– Там даже не пахло сектантами.

Пастор поморщился:

– Будь добр, постарайся впредь не употреблять это слово, если оно относится к нашей организации. Ты единственный из отряда, кто пошел до конца, а затем сумел вернуться. Ты должен будешь ответить на мои вопросы. На все мои вопросы.

Карат, покосившись на окно, заметил:

– Да без проблем, но это стандартный кластер, а то, о чем придется рассказывать, можно упоминать только на стабе.

– Если ты намекаешь о скреббере, то среди нас нет суеверных глупцов, можешь смело говорить на эту тему. Вижу, мои слова тебя удивили? Ожидал от сектантов другого поведения? Уж поверь, Карат, что касается мракобесия, то на фоне основной массы иммунных мы агнцы Божьи. Спасибо Улью, что учит нас отделять пустое от важного. Это ты убил Рэма?

– Нет.

– Кто это сделал?

– Парочка уродов окопалась в группе.

– Его убили за то, что он должен был передать нам информацию по скребберам?

– Впервые слышу, что он ваш человек.

– Нет, Карат, Рэм не наш. Но этот мир устроен сложно, иногда приходится идти на непростые договоренности, а я как раз тот человек, который умеет договариваться в самых запутанных случаях. За что его убили?

– Хотели забрать жемчуг. Они и меня вальнуть думали, но не получилось.

– Понимаю – обычное дело. Ты сможешь описать скреббера, а лучше нарисовать?

– Я не художник.

– Опиши.

– Что-то вроде мокрицы, похож на нее формой корпуса и тем, что умеет в клубок сворачиваться. Тело разбито на мелкие завивающиеся сегменты, издали чем-то напоминает громадный шланг для душа, лап очень много, они длинные и тонкие, заканчиваются по-разному: то чем-то вроде когтей, то плоскими набалдашниками, то пиками, то штуковинами вроде кувалд. В общем, не похож он на мокрицу, ни на что не похож. Это я так, пытаюсь хоть какие-то аналогии подобрать, но это все не то. Он сам по себе, он скреббер, глупо с чем-то сравнивать. Я бы даже сказал, что он робот, машина, а не живая тварь. Не укладывается в голове, что такое может быть живым.

– Кроме спорового мешка, вы что-нибудь достали?

– Вроде нет. Только круглый мешок, в нем янтарь и жемчуг.

– Скреббер был там же, где его обнаружила разведка Полиса?

– Вроде да, искать не пришлось, Рэм прямиком к нему привел.

– Помнишь, где располагается это место?

– Конечно, помню.

– Отведешь нас туда.

Фраза звучала как самое настоящее утверждение, а не вопрос, но Карат все же ответил:

– Отвести можно, но это не так уж и близко. Да и опасно.

– Ничего, мы можем уделить на это время. А что касается опасности, ты за нас не беспокойся, спасибо Улью, мы ходить по кластерам умеем. И да, есть еще кое-что – мы знаем, что ты вернулся в Полис не один. Откуда взялась девочка?

– Подобрал по дороге.

– Где?

– Точно не знаю, где-то на полпути назад, к Полису.

– Она твоя любовница?

– Нет.

– Ты планируешь сделать ее своей любовницей?

– Я не настолько уж скверный тип.

– Тогда почему она сейчас с тобой?

– Пока что не придумал, куда ее можно пристроить. Она хорошая девочка, но проблемная.

– Зачем ты тогда с ней связался? В любовницы она тебе не нужна, пристроить никуда не можешь. Видит Улей, я тебя не понимаю.

– У меня не было планов собирать по кластерам девочек, случайно увидел, как рубер за ней гонится. Точнее, мой кот заметил неладное, заволновался, я начал оглядываться и заметил ее. Новенькая, на велосипеде пыталась удрать, а дальше тупик, дорога заканчивалась, там мост строили. Она это издали рассмотреть не смогла, у нее с глазами проблемы.

– Ты мог тогда не вмешиваться?

– Я в лодке был, мог спокойно мимо проплыть.

– Ты всегда вмешиваешься в таких случаях?

– Стараюсь.

Пастора последний момент почему-то сильно заинтересовал:

– Мне нужны подробности. Перечисли другие случаи, когда ты помогал людям.

Постаравшись не выказать удивление по поводу откровенной странности вопроса, Карат, чуть призадумавшись, начал отвечать:

– В самом начале, когда только сюда попал, долго пробирался от Внешки на запад, как-то раз вышел к гаражам, увидел, как возле одного мертвяки крутятся. Понял, что они обложили кого-то. Рейдер там сидел, подраненный, я его выручил. Он кое-чему меня научил, полезному, а потом я из-за него чуть не подох, этот урод меня подставил, выстрелил мне в ногу, когда мы на зараженных нарвались.

– Вот собака, отблагодарил, как сука последняя, – не сдержавшись, возмущенно высказался Гномик.

Пастор, строго на него покосившись, произнес:

– Продолжай, Карат, не надо отвлекаться.

– В Кумарнике тоже в ваши разборки влез, но там без вариантов, я почти ничего не решал, так что случай не по этому вопросу. Неподалеку отсюда, когда возвращался с жемчугом после того, как завалили скреббера, увидел, что поезд в реку влетел с моста. Кинулся людей вытаскивать и чуть элите не попался, за лодкой гонялась, до этого даже не знал, что они так хорошо плавают.

– Ты всегда, когда видишь новеньких, стараешься им помогать?

– Тот урод в гараже не был новеньким. Ну а так – нет, не всегда. С ним же мимо кучи новеньких проплыли, я и даже слова им не сказал. Они стояли на мосту и на нас смотрели, только-только загрузились, ничего понять не успели. Честно говоря, я и сейчас плохо понимаю, как с такими разговаривать, а тогда сам еще вписаться не успел и двух слов по теме связать не мог.

– Я так полагаю, из твоих попыток помочь никогда ничего хорошего не получается? Тебя предают, ты едва не погибаешь. Это плохо.

– Ну почему же? С Дианой, девочкой этой, все нормально получилось. Она даже выручила меня в тот же день. Слух у нее хороший, засаду засекла вовремя, рубер подкарауливал лодку.

– Это частный случай, здесь важно общее. Тебе не кажется, что временами ты ведешь себя неразумно?

Карат пожал плечами:

– Если вдуматься – согласен. Но вообще-то народ говорит, что новичкам вредить нельзя, а помогать им полезно, это хорошая примета.

– Ты не похож на суеверного.

– А я просто так помогаю, без суеверий. В эту примету вроде бы мало кто верит.

– Это свойственно для всех примет. Не будь такого суеверия, ты бы все равно помогал другим иммунным?

– Не скажу, что я мечтаю бегать по кластерам и народ спасать, но, если есть возможность помочь, мимо не прохожу.

– Что тебя заставляет это делать?