Грегерс дрожащими руками поднес чашку ко рту и отхлебнул.

– Он сунул руку в карман за ножом. Не знаю как, но я дотянулся до шнура звонка. Мне пришлось повернуться к этому чудовищу спиной. О боже! А когда я повернулся обратно, он уже выходил.

Он натянул больничный халат на грудь и сухо откашлялся.

– Меня никто не стал слушать. Медсестры говорят, что у меня кошмары от морфина. Вытащи меня отсюда, Эстер, я боюсь.

Эстер посмотрела в стариковские глаза в обрамлении красных мешков, прозрачные и полные ужаса, и отчетливо почувствовала, что не может позволить умереть никому из своих близких. Не так уж много их у нее осталось, чтобы сдаться просто так. И не важно, пригрезилось это все Грегерсу или произошло на самом деле, ей непременно нужно было помочь ему. А у нее появилось вполне ясное ощущение, что Грегерса потревожил не сон.

– Грегерс, я позвоню в полицию, и мы что-нибудь придумаем.

Лицо Грегерса застыло в абсурдной гримасе ужаса. – Нет, нет! Не делай этого! Либо помоги мне выбраться отсюда, либо ступай своей дорогой, а я сам разберусь. – Он упрямо задрал подбородок.

– Но почему… – Эстер колебалась. Она поняла, что не сможет его убедить. Что же теперь? – Ладно, Грегерс, поднимайся. Пойдем. – Куда? Куда идти, когда нужно спрятать старика с капельницей? Они не могли отправиться домой на Клостерстреде, да она и сама не осмелилась бы теперь там объявиться – ни с полицейской охраной, ни без нее.

– Но… как же мой баллон?

– В данный момент, мне кажется, безопаснее обойтись без баллона, чем оставаться здесь ожидании ждать операции. Пошли!

Эстер подняла старика на ноги; этот процесс задействовал обе ее руки и потребовал неимоверной силы, которой у нее не было. Насколько она смогла понять надпись на мешке, висевшем на штативе, капельница была нужна всего лишь для восстановления водного баланса, поэтому она выкрутила шланг из катетера, вставленного в запястье Грегерса, и поставила штатив в угол библиотеки, прикрыв его больничным пледом. Грегерс стоял беспомощный, словно ребенок, и позволил Эстер накинуть на себя ее пиджак, который персиковым недоразумением повис на казенной одежде. Но сейчас было не до жиру. Эстер обняла Грегерса и провела его на подкашивающихся ногах через холл к стоянке такси на улице.

*

Найти подходящее место для встречи с Клаусеном из Центра было совсем не просто. Им предстояла беседа о коллегах, и рабочие кабинеты были недостаточно уединенными для этой цели. Телефонный разговор исключался по тем же самым причинам, что и кафе со стоящими вплотную столиками. Прогулка в парке выставляла их на обозрение любопытных, которых следовало избегать. И Клаусен предложил пройтись до Круглой башни, поначалу в качестве шутки, но, в конце концов, в качестве места встречи оно не уступало многим другим.

– Тогда я смогу припарковаться на стоянке «Иллума», а потом прикупить что-нибудь для домашних. Добавлю себе популярности в их глазах.

Йеппе, ухмыльнувшись, согласился. Ему некому было что-нибудь прикупать, зато шансов на хороший секс вечером у него было больше, чем если бы он по-прежнему был женат. Он собирался дойти от станции до места за двадцать минут, и вот она, Круглая башня, на которую он не залезал аж с безоблачной ночи музеев тысячу лет назад. То была одна из их с Йоханнесом прогулок по городу, которые тогда могли растягиваться на несколько дней. Юность, розовощекая и быстротечная! Кажется, именно тогда они в результате сошлись с какими-то девчонками на технофесте на Дюссене и, лежа у рва, наблюдали восход над Копенгагеном?

Тот вечер, то ощущение. Как же это было давно.

Йеппе положил телефон в карман куртки и спустился по лестнице. Насколько всерьез надо было воспринимать припадок Стендера в управлении? Невероятно, всем просто не терпится взять на себя ответственность за смерть Юлии. Сначала Эстер ди Лауренти, теперь Стендер. Нащупав в кармане пакетик с карамельками, он проглотил сразу две. Ну вот, теперь можно налаживать более здоровый образ жизни. Правильно питаться, бегать, спать. Взять под контроль приступы тревоги и непроизвольные звуки музыки в голове. Ведь Анне едва ли захочется иметь дело с таким изможденным героем-лежебокой. Насколько это будет сложно? А ведь когда-то он натренировался аж до самого кросса Эремитагелёб, чем черт не шутит.

Кёбмэйергеде постепенно освобождалась от туристов и торговцев. Солнце все еще приятно пригревало, хотя и не пробивалось через толстые стены и ржавые медные крыши до земли. По дороге к башне Йеппе вдыхал аромат гриля и бельгийских вафель. Плечи Клаусена, обтянутые твидовым пиджаком, мелькнули в толпе.

Он помахал двумя билетами.

– А, вот и ты. Ну что же, начнем вечерний моцион.

Клаусен, кажется, все еще был недоволен. Он немедленно ринулся вверх по спиральному коридору мимо беспорядочных групп туристов, спускавшихся вниз, держась за руки и не отрывая глаз от своих мобильных. Йеппе отпустил его вперед на пару завитков, а затем нагнал.

– Может, сбавим скорость, или тебе нужно добраться до верха к определенному времени?

– Ха, ты прав, да, извини, мы ведь не торопимся. По крайней мере на башню. Ну да, я ведь заглянул в архив с личными делами. Естественно, доступ к нему ограничен, насколько я понял, хотя ни у кого и не спрашивал. Но кое-что выяснить мне удалось.

Прежде чем продолжить, он вытянул руку и отрицательно покачал головой.

– Я должен подчеркнуть, что не согласен с тобой насчет гипотезы о намеренно оставленном отпечатке. Признаюсь, мне она представляется далекой от действительности, и…

– Просто скажи, что ты обнаружил, Клаусен!

Они добрались до окна, выходившего в парк, и практически на автомате остановились у снопа света, падающего сквозь окно.

– Бовин? Что ты нашел о нем?

– Это кажется важным в твоем контексте, но давай смотреть в корень, если можно… ладно?

Йеппе кивнул.

– Договорились… – Клаусен пошел дальше по желтым кирпичам, потянув за собой Йеппе. – Как я уже говорил, по образованию Дэвид Бовин – ландшафтный архитектор. Скажем так, право на получение образования он заслужил, когда был в Афганистане. Международные силы содействия безопасности, группа 7. Патрульная база Баракзай, провинция Гильменд, пешее патрулирование и работы по разминированию. Прослужил пять лет.

– Симэ-вадза!

– Что-что?

– Кристофер Гравгорд был задушен приемом, применяемым в том числе профессиональными военными. Симэ-вадза. Ну-ну, продолжай…

– Да, вот именно. Оно самое. Но есть и еще кое-что… Уф, а путь наверх дольше, чем мне помнилось.

Они на минуту сосредоточились на ходьбе, добрались до площадки и вышли навстречу золотым лучам летнего вечернего солнца, падающим на городские крыши. Клаусен облокотился о кованую решетку, чтобы перевести дух.

– Он занимается фотографией. Ну да, многие этим занимаются. Но у него это довольно серьезное увлечение. На уровне искусства. У него было несколько выставок. В том числе в галерее Эрика Кинго на Бредгеде.