не позволял разуму тонуть в болевом безумии. Уж лучше просто забвение.

– Так помереть недолго, – бубнил он.

Из предосторожности он решил составить завещание. В чем не видел особой пользы. В суматохе предстоящих дней вряд ли табличка уцелеет. Хенельга обещала сохранить ее. Только ей Виал доверил записи.

Эгрегий и слышать не хотел о том, что прах друга придется развеять в этом проклятом проливе.

Капис и Телез заверили завещание личными печатями. Лучших свидетелей в чужом городе найти нельзя.

На востоке не видно парусов. Ветер ведь благоволит, чего же они тянут?! Не могла весть о захвате Саганиса дойти до полисов в Негостеприимном море. Просто не сезон, сейчас не торгуют. Лишь с наступлением весны первые ласточки развернут крылья над серыми водами.

Посланец вернулся. С царем синдов свидеться не удалось – не удивительно. На этом посольство не настаивало. Вообще, посольство было обставлено так, словно могучие воины решили успокоить южного соседа. Хотим добрососедских отношений и всего такого, мы соблюдаем международные права.

Если отбросить риторику, на которую моряки не особенно способны, гирцийцы требовали, чтобы южное царство не лезло. Именно требовало. Просят только слабые. Есть желание помочь, задружиться? Заходите в гости, стол накроем.

Такое письмо в духе гирцийцев, но пришлось привлекать Хенельгу. Простые и грубые до оскорбительности слова, она смогла передать велеречиво и доходчиво.

– Кому передали послание? – спросил Капис у «послов».

– Да какой-то там мужик с завитками на голове.

– Так могли бы морю выкинуть.

– Да он в темно-синем весь с головы до ног. В волосах еще нитки из золота!

– И жемчуга! – добавил другой. – С мой кулак. Такие!

– Ага. Друг командира указал, что надо выбирать самого богатого, – навтес указал на Хенельгу.

– Сойдет.

Ответа им не дождаться, решил центурион. Выиграть время удалось. В случае опасности – синды не помешают сбежать. Обнаружив брошенный Саганис, варвары из Синдики наверняка попробуют прибрать полис.

В итоге, план навклера все же увенчается успехом.

Капис подивился исходу. Да, они помрут. Скорее всего. Все тут лягут. Но ведь командир поступил правильно! Он не ошибся. Он нанес удар в живот врагу. Государство гирцийцев дождется, пока его враги издохнут.

Пора уходить. Каждый гирциец в Саганисе чувствовал: дышится тяжело.

Из-за ставень на них недобро поглядывают. В каждом доме может скрываться отряд с дубинками. Из столовых приборов можно изготовить примитивные копья. С щитами сложнее. Потребуется чуть больше времени, чтобы сплести из прутьев новые.

Это время подходило.

Патрулируя улицы, навтесы видели граффито на стенах. Прочесть их не могли, но смысл понимали. Некоторые надписи рисовали буквально у них на пути. Задрав носы, гирцийцы проходили мимо. Делать вид, что ты ничего не понимаешь, не сложно.

Любая другая армия, другая банда давно бы развалилась. Бойцы бросились бы врассыпную. После чего их переловят в степи и пригвоздят к крестам вдоль дороги.

Можно только гордиться, что командуешь такими людьми. Не забыв, что обязан их вытащить из этой заварушки.

Лишнее оружие, изъятое у данаев, постарались уничтожить. Копейные древки сожгли, а наконечники бросили в мундус. С щитами поступили так же. Сделанные на деревянной основе они занятно горели. Стрелы, дротики – приберегли. В случае осады акрополя это пригодится гирцийцам. Да потом, на кораблях тоже.

Лембы гирцийцев были готовы к отплытию. На них перетаскивали припасы. Навтесы выходили в гавань, проверяя суда. Покидали порт, где вдали от Саганиса в старом лагере делали склад оружия.

У рыбаков отобрали лодки. Капис намеревался взять с собой наемников стрелков. Для таранного боя у него не хватало гребцов. Бросать же лембы никто не собирался. Такого позора гирцийцы не переживут.

Дата отступления выбрана. Среди навтесов все осведомлены, что пришло время. Нет ни паники, ни суматохи. Данаи то ли не заметили подготовки, то ли сделали вид. Мало ли что. Пусть враги уберутся из полиса. Лучше ругать врага, когда между вами несколько футов камня.

Сбежать гирцийцы не успели. Патрули на портовых стенах заметили приближение кораблей. Три десятка. На веслах. Идут против течения, не сбавляя скорости.

Только боевые корабли могли подняться до Саганиса на излете зимы.

– Вот и первый день года, – пробурчал Капис, наблюдая за приближающейся эскадрой.

– Надо будить командира, – решил Минелен.

– И что нам скажет?

– Да хоть в море пусть бросается, но с кораблями что-то надо делать!

Решили составить план предстоящей битвы. Три десятка судов, это около трех тысяч человек. Они смогут пойти штурмом на город, а могут попробовать прорваться через порт. Возможно, саганисцы уже разнесли весть, что захватчиков не так много. Да наверняка разнесли.

Значит, точно будет штурм.

– Навяжем бой у башен, отступаем, топим корабли на мелководье. Потом уходим по суше до старого лагеря, – говорил Капис вечером на совещании, – это если коротко.

– Устраивает, – согласился Виал.

Ему пришлось сидеть на совещании. Стоять он не мог, как бы ни стыдился собственной слабости. Опухшие колени не сгибались. Вставая на ноги, Виал будто окунал ноги в кипяток. Офицеры кивнули, принимая решение. Не в привычках гирцийцев бросать то, что по праву принадлежит им. Виал радовался, что здесь собрались разумные люди.

– Это все? – спросил Эгрегий.

– Да.

– Сделать ничего нельзя?

– Только сбежать, – Виал вздохнул.

Ответ явно не понравился другу. Эгрегий принялся возражать, намекать на прошлые заслуги навклера. Парень не понимал, что не важны прошлые дела.

– Мы находимся здесь и сейчас, – напомнил Виал.

– Ты правда ничего не можешь сделать? – уточнила Хенельга.

– Как советовал Капис? Броситься в море. Вот исход.

– Это может помочь?

– Не говори глупостей! – возразил Эгрегий.

Виал пожал плечами. Хотя лестно слышать такое от друга.

Попросив подняться, Виал решил дойти до порта. Отсиживаться в акрополе он не собирался. И плевать, сколько данаев увидят его по пути. Просто еще один раненный, бредущий в порт. Эти захватчики решили принять бой, сумасшедшие.

Данаи не препятствовали. С их позиции это правильное решение. Лучше переждать, пока другие решат