– Пора, родная, – протянул Альдамир ладонь. – Нам нужно взойти на подножие.

И, показывая пример, первым вступил на каменный алтарь. Сил сопротивляться у меня не осталось. Безвольно протянув руку, шагнула на постамент и только тогда увидела это. Сердце!

И как я могла не заметить, такое просто нельзя пропустить! Огромная, искрящаяся синим сфера, которая будто бы дышала. По ней шли волны, края не были ровными. Иногда она вспыхивала, а в следующий миг затухала. Сердце и правда билось, жило, по крайней мере, тогда я была в том уверена.

– Это наше Сердце! – благоговейно опускаясь на колени, произнес Альдамир. – Не правда ли, оно прекрасно?!

– Да! – только и смогла сказать в ответ, не отрывая взгляда от чуда.

Сколько мы любовались дыханием Сердца, сложно сказать. В какой-то момент время просто остановилось. А потом я услышала звуки. Казалось, будто одновременно шелестела листва, журчал ручей, скрипели половицы дома. Затем вклинилось рычание животных, сочные голоса птиц, стрекот кузнечиков. Словно где-то далеко переговаривались дельфины, звучал прибой, громыхали раскаты грома.

Звуки не оглушали, наоборот, ласкали слух. И вскоре превратились в песню. Самую прекрасную песню, которую когда-либо слышала. На глазах вновь появились слезы, вот только на этот раз я плакала от радости, от невероятного ощущения счастья.

– Именем четырех стихий, именем Жизни и Смерти, – зашептал вдруг близнец, органично вплетая голос в песню. – Со словом Предопределения в умах, помня слово Непроизносимой, прошу благословить. Соединить жизни в одну, сплести судьбы в одну, связать тела в одно.

Поддавшись порыву, преклонила колени и зашептала те же самые слова:

– Именем четырех стихий, именем Жизни и Смерти. Со словом Предопределения в умах, помня слово Непроизносимой, прошу благословить. Соединить жизни в одну, сплести судьбы в одну, связать тела в одно.

Альдамир мягко сжал пальцы подбадривая.

– Именем четырех стихий, именем Жизни и Смерти. Со словом Предопределения в умах, помня слово Непроизносимой, прошу благословить, – просили вместе, вкладывая в слова душу. – Соединить жизни в одну, сплести судьбы в одну, связать тела в одно.

И Сердце откликнулось. Как-то по-особенному вздохнуло и вобрало нас в себя. Я едва не закричала от пронзившего тело разряда. Боль и наслаждение смешались, заставляя извиваться от неведомых до того ощущений.

Мы купались в волнах света, и свет проходил сквозь нас, лаская теплом кожу. Сеточное платье не мешало, позволяя волшебной энергии оглаживать тело. Потом полыхнули огнем спина и плечо, все-таки срывая с губ крик. Я повернула голову, успев заметить, как ярко вспыхнула и погасла виноградная лоза, а после и вовсе впиталась в кожу.

– Благословляю. Благословляю. Благословляю, – зашептало миллионами голосов. – Благословляю!

А потом все стихло. Голоса исчезли, Сердце вернуло себе прежние размеры. И только мы с Альдамиром остались стоять на коленях на каменном алтаре. Странное ощущение наполненности заставляло улыбаться. Хотелось петь и танцевать, энергия, щедро отданная Сердцем, жаждала выхода.

– Любимая, свершилось! – сграбастал меня в объятья близнец. – Не могу поверить!!!

Я, честно говоря, еще тоже не верила, что вот так просто, даже толком не посопротивлявшись, выскочила замуж. Чудеса, и только.

Тем временем Альдамир прекратил попытки превратить меня в блин и отстранился, заглядывая в глаза. Я даже растерялась, увидев неприкрытую радость на некогда высокомерном лице. Щеки тотчас заалели, а рот сам собой понес всякую ерунду.

– Эх, вот и замужем, а ни тебе платья белого, фаты до пола, даже колечка завалявшегося, и того нет.

– Как только смогу, куплю тебе все, что пожелаешь, – клятвенно пообещал новоявленный муж.

– Не надо всего, – заканючила жалобно. – Я обручальное хочу.

– Обручальное?

– Ну да, тоненькое такое, золотое, символ брака на Земле. Здесь-то даже перед подругами похвастаться нечем.

– Посмотри, – попросил он. – Вот символ. Хвастайся сколько хочешь.

Близнец повернулся, показывая спину. Вначале ничего не происходило, а затем на его коже прямо на левой лопатке стал проявляться рисунок: маленькая копия Солнышка, которая, воинственно расправив крылья, глядела на меня. Сетчатая майка не мешала, позволяя рассмотреть виверну во всех подробностях.

– Твоя частичка теперь всегда со мной.

Ух ты!

Я прикоснулась пальцем к крылышку, затем и вовсе обвела весь рисунок. Близнец еще немного позволил себя пощупать, а потом скрыл татушку.

Какая прелесть!

– А у меня? У меня тоже есть? Шторм?

– Да, на твоей лопатке поселился грифон, – подтвердил Альдамир, поворачиваясь. – Кроме того, на плече должен быть рисунок. Покажешь? А то я, признаться, не успел его рассмотреть.

Угу, не успел. И куда это он, интересно, пялился?

– Я не знаю как, – просопела смущенно, представив, куда именно был направлен взгляд принца.

– Нужно просто захотеть, чтобы его увидели. И все. Ничего сложного.

Ага, как же. Может, кому-то это и просто. Мне вот не очень.

Зажмурившись, мысленно разрешила тату проявиться. Интересно, появилась или нет?

Судя по тому, как кое-кто нежно провел по лопатке, появилась.

– Виноградная лоза, – дотронулся он до второй картинки. – Любопытно.

– А поподробнее, – открыв глаза, поинтересовалась я.

– Второй рисунок – это подарок невесте, – начал объяснять близнец. – Обычно символ она выбирает сама, но раз уж наша свадьба прошла так спешно, мама не стала пугать тебя еще и этим. И выбрала сама.

– Так что же это значит? – напряглась я.

– Мир и достаток, а еще плодородие.

Мир и достаток – полезно. Хм, а плодородие…

– Что подразумевается под словом «плодородие»?

Альдамир неожиданно отвел глаза и даже, кажется, покраснел.

– Ну! – поторопила я.

– То и означает, – пробурчал он. – Ты же не маленькая уже, Груша, должна понимать.

Я вопросительно подняла бровь.

– Дети. Это означает много детей.

Вот так вот! Хорош подарочек!

И судя по тому, какой взгляд мельком бросил на меня муженек, он не прочь заняться созданием детишек прямо сейчас.

– Ммм, муж, – покатала я на языке это слово. – Нас ведь, наверное, ждут.

Альдамир с трудом оторвался от разглядывания… хм… верхней части моего платья и осознанно посмотрел в глаза.

– Увы, родная, ты права. Пойдем, нужно показать всем, что мы живы-здоровы. – И, схватив за ладонь, потащил куда-то.