– Прости, Селли, – прошептала она. – Со мной что-то не то…

– Тогда пойдем! – Он повернулся в сторону юга.

– Да. Пойдем…

Еще с полмили Рада шла, покачиваясь, словно после тяжелой болезни, и почти не различая земли под ногами. Спутник не спешил, приноравливаясь к ее шагу. Постепенно слабость начала отпускать, а сознание проясняться.

Казалось, что они идут уже полдня, но, обернувшись, Рада увидела, что замок все еще виден в отдалении. Ведьма остановилась, Селли выжидающе смотрел на нее.

– Нет! Не нужна мне эта власть. Даром не нужна! – пробормотала девушка. – Арана была права, стоит взять в долг, потом не расплатишься до смерти…

Еще несколько минут она простояла в оцепенении, отчетливо вспомнив слова наставницы о Темной Силе. Нельзя заигрывать с ней и ни с чем подобным, иначе сам станешь игрушкой. Начав подчинять других, ты подчиняешься сам.

Очнувшись от размышлений, Рада хотела сказать: «Пойдем!», но услышала вскрик Селли. В тот же момент внезапный порыв горячего ветра сбил девушку с ног и протащил по земле. Рада со стоном села и начала растирать подвернутую лодыжку, а юный маг в это время принялся творить атакующее заклятие.

– Нет! – закричала ведьма. – Только не это! Именно этого она от нас и ждет!

И, поняв, что не успевает подняться, схватила подростка за ноги и дернула на себя. Тот упал, недоделав заклинание, и обиженно выкрикнул:

– Зачем ты мне помешала?! Я хотел ее уничтожить!

– Неужели ты не понял? Она питается нашей ненавистью!

– Заклинание должно было разрушить саму структуру.

– Ты не сможешь разрушить ее структуру, пока часть ее находится в тебе!

– Как?!! Какая часть?!

– Сейчас увидишь сам! – И Рада лихорадочно начала создавать довольно сложное заклинание и одно из самых сильных среди тех, которые успела выучить.

Заклинание называлось «зеркало ведьм» и давало возможность увидеть посмотревшему в него все части своей сущности, а также все посторонние включения, если они были.

Селли взглянул в туманный овал, повисший перед ним в воздухе, и отшатнулся со словами:

– Это я??!

– Да, это ты, и все, что есть в тебе, – ответила молодая ведьма.

Она, конечно, увидела гораздо меньше, чем ее спутник, но и этого хватило. Чего стоил только облик Селли, задумчиво ковыряющегося длинным ногтем в кишках трупа. Непроявленная склонность к некромантии? Нет, вряд ли. Она слышала, что истинные маги способны проявить в некоторой степени любые особенности, присущие другим магам, и какими им быть, решают только они сами.

– Что же мне делать?! – Подросток чуть не плакал, видимо, совершенно не ожидая увидеть то, что увидел.

– Во-первых, успокойся. Все, что ты видел, только варианты того, каким ты можешь быть. Становиться ли тебе таким – решаешь ты.

– Я не хочу быть таким!

– Вот и не будь.

– Но как же нам уйти от этого?!

– Сможешь совместить заклятия «щит силы» и «щит правды»? Ты их показывал.

– Попробую, – с сомнением произнес юный маг.

– Я тебе помогу. Я тоже вспомнила одно хорошее заклятие.

Селли начал что-то творить, а Рада вплетала в его вязь свои нити. Солнечным золотом, серебром и изумрудом засверкала странная вязь, не похожая ни на что виденное ранее.

– А теперь отпускай! – тихо произнесла утомленная ведьма, она вложила почти всю свою силу в это плетение.

Вязь медленно поплыла к замку, как будто подгоняемая слабым южным ветром. Молодой маг и ведьма стояли, прислонившись друг к другу, а потом развернулись и пошли не оборачиваясь. Не обернулись они и тогда, когда сзади них вдалеке что-то вспыхнуло ясным пронзительным светом. Раздался неслышный уху крик, и мертвенная тяжесть, нависавшая над ними, стала рассеиваться. Только безмятежные облачка плыли с юга на север, подгоняемые теплым ветерком.

Он самозабвенно танцевал в огромном ярко освещенном зале. Ноги легко скользили по идеально ровному и необычайно светлому паркету. Юноша не мог припомнить, чтобы где-то еще ему встречалась древесина столь светлого тона. Но эти мелочи сейчас не волновали гибкого беловолосого танцора, он был танцем, а танец был всей вселенной. Казалось, что это может продолжаться вечно.

Внезапно он остановился и огляделся вокруг – зал оказался абсолютно пуст. Ни единой живой души. Даже музыка, которую Энели слышал, когда танцевал, смолкла, как будто ее не было вовсе. Юноша закричал и услышал хрустальный звон, словно разбилось и осыпалось тончайшее стекло.

Энелион проснулся и сел на кровати – только что увиденный сон поверг его в шок. Во сне не было ничего страшного, но что-то казалось неправильным. Княжич встал с постели и прошелся по комнате. Может, рассказать сон сестре и спросить ее совета? Она же ведающая. И сам себе ответил: «Нет». Почему «нет», он пока тоже не знал, скорее чувствовал, что такой поступок был бы неверным.

Однако бывшему танцору не спалось. Он со вздохом оделся и все-таки вышел в соседнюю комнату. Стояла поздняя ночь, и уже близился рассвет, но сестра, как он и чувствовал, сидела за большим столом в общей комнате и задумчиво перебирала какие-то свои вещи.

Лиерии не было несколько дней, она вернулась только сегодня, когда брат уже спал. Вырвавшись из кабалы при помощи сестры, княжич стал заставлять себя ложиться рано вечером и бодрствовать днем. Шаг за шагом Энелион пытался оторваться от своего прошлого, но оно все еще находилось слишком близко, а недавний сон являлся еще одним подтверждением этого.

Сестра повернула к нему голову. На ее лице посторонний человек вряд ли заметил бы что-либо, кроме глубокой задумчивости, но Энели видел, какого труда стоит Лиерии это видимое спокойствие. Уезжая, сестра не сообщила ничего, кроме того, что надеется на встречу с одним из их средних братьев, Мелианором, которого вроде как отыскал некто из жителей Дойна, до сих пор служащий короне давно исчезнувшего княжества.

– Ты не нашла Мелианора? – спросил Энелион, хотя чувствовал, что причина состояния сестры не в этом.

– Нашла, но… – Лиерия отвернулась и вздохнула.

– Но?..

– Но он не пожелал даже говорить о княжеской короне. Он чуть ли не высмеял меня, обозвав эти замыслы дурацкими амбициями. – В тихом голосе сестры ощущался едва сдерживаемый крик. – Хотя я объяснила ему, что ты вообще не готов к такой роли.

Энелион пожал плечами. Он действительно не имел ни малейшего желания становиться князем, даже если отбросить тот факт, что само княжество вместе с завоевавшим его Дором давно стали всего лишь провинцией огромной соседней страны, занимающей почти всю территорию каверны. Но что-то не давало ему покоя, поселившись внутри, как червь в еще здоровом с виду плоде. Виноват ли в этом сегодняшний странный сон? Или причина лежит глубже? Может, все же сходить к ведающей? К обычной честной ведающей, чей разум не замутнен стремлением взять реванш в давно оконченной партии? Энелион вздохнул.