У вас, наверное, еще один вопрос остался.

Когда Сустевич задумал свою аферу? Напье познакомился с Лорен, впоследствии ставшей его женой, четыре года назад на показе мод. Работала ли она уже тогда на Сустевича? Знал ли уже тогда Профессор, что Эд Напье станет его мишенью?

Быть может, ничего хитроумного в этом и нет. Если вы из русской мафии, если вы хотите осесть в Лас-Вегасе, чтобы отмывать деньги и одновременно с этим зарабатывать миллионы, то вы заранее прикинете, кто будет вам мешать. Вы узнаете, что Эд Напье — король Лас-Вегаса. Чтобы стать обладателем короны, надо сначала снять ее с головы Напье. И продумывать план вы начинаете задолго, для начала вручая Напье новую королеву — красивую юную девушку, которая потом должна будет его предать…

* * *

Вернувшись в отель, я прослушиваю сообщения на домашнем автоответчике. Я еще какое-то время не буду показываться в квартире. А может, вообще никогда туда не вернусь.

Первое сообщение оставила Селия. «Я просто так звоню, — слышу я голос бывшей жены. — Давно от вас ничего не слышно. Позвоните, хоть кто-нибудь». «Позвоните, хоть кто-нибудь». Это официальное признание: она звонит в квартиру Кипа и Тоби. Отца и сына. А что, неплохой сюжет для юмористического телесериала. Молодость никогда особо не уживается с родителями, весь день пропадающими на работе. «Но вы только представьте, — у меня перед глазами стоит рьяный работник студии, предлагающий идею сериала своим боссам. — Главный герой — немолодой мужчина, аферист. Видите? Блестяще!»

Второе сообщение от внука мистера Грильо. Он еще не успел договорить «Привет, Кип», но я уже знаю — что-то не так. «Я бы тебе лично сказал, — тихо говорит он. — Но тут такое дело… Если ты вдруг не в курсе… Дедушка вчера вечером умер. Похороны в субботу, в час дня на кладбище Сент-Мэри. Думаю, он был бы рад, если бы ты пришел».

Я вешаю трубку, вспоминая тот вечер, когда несколько недель назад я пил коктейль в квартире мистера Грильо. Он был хорошим человеком. Прожил долгую жизнь. А под конец остался один. Он всех обскакал, прожил дольше всех, но в этом соревновании, как ты с опозданием понимаешь, победа — это поражение. Ты пережил своих друзей, свою жену и даже свою дочь. Тебя все покинули, ты окружен людьми, которые ищут только выгоду, для которых ты — досадная мелочь, отделяющая их от наследства. Я подозреваю, сейчас он шаркает по небесам в своем халате и майке, с бокалом коктейля в руке. Интересно, ждет ли меня участь мистера Грильо? Умру ли я в одиночестве, покинутый всеми, поскольку они не могли верить мне, а я не мог верить им? Надеюсь, где бы ни был мистер Грильо, он припас для меня второй бокал с коктейлем.

В субботу я, несмотря ни на что, еду в Пало-Альто на похороны старика. Войдя в церковь, я думаю, что ошибся. Это не могут быть похороны — здесь никого нет.

Затем я замечаю скорбящих. Их едва набралось на первые два ряда — несколько стариков, пара молодых лиц, среди которых я распознаю Арабчика с женой, соседка с пуделем и одноглазый мужчина, живущий через несколько домов от нас.

Сразу видно, что священник не знал мистера Грильо. Возможно, даже никогда не встречался с ним. Поэтому он прибегает к помощи самых общих слов: рассказывает, как много радости и любви приносил покойный людям, с которыми сталкивался на протяжении своей долгой жизни, но теперь Господь забрал его к себе.

После похорон я ухожу, не обмолвившись ни с кем ни словом. Мне надо вернуться обратно в Сан-Хосе до того, как меня кто-нибудь увидит в Пало-Альто. Остался один день до того, как я сяду в самолет и улечу из Калифорнии. Завтра в это же время я уже буду в воздухе. Я еще не определился, куда полечу, но это явно будет теплая страна, чья экономика строится в основном на продаже рома.

Я выхожу из церкви и перехожу на другую сторону улицы. Роюсь в кармане в поисках ключей. Нажимаю на кнопку сигнализации. Мой «форд эскорт» радостно пищит.

Протягивая руку к двери, я чую неладное. Поначалу я не понимаю, что именно не так. А потом догадываюсь: машин совсем нет. Сейчас суббота, полдень, я в центре Пало-Альто, в одном квартале от крупнейшего супермаркета. Улица должна быть заполнена яппи на «вольво» и юными программистами на «нью-битлах», которые едут затариваться перуанским шпинатом и экологически чистым мясом цыплят. Но на улице пусто и тихо. В двух кварталах отсюда я замечаю желтые полицейские заграждения и человека в униформе, разворачивающего все машины. Я оборачиваюсь. Машина с тонированными стеклами медленно едет ко мне, хотя здесь одностороннее движение в другую сторону.

Я обдумываю, куда бежать. Но поздно. Я слышу женский голос у себя за спиной:

— Мистер Кип Ларго! Стоять! ФБР! Руки за голову!

Не оборачиваясь, я поднимаю руки. Я замечаю, как на противоположной стороне улицы из церкви выходят люди. Среди них Арабчик с женой. Он с любопытством глядит на меня, пытаясь понять, что здесь происходит. Затем в голове у него что-то щелкает: я практически вижу, как любопытство сменяется отвращением, он не верит своим глазам — как возможно, чтобы меня арестовали на похоронах?

«Дружище, я сам поверить не могу», — хочу я сказать ему. Но не успеваю. Агенты ФБР сводят руки у меня за спиной и стягивают их пластиковой лентой. Меня сгибают, как чертика в табакерке, и запихивают в подъехавшую машину.

* * *

Меня сопровождают двое мужчин с каменными лицами. Они оставляют без внимания все мои попытки заговорить с ними. Мы едем на юг по шоссе N 101 и через полчаса оказываемся в Сан-Хосе, где заезжаем в подземный гараж офисной высотки на Бескомб-стрит. На грузовом лифте я поднимаюсь на четырнадцатый этаж в сопровождении двух мраморных изваяний в костюмах. Раздается звоночек, и двери открываются. Меня ведут по коридору к двери без таблички. Один из моих сопровождающих стучит в дверь. Она открывается.

Мы проходим мимо ряда столов. За некоторыми сидят серьезные люди, за другими никого нет. В конце концов я оказываюсь в комнате без окон со столом и четырьмя стульями. Один из ребят достает перочинный нож и срезает пластиковые наручники.

— Присаживайтесь, мистер Ларго, — говорит он.

— Я арестован? — спрашиваю я.

— Пожалуйста, присядьте, — то ли просит, то ли угрожает он.

Я сажусь на стул. Агент кивает.

— Мы будем рядом.

Они уходят.

На несколько минут я остаюсь один. Наверное, чтобы хорошенько понервничал и решил все рассказать. Наконец дверь открывается, и в комнату заходят два других агента. Впереди идет женщина лет сорока пяти в брючном костюме. У нее короткие светлые волосы. Очень похожа на мамашу, только что выскочившую из своего фургончика, в котором она возит детей. Женщина заходит с такой улыбкой, словно сейчас предложит мне бутерброд с ореховым маслом и фруктовое желе.

— Мистер Ларго, я агент Уоррен, — представляется она.

Я замечаю, что, даже когда она не улыбается, морщинки надолго остаются в уголках рта.