– Погоди. А Павлов? Это тоже твоя работа?

– Ой, это было легче легкого. Просто неисправные тормоза, и человек тю-тю. Да еще погода поспособствовала. А то, видите ли, у него снова вспыхнули чувства! Еще Зимин твой со своей свадьбой… Все было очень кстати, после такой трагедии какая свадьба? Но я так хотел, чтобы его арестовали, от его имени купил пистолет с глушаком, следов наоставлял. Так эти следователи несмышленые, даже не смогли на продавца выйти! Тогда я поменял концепцию…

– Что? – Саша оторопев посмотрела на него, значит, он подставил не Марса? Тогда кого? – Что ты поменял?

– Концепцию. Я же умный и образованный, а еще оч-ч-ень сообразительный. Кроме того, Зимина я мог оставить и на потом, он часто ездит в Москву, а там с ним расправиться гораздо легче. Кстати, в Москве у него, похоже, кто-то есть, так что ты зря надеялась. Ну так вот, пока я смотрел, чтобы у Зимина с Марьяшей до свадьбы не дошло, как тут твой дружок начал к ней подкатывать, тогда я решил, что пора кончать с этим. Сначала отвел подозрение от себя…

– Инсценировал свое похищение, – подсказала Саша. – А как ты сам себя связал?

Тот рассмеялся:

– А ты думаешь, я зря в спортзал ходил? Тренировался до тех пор, пока не получилось. Потом я приехал на набережную, оставил машину, а сам прыгнул в маршрутку и укатил за город на берег залива, где была привязана заранее приготовленная лодка. Выгреб на ней на середину залива, утопил весла, а потом связал себе руки, зубами затянув узел, и просто перешагнул через руки. Ты бы видела этот трюк! – похвастал он. – Я повторил его дома, наверное, раз сто! Не каждый сможет, поверь! Самым сложным оказалось привязать к ногам камень, но я справился, – гордо заключил он.

– И почему в самом деле лодка не перевернулась? – пробубнила Саша. – Слушай, скажи, а чем ты себя оправдываешь? – спросила она, вдруг вспомнив лекцию Марса. Или она просто хотела еще чуть-чуть продлить свою несчастную жизнь?

– Все просто, Сашенька. Отец мне с детства твердил: «Бери от жизни все, сынок, любой ценой, и помни, ты достоин! А не сможешь, грош тебе цена!» Вот я и хочу взять…

Хм, удивилась Саша, это как-то не вязалось с теорией Марса, какое же это оправдание? Просто плохое воспитание. А что же еще мог сыну дать вор и бандит из девяностых?

– А тебе не приходило в голову, что отец твой имел в виду не убийство и доведение здорового человека до сумасшествия, а что-то более человеческое и не такое жестокое?

– Ой, ну хватит. Морали читать уже поздно. Кроме того, отец мне и по сей день твердит это. Кстати, таблеточки из его лечебницы, где он содержится. Он у меня еще тот деляга, хоть и безногий.

– Так это отец тебя надоумил? – догадалась Саша. – Вероятно, он и руководил всем? Потому что у тебя не хватило бы ума…

– Заткнись! – рассердился Гарик. – Хватит болтовни!

Он подошел, чтобы проверить веревки, затем сходил куда-то и вернулся с канистрой.

Саша похолодела, неужели он хочет ее сжечь?

– Скажи, а как ты собираешься объяснить мое исчезновение? И потом кто-то мог видеть, как ты увез меня на машине.

– А за это не волнуйся, – махнул он рукой и рассмеялась. – Уже сегодня твою комнату в доме Марьяши обшмонает полиция. И знаешь, что они там найдут?

Саша настороженно посмотрела на него.

– Маленький беленький пузырек с таблетками. Смекаешь? Да-да, на нем будут твои пальчики, а внутри отрава, та самая, от которой Марьяша чуть коньки не отбросила. А потом они поедут на квартиру к твоему другу Ромочке и проведут обыск там. А там они найдут кое-что поинтереснее… Маленький листочек с адресом и телефоном продавца.

– Какого продавца? – не поняла Саша.

– Такого. Который продал тебе и твоему другу пистолет.

– А пистолет где?

– А он давно на дне залива, там же, где и перчатки, которые повсюду ищет полиция.

Он рассмеялся, заметив, как у Саши вытянулось лицо.

– Да-да, – мерзко смеясь, пояснил он, – это ты и твой дружок убили Богуславского, чтобы тот не рассказал о результатах экспертизы. Рому твоего арестуют. А тебя просто не найдут, решат, что ты сбежала от правосудия. Вот и все.

– И ты уверен, что у тебя все получится? – спросила Саша, вдруг осознав, что из этой ловушки ей не выбраться.

– Уверен. Сейчас я закончу с тобой, а затем вернусь и помогу следствию, если они вдруг чего-то не найдут. А потом буду утешать Марьяшу, которую в очередной раз обманули какие-то проходимцы, да еще и папочку любимого убили. Ну, а года через два или три Марьяша перестанет узнавать друзей, потом меня, потом разучится говорить. Я не буду торопиться, а как любящий брат буду терпеливо ухаживать за ней. В общем, тогда уже Марьяша мне не помешает жить на всю катушку. И папа будет мною доволен.

– Ничего у тебя не получится. Марс не оставит Машу и не бросит ее.

– Перестань! До чего же вы влюбленные дурочки все наивные. Все думаете, что ваш избранник ангел, а на самом деле он дьявол. Да ему плевать на тебя и на Марьяшу, ему нужны только ее деньги. Говорю же, у него в Москве кто-то есть. И я обязательно найду способ избавиться от него. Вот только поулягутся страсти.

Саша с мольбой посмотрела на него:

– Пожалуйста, не надо!

– Да, повезло Зимину, – процедил Гарик. – Меня никто так не любил. Но я тебя прощаю и даже сжалюсь над тобой.

Она с надеждой подняла на него глаза, но он ее разочаровал.

– Ты умрешь, но ничего не почувствуешь. Говорю же, я добрый. Признаюсь сразу, мне очень тебя жаль, я ведь поначалу прям голову потерял из-за тебя, но когда узнал, что ты сестра Марьяши…

– Сразу разлюбил.

– Ты зря насмехаешься. Я правда в тебя влюбился, и даже подумывал жениться на тебе, а потом мы счастливо жили бы на деньги Марьяши. Но ты, стерва, втрескалась в своего Зимина, ну прям, как кошка!

Саша хмуро посмотрела на него. Он все замечал, все видел и так искусно маскировался под развязного недотепу, циничного насмешника и балабола. Но ведь он музыкант, вспомнила Саша, размышляя, о чем еще можно спросить своего убийцу. Такие люди обычно романтичны и возвышенны, как Маша, например.

– Слушай, скажи, а почему ты никогда не играл на саксофоне? Я ни разу не слышала. Ведь Маша любит музыку.

Тот прищурился зло:

– Да она терпеть не могла джаз. Считала его буржуазным и вычурным. Целыми днями слушала своего Шопена. Это была еще одна причина избавиться от нее.

– Из-за саксофона? Ты точно больной!

– Я здоров, – усмехнулся он. Его красивые голубые глаза потемнели, маска добродушия покинула лицо, и он стал похож на падшего ангела. – А насчет отца ты права. Это он надоумил меня, направлял и подсказывал. Он же поделился своими старыми связями и подсказал, где купить оружие. Он у меня умный… Ну все, хватит исповедей. Прощай, куколка! Не волнуйся, тебе не будет больно, ты просто уснешь от угарного дыма, ну а потом сгоришь, но уже ничего не почувствуешь.