– Марс! Я здесь!

Он тут же кинулся на голос, но никак не мог найти ее в большом задымленном помещении. Наконец он наткнулся на нее. Она сидела примерно в центре манежа, привязанная к стулу, голова свесилась на сторону. Саша была без сознания.

С трудом развязав тугие узлы, он подхватил ее на руки и помчался назад к воротам, но они оказались заперты, и языки пламени уже подбирались к ним. Кони топтались у дверей, поднимались на дыбы и ржали, пытаясь пробиться сквозь огонь.

Зимин положил Сашу на пол, подбежал и из последних сил толкнул дверь. Ворота распахнулись и люди, увидев его, тут же кинулись на помощь. Двое парнишек, подхватив коней под уздцы, повели их к заливу отпаивать, а другие выносили пострадавших, оттаскивая подальше от огня.

Уже теряя сознание, Марс заметил, что неподалеку от конюшни стоит полицейская машина, и Шаповалов надевает на Гарика наручники. А от машины к ним несутся Ромка и Маша.

– Все хорошо, – прошептал Зимин. – Все будет хорошо…

Тут же послышался жуткий треск, и крыша конюшни рухнула. Пожарники, едва успевшие развернуть гидранты, уже тушили огонь, и через несколько минут все закончилось. Наступила относительная тишина, лишь кое-где еще слышался треск тлеющего дерева и шумела вода. Сильно пахло гарью.

Саша открыла глаза и прислушалась, кажется, она слышала голос Марса? Нет, почудилось, вероятно, это продолжается ад, решила она, почувствовав, как легкие разрывает от кашля, голова раскалывается, а из глаз льются слезы. Но уже через мгновение на лицо опустилась кислородная маска, и она уснула.

***

Когда Саша открыла глаза, подумала, что теперь она точно в раю. Только почему на нее смотрит Марс? Откуда он здесь?

– Саша, привет. – Он улыбался и беспокойно смотрел на нее своими темными глазами. – Как ты себя чувствуешь?

– Марс! Это ты спас меня? Значит, мне не почудилось? – Голос был слабым и сиплым от угарного газа.

Он рассмеялся:

– Не почудилось. Сейчас ты в больнице, но уже все хорошо.

Она вдруг нахмурилась и попыталась подняться:

– Марс, это все Гарик! Где он? Он сбежал?

– Не волнуйся, ложись, – Марс уложил ее обратно на кровать. – Он арестован. И уже дает показания. А что ему остается? Ведь его поймали фактически на месте преступления. Кроме того, есть свидетели. К счастью, живые! – облегченно выдохнул он, с нежностью глянув на нее.

– Хорошо,  – Саша сглатывала слезы, пытаясь их сдержать, – теперь Маше ничто не угрожает. А Ромка? – снова поднялась она.

– Лежи, лежи, и ни о чем не волнуйся. Его отпустили. Он рассказал полиции все, что знал, в мельчайших подробностях, я тоже накануне поделился своими мыслями, и следователь раскрутил этот клубок. Я же говорил, что там сидят грамотные люди.

– И я догадалась, – дрожащим голосом сказала она, – но только было уже поздно. Надо же, каким злодеем он оказался!

– Ты знаешь, что он сказал, когда его арестовали? «Меня погубила моя доброта. Отец мне этого никогда не простит», – процитировал Хрусталева Марс и рассмеялся.

– Значит, он даже не понял, что совершил ужасный поступок?! И не раскаялся?

Зимин кивнул:

– Да, я же говорил, он нетипичный преступник, и я учту эти ошибки в своей теории.

В палату заглянул Ромка, а следом и Маша.

– Привет, наконец ты пришла в себя!

Ромка обнял Сашу, а Маша села рядом и, взяв ее руку, прижала к своей щеке:

– Сашенька, как ты нас напугала! Ты прости, я всего лишь на секунду усомнилась! Но кто бы мог подумать, что это Гарик! Мы ведь выросли вместе…

– Маша, Маша, не надо, – остановил Роман, – все обошлось, все позади. И Гарик получит по заслугам. Я о другом хочу сказать. Вам, девчонки, нужно снова сделать ДНК-тест.

Саша посмотрела с нежностью на Марию.

– Гарик признался мне, он подменил результаты теста. Маша, мы с тобой сестры, у нас один отец.

Маша заплакала и обняла сестру.

– Я знала! Господи, спасибо тебе! Это так трогательно! И я так рада!

– А с тестом Гарику помогла наша сотрудница Лена Колчина, – поделился новостями Роман. – Она во всем призналась, сказала, что он использовал ее вслепую. Ее уже уволили и будут судить, но, думаю, она отделается условным сроком.

– Саша, я так тебя люблю! Выздоравливай поскорее и возвращайся! – не могла сдержать слез Марианна.

– Ну все, не будем тревожить Сашу, пусть отдыхает.

Рома с Машей ушли, а Марс остался.

– Сашенька, мне надо тебе кое-что сказать. – Он посмотрел на нее и грустно улыбнулся. – Я не могу больше обманывать тебя, и… я тебя не достоин.

– Что? – Саша в ужасе вытаращила на него глаза.

– Я уже все рассказал Маше, она, конечно, простила. Но я себя не простил. Я использовал вас в своих целях. Конечно, я был в отчаянии, но это меня не оправдывает. И я больше не могу быть с вами рядом…

– Что? Что ты такое говоришь? Перестань! – Сейчас Саша была напугана еще больше, чем там, в конюшне. – Ты хочешь бросить меня?

Марс кивнул и замолчал погруженный в свои мысли.

– Но я простила тебя! И никогда-никогда не упрекну! Я верю, что у тебя были серьезные причины так поступить!

– Не надо, не пытайся найти мне оправдание. Его нет.

– Расскажи мне все! Может, тогда ты изменишь свое решение.

Марс покачал головой.

– Не могу, прости…

– Ну, скажи хотя бы, почему ты выбрал меня для своих целей? Это случайность или нет?

– Нет, конечно. Дело в том, что… Я ведь с самого начала знал, что вы сестры, и что Богуславский ваш отец, поэтому выбрал тебя. Никто не понимает друг друга так, как родные люди. Я знаю это не понаслышке, поэтому был уверен, что ты найдешь к Марианне подход. А когда разыскал тебя, то понял, что прав. Вы так похожи! Ты даже не представляешь… В общем, Малькевич – мой друг и в курсе всех моих проблем, он-то и надоумил меня жениться на Марианне. Я был знаком с ней и сделал попытку сблизиться, но она была просто помешана на своем Павлове. И как я не старался очаровать ее, ничего не помогало. Я стал искать другие подходы. Тогда-то Малькевич и подсказал, что у Богуславского есть внебрачная дочь. Он хорошо знал Богуславского. Они вместе учились, потом вели бизнес в девяностых. Тогда я подумал, что было бы неплохо внедрить тебя в дом к Марианне, и разыскал тебя.

Саша с осуждением посмотрела на него.

– И ты был уверен, что я помогу, что я справлюсь?

– Я верю в силу родства. Я за свою сестру был готов отдать жизнь. Но оказалось, что моя ничтожная жизнь никому не нужна. Марианна права, в итоге все сводится к деньгам… Разыскивая тебя, я очень надеялся, что все получится. Кто, как не родной человек может найти подход к родственной душе. И я оказался прав, – он усмехнулся. – Знаешь, это было такое болезненное наслаждение наблюдать за тем, как вы стремительно сближаетесь. Ты была такой искренней, такой настойчивой и предприимчивой. И странное дело, Маша откликнулась, почти мгновенно доверилась тебе, хотя не доверяла никому.