Шрифт:
Интервал:
Закладка:
18 марта.
Пятница. Репетиция 11–2.30 (тщательная работа над Шестой симфонией Бетховена, потом прогон «Тиля»). С 2.30 до 3.30 беседа с тромбонистами (Коршунов и Козлов) о строе и недостаточно проводимой работе. Вечером читал Ирвинга, заходил Ромочка.
19 марта.
Суббота. Репетиция 11–1 час (прогон «Тиля»; симфония — местами; генеральная Мичи с доработкой).
Вечером концерт (17-й):
Бетховен, Шестая симфония
Мича, симфония
Р. Штраус, «Тиль Уленшпигель»
20 марта.
Воскресенье. Дома, 12–1.30 партитуры на вечер.
Вечером концерт (18-й): повторение вчерашнего.
Промах в 4-й ч. Бетховена!?
21 марта.
Понедельник. 12.30 в Филармонии (обсуждение с Пономаревым и Саркисовым накопившихся дел и, главным образом, поездки в Прагу). Остальной день — дома, чтение Ирвинга. Заходил ненадолго Ромочка, но расстроенный разговором о его житье, ушел. Л. пошла в кино. Я, как всегда, наедине с собой.
22 марта.
Вторник. 11.30–4 час. в Филармонии, на репетиции Курта (Вторая симфония Рахманинова). Дела по оркестру: перевод контрабасиста Медведева на пенсию. Дома — чтение. В 7 час. к портному за пальто и Семенову — за новым спиннингом. Обедал один… Л. где-то «по делам». Вечером — чтение («Пять недель в Южной Америке»).
23 марта.
Среда. День памяти дедушки: Л. со своими на кладбище. Я дома, с 12 до 3 занимался симфонией Салманова. Поел и с 4 до 5 в фотомагазине и за починенными Ипатьевскими часами. Пришла баба Женя. С ней, втроем в 7.30 — на Васильевский. В 10.30 — к Фигурнову с Л. Она пришла оттуда в 12 час.
24 марта.
Четверг. Утро, сборы Л. В 1.30 поехали в клинику. Л. осталась после осмотра (кабинет Ф.; «выезды» новорожденных…). Я с ее вещами уехал в 4.20. Л. в окне 2-го этажа (голубой рукавчик…). С трудом дождался 6-ти часов. Можно выйти. Пошел к часовщику и в «Лавку писателей». Вечером на концерте Стасевича. Около 9-ти позвонила Л. Ночной звонок.
25 марта.
Пятница. 11.30–1 час дома: симфония Салманова. С 1.40 по 3.20 у Л. (Л. идущая за мной вдоль окон…) 3.40–5.30 в Филармонии (у Лиды; о программе Праги; с Пономаревым о проблеме Шальмана). Домой пешком. После обеда сон до 8-ми. Звонок Лютьки. Вечером на концерте Курта (Моцарт, Рахманинов). 9.45 — туда звонок Л. Потом у Добротиных.
26 марта.
Суббота. Утром всякие звонки. С 1 до 2 час. у меня Богданов-Березовский по поводу книги обо мне. За билетом в Пушкинский. За цветами и к 3-м у Л. Сидели в их коридоре. (За окном весенние тополя, всякие весны 20-х годов…) Ушел в 4.20. После обеда подремал. Пришла Аня. Вечером в Пушкинском театре на премьере «Персонального дела». Л. звонила домой в 7.30. Тревожно-томительный вечер…
27 марта.
Воскресенье. Утром звонок Мусичке. Репетиция 11–2.30 (симфония Салманова). До 3 час. собрание оркестра о Праге. С 3.20 до 4.30 у Л. Там Лида и Лена; общий прием: все ближе друг другу. Дома — Лида и баба Женя. Дрема немного. Около 8-ми звонок Л.: «Покойной ночи…» К 9-ти — к Ноне. Вечер у них. (Ночует баба Женя у нас).
28 марта.
Понедельник. Еле проснулся. Долго мылся, брился, «убирался». К 2.30 к Л., Фигурнова нет. До полчетвертого ждал внизу, только тайком передал привет. В половине четвертого пришел Фигурнов — больной… может быть, операцию отложат… Четверть часа побыл с Л. у палаты. Она вся уже «подготовлена». Оттуда в Свердловку, за боржомом. После обеда дремал. Около 8-ми позвонила Л. Сказали друг другу: «До свидания».
Для того чтоб в нужную минуту суметь отнестись к человеку с полноценной чуткостью (суметь помочь так, как надо ему), надо иметь за спиной немалую «практику» в этом деле — деле внимания к живой душе другого. И если нет в тебе этого навыка Целой жизни, будешь ты не помощью, а помехой для близкого в час испытания…
Пешком в Филармонию на концерт болгарского дирижера С. Попова. На концерте… по поводу симфонической сюиты Панчо Владигерова: я всегда знал, что малые народы способны создавать великие вещи…
Ни в одном искусстве нельзя так легко и безнаказанно пустословить, как в искусстве Музыки: грех суесловия живет в Музыке, как нигде. Но зато и ни в одном искусстве не бывает так трудно, даже невозможно, скрыть пустословие. Конечно, только от нас, немногих Музыкантов (людей, разумеющих Слово Музыки). Немногих. Ибо многое множество казалось бы «музыкальных» людей, людей «от музыки», — не музыканты.
Еще по поводу сюиты Владигерова. Особенно понравилось мне место, где флейта штраусовского «Тиля» тонет в пучине «Подводного царства» корсаковского «Садко», в то время как над волнами звучит зов из «Нового Света» Дворжака…
29 марта.
Вторник. День Л<ютиковой> операции. 9.15 звонил Фигурнову, операция будет. С 9.30 до 2.15 дома: заполнял анкеты для ССК; вносил редакцию Вейнгартнера в партитуру Третьей симфонии Бетховена; Тиша — на Л<ютиковом> халатике на моей постели. Когда хожу, глядит в глаза, не спит; лампадка теплится. На письменном столе все мои часы: вот 12… Вот начали… Вот наркоз… Вот — совершается самое главное, телефонные звонки… Л<ютикины> портреты: вот она улыбается с тихой лаской и добротой, вот смеется, затая в смехе себя, вот слушает тишину… Л. провезли в палату за несколько минут до меня.
30 марта.
Среда. В 10 заставил себя встать. 10.30 — на минуту в клинику: Л. благополучна. С 11 до 3.45 в Филармонию (на репетицию С. Попова). Совещание с Пономаревым и Шпильбергом о проблеме штрихов; хлопоты о яблоках и икре. В 3.45 — вновь к Л. Беседа с сестрой, радостные вести: Л. лежит без морфия, ведет себя как маленький герой. Сестра провела, показала мне ее издали: машет лапкой… Дома — звонки, обед, в 3 час. к Сериковой за яблоками. У нее Аня с икрой. В 8.30 — Филармония, концерт Попова. После совещание производственной комиссии по программе Праги. В 11.45 звонил к Фигурнову. Он сказал: еще не встречал такой пациентки! Проводы С. Попова. Дома, час ночи, звонок из Москвы Саши Сбродова.
31 марта.
Четверг. Встал около часа дня. Тщательно привелся в порядок. В 2.15 машина: за цветочками и в