– Можно? – спросил он.

– Разумеется. – Изабель смотрела, как он разрезает тонкую бечевку и осторожно разворачивает бумагу.

В свертке оказалось около двадцати пяти серых, коричневых и черных камешков. Они были похожи на самый обыкновенный гравий, если не считать того, что местами лампа высвечивала ярко-голубые грани.

Филипп Ранделл, считавшийся лучшим специалистом в Англии по драгоценным камням, долго смотрел на них, потом со свистом втянул в себя воздух и обвел стол проницательным взглядом.

– Откуда они у вас?

– С одного рудника в Африке, – ответила Изабель.

Ранделл еще какое-то время разглядывал камни, затем достал из кармана лупу. Приложил ее к глазу, взял самый большой камень и стал его рассматривать. Положив его, осмотрел еще три камня, а потом убрал лупу.

Он пристально смотрел на камни. По его суровому, морщинистому лицу ничего нельзя было понять. Наконец он спросил:

– Они продаются?

– Нет. – Когда Ранделл посмотрел на нее, она добавила: – Во всяком случае, сейчас. Мы собирались продать их после того, как они послужат своей цели.

– Цели?

Минерва подняла руку:

– Прежде чем мы все объясним, мы должны изложить вам наши требования, а вы ответите, можете ли вы сделать то, что нам нужно.

Ранделл кивнул.

Они описали ожерелье, которое хотели получить, и сказали, что времени на его изготовление очень мало.

– Кроме того, – добавила Изабель, – нам нужна гарантия полнейшей тайны. – Она смотрела на Ранделла в упор. – Это задание очень важно для всей страны, более того, для правительства и короля.

Ранделл какое-то время не отводил от нее взгляда, а потом хмыкнул. Посмотрел на камни, которые все время машинально перебирал пальцами. Потом он поморщился:

– Как я могу отказаться от подобного заказа? От таких камней? – Из-под кустистых бровей он метнул острый взгляд на Минерву и Онорию. – Но я не сомневаюсь, ваши светлости, что вам это известно.

Минерва и Онория снова попытались изобразить полнейшую невинность.

– Хорошо. – Ранделл встал. – Я… мы… сделаем, что вам нужно. К какому сроку все должно быть готово?

– К вечеру того дня, когда я даю бал. – Минерва встала. – К среде, двадцать девятому.

Ранделл тоже встал; лицо у него вытянулось.

– Нам придется работать днем и ночью, но мы справимся. Однако имейте в виду, до вечера того дня, который вы указали, оно не будет готово.

– Нас это вполне устраивает, – сообщила Онория. Проходя мимо, она похлопала ювелира по плечу: – Приступайте к работе – не надо нас провожать, мы выйдем сами.

Ранделл что-то буркнул в ответ и повернулся к столу. Выходя из комнаты следом за герцогинями, Изабель успела заметить, как ювелир бережно заворачивает камни в простую коричневую бумагу.

Через шесть дней четыре брата Фробишер и их спутницы вошли в гостиную в доме на Стэнхоуп-стрит, которая стала их фактической штаб-квартирой. Они хорошо поужинали и собирались поделиться новостями.

Деклан и Эдвина оказались в Лондонском Пуле через три дня после того, как Ройд и Изабель побывали с докладом у Волверстоуна. Деклан заранее послал гонца, чтобы предупредить Ройда об их приезде, и Ройд успел предупредить Рейфа Кастерса и Волверстоуна.

Кастерс сопроводил отряд опытных солдат в порт; он взял под стражу арестованных с корабля Деклана.

– Очевидно, их будут содержать в Кардиффе. – Эдвина села на диван рядом с Изабель. Дункан, которому ничего не хотелось пропускать, вскарабкался на диван, чтобы сесть между матерью и Эдвиной. Эдвина улыбнулась и похлопала его по плечу.

Ройд выдвинул себе стул с прямой спинкой.

– Мы решили, что, хотя перевозить их морем не так трудно, о месте их пребывания узнает меньше людей, если мы перевезем их в одном экипаже. Кастерс не сомневался, что сумеет вывезти их из Лондона так, что никто ни о чем не догадается.

– Очень кстати «Большой баклан» по-настоящему не причалил. – Деклан сел на стул рядом с Эдвиной. Он посмотрел на Роберта, который устроился в кресле рядом с Эйлин – она заняла второй диван напротив Эдвины. – Где вы оставили «Трайдент»?

Роберт и Эйлин пришли в Лондон через тридцать шесть часов после Деклана и Эдвины.

– Он сейчас стоит рядом с «Большим бакланом», но, как мы и говорили, вначале я приказал бросить якорь в Лаймхаусе. – Роберт посмотрел на Ройда. – После того как я послал тебе записку, появился Кастерс и поднялся на борт; мы простояли в Лаймхаусе достаточно долго, чтобы сгрузить наших арестантов. Кастерс взял с собой отряд опытных солдат и небольшой закрытый экипаж – он сказал, что они отвезут драгоценную парочку в Эссекс.

– Росс-Кортни и Нилл не создавали трудностей? – спросила Изабель.

– После первого дня на море они прекратили кричать и пытаться подкупить экипаж. – Эйлин передернуло. – Жуткие люди.

Роберт сжал ее руку:

– Кастерс связал им руки и заткнул рты перед тем, как снять с корабля. И их пришлось тащить. Серьезно сомневаюсь, что Кастерс развязал их и вынул кляпы после того, как благополучно доставил их в Эссекс.

Ройд вкратце объяснил, почему арестантов пришлось перевести в отдаленные военные тюрьмы, и все повернулись к Калебу и Кейт. Они приехали только утром.

– Не видел причин торопиться. – Калеб расплылся в улыбке. – Вы все сделали сами. Поэтому мы задержались на денек в Лас-Пальмасе с Филиппом. Кит и Локлан отправились в Бристоль. Потом мы проследовали в Саутгемптон. – Он посмотрел на Ройда. – «Корсар» был еще там, но Стюарт говорил, что назавтра отплывает в Лондон. – Ройд кивнул, и Калеб спросил: – Где тебе нужен «Принц», здесь или в Саутгемптоне?

– Прикажи заново запастись провизией и иди в Пул. – Ройд огляделся по сторонам. – Подозреваю, когда все закончится, мы все отправимся в Абердин.

Деклан вопросительно посмотрел на Эдвину, и она с улыбкой ответила:

– Надо готовиться к свадьбам – во множественном числе!

Деклан улыбнулся и посмотрел на другие пары; все они смотрели друг на друга.

– Когда же торжественное событие?

Изабель отвела взгляд от Ройда и быстро описала их планы: вывести на чистую воду оставшихся «заказчиков», в том числе рассказала о помощи двух герцогинь и своем походе к ювелиру.

Роберт посмотрел на Ройда:

– Значит, это упражнение проведем в переполненной бальной зале. Как ты себе представляешь наши действия?

Ройду не хотелось думать о том, что может произойти на балу у Минервы; всякий раз, как он об этом думал, он видел дыры размером с галеоны в той защитной сети, какую они могли набросить на Изабель. И в глубине души ему это очень не нравилось.