Наталья вздрогнула, а Аглая прошептала:

– Да, физически я умерла еще тогда, вскоре после войны, когда умер мой сын. Вернее, был убит!

Наталья наклонилась и поцеловала сухую руку Аглаи. Голос той дрогнул, и она сказала:

– Но для покойницы я хорошо сохранилась, вы не находите, милочка? Но не буду вас утомлять ненужными деталями. Все очень просто. Моим первым супругом был человек солидный, известный военный инженер. У нас был сын, Кирилл. И однажды Кирилл, которому исполнилось пять лет, исчез.

– Исчез? – переспросила хрипло Наталья, и Аглая подтвердила:

– Да, исчез. Но не бесследно, как вы могли бы подумать, милочка, потому что никто бесследно не исчезает. Знаете ли, даже от растворенного в кислоте человеческого тела остается многокилограммовый слой жира! Проверено экспериментальным путем!

Старуха то ли так шутила, то ли говорила правду.

– Мы с мужем не верили в то, что он утонул или, скажем, сбежал из дома. У мужа были связи, и ему удалось в итоге выйти на только что отстроенный подмосковный поселок для гуманитарной элиты, тот самый, в котором вы сейчас обитаете.

Наталья слушала, затаив дыхание.

– Там, в вашем доме, милочка, жил один детский писатель-фантаст. Посредственный, надо сказать, но беспричинно, как это часто бывает, обласканный властью. Посему ему милостиво дозволили осуществить свою эксцентричную идею – разработать план ряда коттеджей, соединенных подземными ходами и имевших тайные комнаты и подземелья! Якобы это требовалось фантасту, чтобы более правдоподобно описать в своей новой тетралогии борьбу повстанцев, желающих строить коммунизм на далекой буржуазной планете. И якобы эти повстанцы обитали в такого рода подземельях и ходах, и чтобы знать, как это на самом деле выглядит, фантасту и разрешили создать собственную литературно-архитектурную лабораторию.

Настал черед Натальи задрожать, а Аглая спросила:

– Вас трясет, милочка? И не беспричинно, потому как вы абсолютно правильно подозреваете, что фантаст этот уговорил власть имущих возвести эти соединенные друг с другом хоромы с ходами и подземельями, полные планы которых были известны только ему одному, совсем по иной причине. Совсем по иной!

Наталья выдавила из себя:

– Он ведь построил этот… этот подземный дворец ужаса, чтобы… чтобы держать там и детей и…

Она запнулась, не в силах завершить свою мысль, а Аглая ответила:

– Угадали! И если вы хотите узнать, был ли он мерзким насильником, то я вам отвечу, милочка: хуже! Можно, конечно, поинтересоваться, что может быть еще хуже, так вот я вам скажу: человек, который сначала корчит из себя родителя, а потом оказывается преступником! – Старуха продолжила: – Детский фантаст, понимаете ли, жил в плену своих больных фантазий. И решил, что создаст некое подобие коммуны, о которой так часто писал в своих посредственных романах, на Земле. Точнее, под землей. Детей, как в одном из его опусов, следовало изолировать от общества и делать из них новых людей. В общем, он хотел завести себе особую семью из чужих детей – и он ее завел!

Наталья чувствовала, что ее колотит. Рассказ Аглаи пробирал до костей.

– Не спрашивайте, что он делал там с ними. Нет, над их телами он, насколько я могу судить, не измывался. Однако он коверкал их души! И это, поверьте мне, милочка, намного хуже!

Наконец Наталья вымолвила:

– Вы ведете речь о детях… Он похитил не только вашего сына?

– Увы, не только. У него были и другие подопечные, его новые дети, которых он изолировал от дурного влияния их прежних семей. И, подобно сумасшедшему диктатору в своих романах, стал для них новым отцом, точнее, новым божеством.

Наталья тихо заплакала. Аглая же промолвила:

– Да, он был сумасшедшим, однако очень хитрым сумасшедшим.

– Вы нашли его? – спросила Наталья, и старуха ответила:

– В итоге моему мужу, который к тому времени уже впал в немилость у одного крайне могущественного лица в советском государстве, удалось выйти на фантаста. Однако потом к нам ночью пришли с обыском, и мой супруг пустил себе пулю в лоб. Его похоронили с подобающими почестями.

Наталья взглянула на Аглаю и произнесла:

– И как же вы? Вы нашли своего сына?

Она ведь знала, что не нашла, но она не представляла, как в подобной ситуации прекратила бы поиски.

– Нет. Но я довела начатое моим мужем до конца. Положение в то время у меня было очень шаткое, потому что я была женой полуопального человека, почти что врага народа. Я продолжила следить за фантастом и разработала план. И однажды наведалась к нему.

– Вы убили его? – спросила Наталья, и Аглая, выдержав долгую паузу, ответила:

– Да. Однако, увы, в состоянии аффекта, намного раньше того, как он успел сообщить мне, что сделал с моим сыном. К тому времени у него в заточении находилась какая-то толстая рыжая девочка… Тело фантаста я растворила в соляной кислоте, я ведь, милочка, по образованию химик-лаборант. Полностью, за исключением, как я уже упоминала, толстого и расщеплению кислотой не поддающегося слоя человеческого жира. Его я выбросила на свалку. А его многотомные дневники, в которых он тайнописью подробно фиксировал, как я предполагаю, свою жизнь с похищенными детьми и попытки сделать из них новых людей, своих детей, я сожгла в камине!

– А потом? – выдохнула Наталья, и вдова композитора ответила:

– Можно сказать, суп с котом. Я от его лица написала записку, чтобы напустить туману, и все сочли, что он просто исчез! Нет, никакого скандала не было, потому что, с учетом того, что я сделала с фантастом, обратиться в милицию я не могла. Все решили, что он пропал, поглощенный своим детищем, ужасным домом! Как злодей-натуралист Стэплтон навсегда исчез в Гримпенской трясине.

Снова «Собака Баскервилей»! Наталья поежилась. Да, самое простое объяснение практически всегда самое верное.

– А девочка? – задала вопрос Наталья, на что Аглая глухо ответила:

– Я хотела ее удочерить, она даже какое-то время жила у меня, но я поняла, что не могу. Не могу заменить своего сына чужим ребенком. И отдала ее в детдом – родители девочки погибли, а фантаст украл ее оттуда. Я не могла себе простить этого и до сих пор не могу простить, однако так было нужно.

Наталья не стала думать над тем, что бы сделала на месте Аглаи. Потому что не была на ее месте.

– Мы с моим новым супругом сумели устроить так, чтобы нам выделили дачу рядом с тем местом, где нашел свое упокоение мой мальчик. Я ведь знаю, что фантаст его убил, мне об этом сказала девочка, моя несостоявшаяся дочь, и наверняка спрятал его там, в доме.

Наталья знала, что Аглая была права.

– Но вы бы могли попытаться заполучить дом фантаста. И отыскать… отыскать тело сына.