

— расчесать, хоть как-то придать им божеский вид. Поцеловать меня барон мог лишь в лоб, что и сделал — быстро, совсем по-отечески. Но я вздрогнула, представив эти губы на миг в другом месте. Память, вернись!

— Пойдем вниз. Обещания надо выполнять.

— Какие? — Чай сейчас замерзнет от моих рук!

— Какие? — Смешок, не усмешка. — Начнем с первого: кровяная колбаса тебя уже ждет.

Перспектива не из приятных, но я проглотила кислый ком. Что я еще пообещала ему спьяну, сдуру и с… Я зажмурилась, не в состоянии больше смотреть барону в глаза.

— Не могу видеть кукол в таком виде! — брякнула я, чтобы Милан не подумал, что мне стыдно за вчерашнее. Мне стыдно, но не за постель, а за память. — Так ведь лица можно повредить, носы…

Милан обернулся, по его лицу тоже скользнула тень изумления, и он даже покачал головой.

— Карличек, Карличек… Надо было делать все самой…

Самой? Что я должна была делать сама?

— Или самому, — продолжал барон весело. — Но ты не злись на меня. Я закончил рубашку и сделал шиньон, — Милан вновь глядел на меня с улыбкой. — За работой время идет быстрее. Но все-таки ты ужасная соня… Я несколько раз выходил в коридор, но гасил в себе порыв разбудить тебя. А куклы оставь. Пока их не ворочаешь из стороны в сторону, урона не будет. У нас без них много дел. Папье- маше просохло. Я проверил. И вот, держи…

Он сунул руку в карман и пропустил сквозь пальцы цепочку. Золотую. На мою грудь поверх свитера лег кулончик в виде ключа. Или ключ?

— Так не потеряешь, верно? Ну допивай уже чай.

Я допила — сдобренный медом чай кислил из-за непрошенных мыслей — и отдала кружку. Свободная рука барона слишком вольно скользнула по спине и замерла чуть ниже талии. У меня оторвалось сердце и упало в пятки. Как сообщить про отъезд, как? Что я еще пообещала? Вдруг стать ему женой…

За столом меня ждал новый сюрприз. Пан Драксний поздоровался первым. Что он вообще делает в такое время за столом? У них с бароном по кружке, а передо мной тарелка с овсянкой и блюдо с хлебцами и ломтиками колбасы.

— Занимайте, пани Вера, свое законное место, — почти что проворковал старик.

Я украдкой взглянула на руку, которой держалась за спинку стула, чтобы убедиться, что ночью не сменила кольцо на новое. В голос лучше не выдыхать, и я просто поблагодарила старика за заботу. Милан не спускал с меня глаз. Я чувствовала его взгляд макушкой, потому что сама уставилась в тарелку. После овсянки колбаса не лезла, и я сразу сообщила, что попробую лишь один кусочек. Запах содранной с царапины корочки. Вкус… крови, жареной. Я же видела, как карлик готовил этот ужас! Короче, я заставила себя чувствовать лишь вкус гречневой каши. Получилось с трудом, но я выполнила первое обещание. Барон Сметана, огласите, пожалуйста, весь список! — молил мой взгляд, но он просто пригласил меня в мастерскую.

— А когда займемся куклами? — спросила я в надежде получить наконец разъяснения по поводу раздербанивания несчастных марионеток.

Головы действительно лежали чуть в бок, висели на одном лишь шнуре.

— Завтра, — ответил барон спокойно. — Сегодня постарайся закончить куклу, как обещала. Пожалуйста.

Он говорил со мной слишком уж вкрадчиво, точно с ребенком, приставшим с расспросами ко взрослому. Но я не отстану. Не так сразу!

— А почему головы сняты?

Барон тряхнул шевелюрой, в которой я заметила намного больше серебряных нитей, чем раньше — может, конечно, раньше я не туда смотрела…

— А это я тебя должен спросить. Я передал карлику твои слова в точности до интонации. Что-то не так?

Барон даже остановился — как раз напротив образованной куклой цифры двенадцать.

— Все так, — ответила я окончательно упавшим голосом.

Я явно брякнула что-то про вес марионеток — не иначе. В противном случае, я полная дура. Осталось задать последний вопрос — когда свадьба? Или пока воздержаться от получения ответа?

— Вы точно хотите куклу сегодня? — спросила я, когда Милан достал из своего кармана запасной ключ.

Он обернулся от двери.

— Вера, мы же договорились, что не оставим пана Ондржея на ночь, — сказал Милан уже с видимым раздражение. — Да, постарайся завершить свою часть до полуночи. Свою я сделал.

Не оставим на ночь… Это хорошо. Я тоже не собираюсь оставаться с вами на ночь, даже если мы еще на что-то там договорились.

— Вы собираетесь отдать куклу ему? — пыталась я собрать как можно больше фактов.

— Да, — почти огрызнулся барон. — Всех кукол.

Я сглотнула неприятный ком. В таком состоянии кукол не отдают. Барон что-то не договаривает.

— Со временем, — закончил он наконец. — Ты права — куклы должны играть. Пусть делает театр. Он просил одну куклу, чтобы показать кому-то там… Я не лезу в его административные дела. Так пусть лучше это будет твоя кукла. Она, — барон отвел глаза. Будто в смущении. — Более профессиональная, что ли.

— Я все сделаю, — пообещала я и перешагнула порог мастерской.

Барон остался снаружи и, не сказав больше ни слова, закрыл дверь. Я обернулась. Замок не щелкнул. Он теперь закрывался только на ключ. Барон решил мне не мешать? Это даже лучше — меньше нервов и смущения.