Нужно было идти, встретиться с Амиром и обсудить, что мы делать дальше. Пока было тихо, во дворце все были оглушены новостью, за пределами дворца пока ещё никто не знал, что Эмир мёртв. Но скоро медиа взорвутся, и голодные хищники, жаждущие оторвать от нас побольше мяса, прибегут к нашим дверям.

Тело отца забрали врачи, и сейчас уже должно было быть готово заключение, которое решит многое. Умер он своей смертью или его убил кто.

Осторожно выбравшись из-под Виктории, стараясь не разбудить её, я еще раз окинул Малую взглядом, рассматривая правильные черты лица. У нее был миниатюрный носик и пухлые губы, острые скулы и румяные щеки, чёрные брови и белесые волосы.

В коридоре приказываю охране:

- Головой отвечаете за нее, если случится что-то, казню всех! – они напряжённо кивают. Утром мы с Амиром всю охрану закрыли для допроса, а военный спецназ поставили вместо них.

Амира нахожу в кабинете отца, брат потерян и немного пьян, еле стоит на ногах. На щеке красуется синяк со следами зубов. Остаётся только догадываться, с кем это брат так горячо мутит. У него новая наложница?

- Рафхат будет с минуты на минуту. Так что ты вовремя. – бросает он, падая на диван, и откидываясь на нем. Амир задумчиво рассматривает белоснежный потолок. – Меня преследует ощущение его присутствия. Даже в голове постоянно слышу его слова! Никогда не думал, что он может быть правым.

Сажусь рядом с ним, мысленно соглашаясь.

- Он всегда повторял мне, что единственный кому я могу доверять – ты. Чтобы между нами ни было. Я всегда думал, что это чушь. Мы никогда не были близки и никогда не понимали друг друга, как мы сможем ужиться? Как будем доверять? Был уверен, что поубиваем друг друга через час как останется одни. А сейчас он умер, и теперь понимаю, что ты единственный, кого я сейчас хочу видеть и кому могу довериться. – Из груди Брата вырывается хриплый вздох. - Я помогу тебе развестись с Джанной и жениться на твоей Русской как положено, по их законам. Не уезжай только, не вывезу я это все один. Ты мне тут нужен.

Меня неожиданно пробирает глухой, детский смех. Из-за которого Амир начинает на меня злобно коситься, не понимая причины и обижаясь на моё поведение. Он мне душу открывает, а я смеюсь как конь.

- Ты неправильно меня понял. – сквозь смех говорю я, вытягивая примирительно руку. – Просто сегодня какой-то день откровений. Я за всю свою жизнь столько не признавался в любви как сегодня.

Амир не успевает мне ответить, потому что в кабинет залетает раскрасневшийся Рафхат. Возбужденный и взволнованный начальник охраны отца впервые за его жизнь выглядит растерянным. Его лицо покрыто красными пятнами.

- Амир… - мужчина не знает пока как обращаться к брату. Еще никто из нас до конца не осознал произошедшего до конца. – Хочу доложить. Врачи произвели вскрытие. О... – голос Рафхата сбивчив, он глотает окончания слов. – Его отравили. Нам не удалось установить яд. Чудо, что мы вообще его обнаружили. Если бы Вы не нашли отца ночью, а только утром… то доказательств, что его убили уже не осталось. Яд быстро выходит из организма.

Брат шумно вбирает в себя накалившийся воздух.

- Где результаты вскрытия? – не остаётся и тени взволнованности в голосе Амира. Брат напоминает мне отца: горячего и резкого. – Скажи мне Рафхат, как так получается, что у тебя под носом почти всю семью мою чуть не вырезали?

- Эмир. – Рафхат становится на колени перед нами. – Готов понести любое наказание, которое Вы для меня выберете.

- Рафхат. – Амир резко становится на ноги, выпрямляется и широко расставляет ноги. – Ты обвиняешься в самом тяжком преступлении – государственной измене, ты подозреваешься в покушении на жизнь членов царской семьи: жены и сына Ахмеда Аль-Мактума, а также Магомеда Аль-Мактума.

Лицо мужчины искажается, он выглядит шокированным и удивлённым, растекается в ногах Брата, тихо повторяя:

- Клянусь, это не я. Виноват, допустил, не досмотрел… но я бы никогда… - удивительно какие вещи творит с человеком власть. В детстве мы жутко боялись страшного Рафхата, легенды о котором можно было сложить в толстую книгу. Он мог все. Верный пес отца. Мы страшились, что он пооткручивает нам головы или еще что похуже. А теперь, он катался в ногах у брата, вымаливая у него пощады. И Амир мог сделать с ним все, что захочет. – Я причастен к покушению на Викторию, но не по своей воле. Это был приказ Вашего отца. Я лишь руки Вашей воли.

Амир открыл дверь и сделал знак рукой, заставляя войти охрану в кабинет.

- Увести и допросить его! – холодно отчеканил он, сцепив руки. – Без результатов – не возвращайтесь!

- Думаешь, Рафхат может иметь отношение к смерти отца? – спрашиваю Амира, когда его уводят, глубоко внутри себя я сразу все понял. Отец не мог умереть сам, он не позволил бы смерти забрать его на тот свет, пока он не решит все свои дела на этой грешной земле. И все же, после слов Рафхата во мне проснулась жажда мести. Кто-то расчетливо лишил его жизни перед самым нашим носом.

- Я никому не верю. – отчеканил он, устало закрывая глаза и сжимая челюсти. – Я отдал распоряжение найти Зейда и привести ко мне. Время устроить вечеринку старых друзей. Мне надоело, что он шляется по дворцу как призрак Азкабана.

- Ладно. – быстро поднимаюсь на ноги. – Ты прости, мне нужно к Вике и сыну, не хочу и их найти бездыханными. У нас тут люди как мухи мрут. Мне будет спокойнее, когда они будут рядом со мной.

+++

У кабинета взволнованные охранники вытягиваются по стойке смирно при виде меня. У одного даже глаз дергается на нервной почве. Нет ничего более пугающего, чем испуг на лицах солдат.

Приподнимая вопросительно одну бровь. Кто-то еще умер в моё отсутствие?

- Великий Эмир, там Ваша жена… пришла. Мы не могли запретить ей войти. - вздызаю. Значит, скоро умрет.

- Идиоты. Что непонятного во фразе «Никого не впускать?» - собираю остатки своего терпения. Ночь выдалась длинной и у меня просто не остаётся внутреннего ресурса на все это дерьмище.

В кабинете стояла гробовая тишина. Джанна сидела на столе, закинув ногу на ногу с видом роковой женщины. Не знаю, как она себя чувствовала в этот момент и кем представляла, но мне было смешно.

Увидев меня, она расплылась в кровожадной улыбке. Раньше никогда не замечал в ней этой злобы.

На диване сидела Малая, скрестившая руки и нервно кусающая и без того искусанные губы. Малышка напоминала разъярённую кошечку, выпустившую коготочки и готовую к нападению.

Женщины ждали меня для выяснения отношений. Намечался горячий тройничок.

- Пришла поддержать тебя в эту трудную для нас всех минуту, Ахмед. В такое время нам нужно всем объединиться. – она ловко соскочила со стола и подошла ко мне, стуча тонкими каблучками, тут же обвив руками шею и прижимаясь к груди щекой. Выгибаю бровь, встречаясь взглядом с Викторией, которая тут же поджала губы, откровенно ревнуя меня. Такой выпад мне льстил.