все проблемы. Уже потом можно взбунтоваться. Мерзкое поведение, трусливое. Но Виал признавал его эффективным.

Бросить все и бежать – вроде разумный выход. Многие так бы поступили. Сам Виал согласился бы бежать. Проклятое ранение добьет его еще в пути. Лучше уж сгинуть на руинах захваченного тобой города.

Это тоже слава. То, зачем всякий гражданин гонится. Виал прикинул, что ему все же удалось достичь славы.

– Вам, друзья, следует бежать, – напомнил Виал.

– И бросить тебя? Да вот еще.

– Оставь это геройство. Глупости.

Незначительное поражение не так пагубно для них. Вот победитель, забравшийся на самый верх по костям соратников, оказался сраженным простой стрелой. И тут уже ничего не поделать.

До порта им удалось добраться за час. Благо в провинциальных городах все находится в шаговой доступности. Дорога шла под горку. Оглядываясь, Виал понимал, что не сможет забраться обратно.

Чужие корабли подошли к порту, встали в трех корпусах от башен. Напротив них у причала расположились лембы. Гребцы занимали места, офицеры проверяли снаряжение. Капис с наемниками и пятью пехотинцами находился возле эллингов. В башнях постоянно дежурили люди, захватившие оборонные орудия данаев. Несколько баллист на стенах. Корабельные орудия ушли на дно пролива вместе с ладенскими лембами.

– Навклер? – Капис удивился, увидев Виала. – Не ожидал.

– Разве я могу пропустить такой момент.

Виал отмахнулся от друзей, выпрямился. Сконцентрировался, заставляя тело работать. Возможно, последствия ранения не так заметны. Капис кивнул и ввел навклера в курс дела.

Вражеские суда, предварительная оценка численности оправдалась. Три десятка. Трехъярусных десять, остальное двухрядники.

– Значит более сотни на каждом, – нахмурился Виал.

– Гребцы, да. Пехотинцев не знаю, наблюдатели пока не выявили. Грузовых судов среди них нет.

– Вот это странно.

Капис кивнул. Эскадру боевых судов всегда сопровождают большие корабли, в которых перевозится войско, кони. Обычно они идут в середине строя или в арьергарде. Сейчас же их вообще не видно.

Предположили, что десантные корабли пристали поблизости.

– Надеюсь не в старом лагере, – посетовал Капис.

Все помнили, что там находятся припасы, переправленные гирцийцами. Все эти хитрые маневры даже сейчас у Виала вызывали наслаждение. Он в родной стихии. Теперь он удивлялся, что избегал судьбы.

– Уйдем в новый лагерь? – спросил Минелен.

– Там кроме стен ничего.

– Переправиться в залив, нет, не вариант, – келеустес покачал головой.

Чужой флот не сможет напасть, но сами гирцийцы попадут в ловушку.

– Знамена не видно? Кто хоть они? – спросил Виал.

– Суда общепринятой конструкции. Наблюдатели не видели никаких особых знаков.

Придется ждать. Враги тоже выжидали, будто выманивали гирцийцев из гавани. Разумная тактика.

– Попробуем выйти через час, – решил Виал.

Он помнил, что после полудня течение в проливе усиливается. Чем обусловлен подъем воды в заливе. Сильное течение сломает строй врагов, а выходящие из гавани гирцийцы смогут укусить. Это шанс прорваться.

– Вашим людям придется уходить сушей, – добавил навклер.

– Стоит ли распылять?

– Так хотя бы кто-нибудь выживет. Не всем, так хоть кому-нибудь повезет. Мои друзья пойдут с вами.

– Мы не…

– Всё! – Виал поднял руку, поморщился от боли. – Соратникам нужен проводник. Вы знаете местность.

– Или у данаев попросить проводника, а? – пошутил Капис.

Неуверенный смех. Отвлечься это не помогло.

– Вашего друга я буду сопровождать в пути, – выступил Китор. – Я не брошу брата.

Виал кивнул. Той полусотни ладенов, что осталось, хватит на один корабль. Китор не дожидался приказа, его люди готовили лембу. Среди офицеров не возникло возражений.

– И жгите город по пути. Врагу ничего не оставлять.

Жестокое решение не понравилось Хенельге. Доводы, приведенные Виалом, мало подействовали. Пусть она не питала любви к данаям, в Саганисе проживали невинные люди. Волей судьбы ставшие рабами. Разве они в чем-то виноваты.

Решение гирцийцев обрекает сотни безвольных на смерть. К сожалению, это решение необходимо исполнить.

Хенельга отошла в сторону. За этот год ей пришлось принимать множество тяжелых решений. И отстраниться тут не получится. Она ведь не пыталась помешать поджигателям. Нож не поможет, пожар не остановить одним убийством.

С башен прибежал гонец, принесший весть. Встав напротив Каписа, гонец не узнал навклера, потому отсчитывался центуриону:

– Перестраиваются, якорное положение, вперед вышел командный корабль. Знак «Козерог»!

Глаза Каписа округлились. Новость ошеломила. Китор переводил взгляд с одного гирцийца на другого, не понимая, что они так разволновались.

– Ты уверен? – Виал подскочил к гонцу, забыв о собственном ранении.

– Командир?! Да! Командир, я уверен! Козерог на голубом фоне, третий вексилум флота Вер.

– Третий?! Это же…

– Ловушка? – предположил Капис.

– Откуда данаям знать? – вопросом на вопрос ответил Виал.

Гонца пока не отпускали. Нечего разносить такие вести по лагерю.

– Тем более, здесь, на краю Обитаемых земель, – за навклера закончил мысль Минелен.

– Так, – Виал хлопнул кулаком по ладони. – Мой корабль, добровольцы на два ряда. Келеустес и кибернетес по желанию.

– Я готов! – выступил Минелен.

Телез находился на корабле, потому не мог слышать разговора.

Виал – сам! – спустился по сходням, перебрался на корабль. Переговорил с Телезом. Естественно, старый кормчий согласился. Если помирать, так пощекотав нахальных данаев.

Лагерь остался под руководством центуриона. План пришлось изменить, постановили, что суда придется бросить у входа в порт. Гребцы перебрались на лодки, брали любимые лембы на привязь. Они не сдерживали слез. Вновь судам придется пострадать, чтобы глупые люди смогли спастись. Вновь прочное дерево защищает слабую плоть.

Как бы ни рвались друзья сопровождать навклера, им запретили. Пришлось брать под стражу молодых.

– У вас есть долг! – крикнул им Виал с борта судна, отходящего от причала. – Вы обязаны его выполнить!

Ответа он не слышал, да его не интересовал ответ. Приняв решение, он уже не мог остановиться.

Сотня смельчаков рядом, каждый из которых готов схлестнуться со смертью. Только гирцийцы. Ладенам запретили подниматься на борт.

Каждый из идущих на смерть в тайне надеялся, что это не ловушка.