поведение возможно и привело к этой трагедии? — он подался вперед своим могучим торсом. Голос его звучал угрожающе.

— Герр оберфельдфебель! — Бенедикта повысила голос. — Это сейчас неуместный вопрос! — Она снова повернулась к Шпатцу. — Герр штамм Фогельзанг, у вас есть подозрения, кто именно мог это сделать? Может ли нападение быть как-то связано с прошлым пожаром?

— Не знаю, фрау пакт Гогенцоллен, — Шпатц поднял голову. — Я бы хотел дождаться герра Васу Крамма. Я не в лучшей форме сейчас для того, чтобы делать какие-то выводы.

— Кстати об этом, — женщина снова нацелилась ручкой на протокол. — Вы проживали в одном номере со своим анвальтом, герром Краммом. Его не было там во время пожара?

— Нет.

— А где именно он находился?

— Я предупредил его, что собираюсь прийти с гостьей, и он деликатно удалился. К сожалению, я не знаю, куда именно.

— Герр штамм Фогельзанг...

— Прошу прощения, фрау пакт Гогенцоллен, я вынужден сказать, что не буду отвечать на ваши вопросы, пока не вернется герр Крамм.

— Но вы не можете.

— Могу. Вы забываете, что я все-таки вервант. И согласно кодексу допросов имею право перепоручить любые дела своему анвальту, — Шпатц поднял голову и посмотрел Бенедикте в глаза. — Я не помню точно номер параграфа, но там он точно есть. Кроме того, меня не оставляет ощущение, что вы меня допрашиваете как подозреваемого. Тогда как это это мой номер только что сгорел. Вместе с вещами, деньгами и документами. И моя девушка погибла.

— Девушка, которую вы заманили к себе в номер и развратили! — оберфельдфебель снова агрессивно подался вперед.

— Назовите ваше имя, пожалуйста, — Шпатц выпрямил спину иповернулся к нему.

— Я называл свое имя, когда мы только прибыли!

— Значит вас не затруднит повторить его еще раз, герр оберфельдфебель, — холодно проговорил Шпатц.

— Ханс Кукс.

— Хорошо герр Кукс, теперь я тоже его запомнил.

— Вы чем-то мне угрожаете?

— Герр оберфельдфебель, замолчите! — Бенедикта вновь повысила голос. — Хорошо, герр штамм Фогельзанг, мы дождемся вашего анвальта.

Шпатц откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза. Кожа на лице горела. Ощущение было такое, что ее содрали наждачной бумагой и засыпали солью. Горели еще не до конца зажившие ладони. В груди тоже жгло. При каждом вдохе возникали позывы к кашлю, но с ними он уже начал справляться. Он подумал про Лелль. Уже совершенно без тоски и печали. Скорее всего, герр Крамм уже доставил ее на доппель Готтесанбитерсдорфа. Мелькнула мысль, что надо было предупредить доктора, что она опасна. Потом он подумал, что Крамм обязательно сделает это и без дополнительных напоминаний.

Мимо Шпатца процокали туфли фрау пакт Гогенцоллен. Затем раздался ее неразборчивый шепот. Тяжелые шаги оберфельдфебеля. Хлопнула дверь. Шпатца оставили одного.

Он открыл глаза и встал. Отогнул край портьеры и выглянул в окно. Деловитые пожарные уже собирали ворот и складывали лестницы. Похоже, огонь потушили. Наверное, номер уже осматривают криминалисты. Хотя нет, еще слишком ранний час...

Шпатц вернулся на диван. Кажется, все получилось именно так, как они и запланировали. Конечно, Крамму еще придется отвечать на вопросы и переводить стрелки подозрений на Майнера с приятелями. Возможно, предстоит разговор с кем-то из островитян.

— Нет это вы послушайте! — Крамм упер кулаки в стол и навис над сидящей Бенедиктой. — Все эти дела, причастность к которым вы пытаетесь сейчас нам приписать, происходят здесь, в ВАШЕМ городе. И уж точно не мы с герром Шпатцем устраивали все эти покушения. В том числе и на самих себя. Или вы считаете, что нам настолько нечем заняться, что мы инсценируем в вашем тишайшем и благопристойнешем Аренберги ужасные злодеяния, чтобы... У меня отказывает фантазия, фрау пакт Гогенцоллен. Давайте же, помогите мне! Расскажите о наших мотивах, которыми мы, по вашему мнению, руководствовались, устраивая все эти бесчинства?

— Герр Крамм, вы забываетесь...

— Нет, фрау пакт Гогенцоллен, это ВЫ забываетесь! — Крамм прошел по комнате взад-вперед, не обращая внимания на требование сидеть на месте. — На герра штамм Фогельзанга было совершено покушение. Девушка, с которой он делил постель, погибла по вине неизвестных злоумышленников. И что же вы делаете? Вы наседаете на герра верванта сразу после инцидента и ведете себя так нагло и бесцеремонно, словно это он устроил пожар в своем номере, сжег все свои вещи, девушку и чуть не сгорел сам. Ды вы хоть понимаете, чем вам это грозит, если по приезду в Пелльниц мы напишем в рапорте обо всем этом? О предвзятости, с которой здесь относятся к вервантам? О тупости некоторых полицаев... Герр Шпатц, как звали того оберфльдфебеля?

— Кукс, — ответил Шпатц. Напряжение, тоска и прочие сложные чувства его уже отпустили. Он смотрел, как герр Крамм изображает неподдельное возмущение, и у него едва получалось сдержать улыбку. Конечно, Бенедикта не виновата. Она, надо заметить, была вполне вежлива и корректна. Особенно с учетом истории из знакомства. Но Крамм был бесподобен, конечно. — Ханс Кукс.

— У него еще и имя дурацкое, — Крамм хлопнул себя руками по бедрам и сел. Потом снова вскочил. — Вы бы лучше разобрались с вашими молокососами, которые бомбардировали герра Шпатца своими детскими угрозами!

— Герру штамм Фогельзангу угрожали? — в глазах Бенедикты засветился огонек азарта.

— О да! — Крамм быстро метнулся к своему портфелю, который он оставил в прихожей. — К счастью, герр Шпатц видел не все письма. Можете полюбопытствовать...

Крамм положил перед фрау пакт Гогенцоллен тонкую стопку листков бумаги. Она пробежала глазами по одному письму. Взяла второе. Потом третье.

Шпатц посмотрел на Крамма. Тот подмигнул. «Интересно, откуда взялись другие письма? — подумал Шпатц. — Крамм умеет подделывать почерк?»

— Вы знаете, кто их писал? — резко спросила Бенедикта, подняв взгляд.

— К сожалению, да! — Крамм снова сел. — Один наш давний приятель, герр Бенингсен, привел нас к себе в редакцию на заседание клуба этих юных дарований.

— Бенингсен, вы сказали? — фрау снова взялась за ручку. — Вы не будете против, если я оставлю эти письма у себя?

— Разумеется... — Крамм потянулся к графину с водой, налил немного в пустой стакан и замер. — Подождите! Вы считаете, что они могут быть причастны к этому покушению?

— Я обязана допросить их и проверить это, — ответила Бенедикта.

—