— А знаешь, что главное в авансе? — усмехнулся я, взяв под руку «Арамиса» и выводя его в свой экспериментальный цех, где уже кипела работа.

— Ну? — крякнул он.

— Главное в авансе — это не оставить его целиком в рюмочной, в пивной или в распивочной.

— А чего ж тогда с ним делать? — упёрся художник. — Молиться что ли на него?

— Деньги не любят расточительных, — хмыкнул я. — Пропей с друзьями трёшку, а остальное можно приберечь на «чёрный день». Между прочим, друзья-собутыльники имеют свойство исчезать, когда наступают эти самые «чёрные дни». Вот, Коснтантиныч, полюбуйся, — произнёс я громко, поведя рукой показывая помещение цеха, — потолок побелен белой известью, стены покрашены белой краской, пол вышкурен и покрыт оливой. Чего не хватает для полного счастья?

— Аванса, — уверенно кивнул «Арамис». — Иван, не люблю я этих ваших загадок.

— Тогда перехожу к техзаданию, — кивнул я и, сделав несколько больших шагов между двух длинных рядов с рабочими столами, указал на одну часть белой стены. — Здесь мне нужна иллюстрация из книги Фенимора Купера «Последний из могикан». Далее, метров через пять, на стену должна быть нанесена иллюстрация из «Острова сокровищ» автора Стивенсона. А на противоположной стене должны разместиться изображения: битвы при Бородино и бой под Дубно из «Тараса Бульбы».

— И на кой это надо? — завредничал художник.

— Я хочу, чтобы мои подчинённые, приходя на работу, получали эстетическое наслаждение, — рыкнул я. — А ещё я прикуплю несколько добротных картин, и установлю здесь пару тройку больших гипсовых фигур: какого-нибудь гусара на коне и стрельцов с бердышами и пушкой.

— А можно мы в следующий раз принесём магнитофон? — неожиданно спросила одна из девушек, которая собирала картонные коробочки.

— Отличная идея, — улыбнулся я.

— А какую можно будет слушать музыку? — откуда-то послышался басовитый юношеский голосок.

— На ваше усмотрение, — отмахнулся я.

— А если нам вдруг захочется работать каждый день, а не через две смены, как тогда быть? — спросил шустрый паренёк, лицо которого уже мне примелькалось, и после этого вопроса народ в цехе разом притих.

«Если вы начнёте работать по 25 смен в месяц и выполнять план, то в кассе каждому выплатят по 250 рублей, и это при зарплате простого инженера в 120 ₽, — моментально заработал калькулятор в моей голове. — А если план будет перевыполняться, то и все 300. Тогда у других рабочих на заводе, которым кроме джинсов и магнитофонов нужно семьи кормить, могут возникнуть очень большие вопросы к моей персоне. Ох и хлебну я в будущем, когда дело встанет на рельсы, а технология производства солдатиков отработается до автоматизма. Нельзя сейчас допускать эти 25 смен, никак нельзя».

— Тогда у меня могут возникнуть проблемы с вашими преподавателями, — пробурчал я после небольшой паузы. — Этот месяц работаем, как полагается. В феврале устроим общее собрание и попробуем порешать данный вопрос на открытой демократической дискуссии. А сейчас я ушёл к директору. Буду через час! — выкрикнул я на весь цех и пошагал в кабинет.

— Когда изволите выдать аванс? — зашептал художник Константиныч, увязавшись следом.

— Днём эскизы, вечером деньги, и наоборот нельзя, — прорычал я, морально готовя себя на выбивание автомашины для поездок по городам области, а возможно и за её пределы.

— Допустим, я согласен, — закивал «Арамис». — Но пардон, о какой сумме идёт речь? Я за дёшево не работаю.

— Моя финансовая благодарность не будет иметь границ, конечно в пределах разумной суммы, — хохотнул я, накидывая на себя пальто. — Четыре настенных рисунка уровня «Эрмитажа» по 60 целковых за каждый. Плюс десятка за скорость и качество. Итого: 250.

— А аванс?

— 25 рублей после эскизов, которые я увижу на бумаге, а затем и на стене, — я протянул свою широкую ладонь художнику.

— Только из уважения к… — задумался «Арамис».

— К искусству, — подсказал я нужное в данную кульминационную минуту слово.

* * *

Сегодняшняя вечерняя тренировка нашей заводской команды началась после трудного получасового собрания. Обсудили провал, случившийся в последнем матче. Просчитали турнирные расклады, при которых наша ледовая дружина выходила в финальную часть первенства области. И уже сейчас получалось, что если мы проиграем 4 выездные игры, где я не приму участия, то первое место нам всё равно гарантированно.

— И что это значит? — возмутился Толь Толич, который в своих фантазиях намеревался разгромить абсолютно всех.

— Повторяю ещё раз, — пророкотал я. — У нас на данный момент 6 матчей — 6 побед. Ещё в 10 играх я, чем смогу помогу. И этих 16 побед из 20 нам более чем достаточно. Следовательно, мы уже сейчас должны наигрывать модель для финальной части соревнования, где выступит четвёрка лучших команд области. Одержим в этой «пульке» три домашние победы и бронза, а возможно и серебро — наше. Это реально достижимая цель, на которой мы должны сосредоточиться.

— А золото⁈ — вскрикнул Толь Толич, напомнив мне маленького и жадного гнома.

— Начнёте играть без меня на уровне команды класса «А» будет вам и золото, — криво усмехнулся я. — Теперь о необходимых перестановках. На ворота я предлагаю поставить Алексея Боговика.

— Бред, — прошипел старший тренер.

— У Лёши рост 195 сантиметров, плюс косая сажень в плечах, — сказал я, мысленно послав Толь Толича в баню. — Шьём ему специальную амуницию с дополнительными поролоновыми подкладками, и команда получит «здоровенный шкаф», который, сев на колени, закроет своим телом почти все ворота. Кстати, в будущем габаритные вратари займут место в рамке во всех самых сильных и элитных командах Мира.

— А если у меня не получится? — пробасил Лёша Боговик.

— Если у тебя не получится, то про медали можно смело забыть, — буркнул я.

— Ну, хорошо, — закивал головой Василий Богомаз, — а кто тогда со мной будет играть в защите? Кто мне составит пару?

— Я же говорю, бред! — Толь Толич от возмущения шлёпнул кулаком по тренерскому столу.

— Принцип, по которому создаются пары защитников, очень простой: один защитник — «домосед», второй действует как полузащитник, умеет активно подключаться к атакам, — ответил я Богомазу, даже не посмотрев на старшего тренера. — Поэтому к тебе в пару поставим Толю Гаврилова.