Маньен уже возился с новой сигаретой. Он засунул ее в рот, не прикурив, потом написал «Мев Дюрюэль» на новой строчке:

– Пока ты в боевой форме, Шарко, просвети нас на ее счет.

– У Мев Дюрюэль параноидальная шизофрения, причем очень сильная, ее преследуют галлюцинации, в основе которых кровь. Есть вероятность, что более пятидесяти лет назад ее нашел в джунглях, а потом привез во Францию один специалист по паукам. Предположительно она родом из Папуа – Новой Гвинеи. После смерти приемного отца помещена в психиатрическую клинику в Виль-д’Аврэ. С нашим делом ее связывают три пункта. Во-первых, ее имя. Во-вторых, картины. И в третьих, кровь. Очевидный и неоспоримый факт: vampyres знают ее и сделали все возможное, чтобы уничтожить любую связь между ней и Куломом, украв картины, которыми он владел. Другими словами, они не желали, чтобы наше следствие вышло на нее, они хотели, чтобы она так и оставалась в изоляции, запертая в своей лечебнице, несомненно потому, что она знает тайну крови.

Маньен записывал наиболее существенные данные:

– И сдается мне, нет ни малейшего представления, что это за тайна?

Он вгляделся каждому в лицо. Робийяр снова пожевывал свой леденец и только покачал головой.

– А из нее можно вытянуть эту информацию?

– Учитывая ее состояние, довольно трудно. Можно расспросить персонал, попробовать получить медицинскую карту, но и это будет сложно, как всегда с такого рода заведениями.

– Посмотрю, что можно сделать, – буркнул Маньен. – Ладно… Отдельная проблема – история с несчастными случаями. Давай, Энебель. Ясно и емко.

– Все начинается с фотографии, найденной в мусорной корзине Вилли Кулома. Она приводит к списку из трех трагедий, фигурирующих в хронике происшествий: авария автобуса в Арьеже, отрезанная рука на фабрике в Сен-Маритим, черепица, упавшая на голову в Сомме. Вследствие этих совершенно случайных событий жертвы несколько месяцев спустя начали терять чувство опасности и, соответственно, чувство страха, что толкнуло их на безрассудные поступки. Первый порезал себе ладонь, находясь в аквариуме с акулами в… – она сверилась со своим блокнотом, – марте две тысячи пятнадцатого. Второй упал со скалы в ноябре две тысячи четырнадцатого, и третья оказалась в инвалидном кресле, проехав на автостраде по встречной в июне две тысячи четырнадцатого.

– Дай мне хоть время записать.

Маньен так быстро, как только мог, вносил нужную информацию. Места, даты, имена…

– Сегодня я съездила повидаться с той женщиной. Она направила меня к специалисту по страху, который заинтересовался ее случаем. Завтра я съезжу в университет Кюри, чтобы…

Личный мобильник Шарко зазвонил. Он посмотрел на высветившийся номер и нахмурился: он такого не знал. Извинившись, он отошел в сторону и ответил на вызов.

Вопль вонзился в его барабанные перепонки. Крик женщины, орущей изо всех сил. Такой оглушительный, что коллеги услышали и взглянули в его сторону.

Он включил громкую связь. На другом конце – пронзительные мольбы, слезное хлюпанье, звуки страдания в его чистом виде. Люси прижала обе ладони ко рту, ее коллеги, в том числе Маньен, застыли неподвижно.

– Это она, – выдохнул Николя. – Это Мелани Мейер. Они ее взяли.

Наверно, ей удалось включить свой мобильник в надежде на помощь. У Николя первого сработал рефлекс полицейского: он включил запись на собственном телефоне. Робийяр спешно дозванивался до коллеги, который занимался отслеживанием мобильников. Шарко держал аппарат кончиками пальцев с ощущением, что на том конце линии испускает дух животное, – такая мука билась в криках молодой женщины. Они различили также звуки сосания, рычание. Кто-то был с ней. Какой-то зверь.

Или несколько.

Потом все внезапно прекратилось.

Рука с худыми пальцами, покрытая черными волосами, нажала отбой. На грани беспамятства Мелани Мейер из последних сил открыла глаза. В чередовании тьмы и ярких вспышек на сетчатке ее расширенных глаз отпечатался лик самого ужаса. Морда с длинными, наполовину обнажившимися зубами и грибовидным черепом с кроваво-красными радужками глаз приблизилась и коснулась ее затылка. Молодая женщина почувствовала холодную ласку смерти и среди возобновившегося рычания, отражающегося от стен прямо позади нее, взмолилась, чтобы последние секунды ее жизни были как можно короче.

Они действовали с максимально возможной быстротой. Благодаря информации, снятой с мобильника Мейер во время ее задержания, – марка, модель, номер линии – техники без труда вышли на приложение, позволяющее локализовать аппарат. По всей вероятности, система отслеживания была сознательно активирована за четверть часа до того, как Шарко получил звонок.

Клан vampyres использовал телефон Мейер, чтобы приманить их.

Им назначили встречу.

С бригадой быстрого реагирования во главе, четыре полицейские машины летели во весь дух к городку Карьер-сюр-Сен, расположенному всего в нескольких километрах от Центрального управления полиции Нантера. Источник постоянного сигнала находился северо-западнее города, на границе полей, где в прошлом располагались грибные плантации. Сегодня там оставались многокилометровые заброшенные подземные галереи.

Николя смотрел на дорогу с заднего сиденья машины, за рулем которой сидел Шарко. Вопли, подземелья, куда они направлялись, страдание, звучащее из телефона… Словно все снова пошло по кругу – такое ощущение, будто пытаешься сохранить равновесие на ленте Мёбиуса, чтобы постоянно возвращаться в исходную точку. Двумя годами раньше Николя мчался в таком кортеже, и целью было такое же мрачное место. И в конце туннеля – любовь его жизни, распятая, со вскрытой грудью…

В темноте салона он выставил перед собой ладони и молча их разглядывал. Эти руки схватят тех психов, помешают снова причинять зло. Николя наизнанку вывернется. Он поднял глаза и посмотрел на Шарко в зеркало заднего вида:

– Откуда у них номер твоего личного мобильника?

В зеркале черные глаза Франка встретились с его глазами.

– Откуда мне знать?

Ответ холодный, соответствующий обстоятельствам. Николя предпочел не углубляться в тему, в последние дни Шарко был на нервах, Белланже безошибочно это чувствовал. Он прислонился лбом к стеклу, повернув лицо к белым полосам, исчезающим в ночной тьме. Люси в свою очередь краем глаза глянула на своего мужчину: она тоже не поняла. Но Шарко уставился на дорогу, не повернув к ней головы, только пальцы крепче вцепились в руль. Его мучило нечто совершенно не связанное с предстоящей им находкой.

Машины затормозили метрах в двухстах от места, откуда исходил сигнал, за фасадом заброшенного склада с жестяной крышей. С полей прилетал свежий ветер, который леденил лица и заставлял вибрировать железные листы. Люси застегнула молнию куртки до самого горла.

Открыв багажники, раздали фонари, проверили защитное снаряжение и получили последние инструкции. Колонна вооруженных до зубов людей двинулась между зданиями в сторону неразработанного карьера, откуда шел сигнал. Команда Маньена замыкала движение.