— Другими словами, вы мне предлагаете полноценный бизнес с равными правами и обязанностями?

— Не совсем полноценный, пока он только на уровне идеи и отстраивать нам придется очень много, но фактически да, вы правы.

— Что ж, считайте, что предварительное мое согласие вы получили. Высылайте документы, предложение и я его рассмотрю.

— С вами приятно иметь дело, Виктор Андреевич, не буду вас больше отвлекать, от столь прекрасной девушки.

Когда Бормотов ушел, Ксения, снова накинула полог тишины, и поинтересовалась у меня:

— Милый, а ты ничего не хочешь мне рассказать?

— Когда я что-то хочу рассказать, я обычно это рассказываю. Что конкретно тебя интересует?

— Мне показалось, что ты неравнодушен к Екатерине Фроловой.

— Так и есть.

— И что за чувства ты к ней испытываешь?

— Я ее люблю.

— Осторожно, милый, ты сейчас ходишь по очень тонкому льду. Я могу понять и принять всех твоих любовниц секретарши и тому подобных наложниц, это в порядке вещей. Но ты сейчас говоришь о чувствах, ты говоришь, что любишь кого-то, кроме меня!

Глава 26

Российская империя. Город Москва. Кремль.

— Я полюбил её ещё до тебя, но возникли обстоятельства при которых я не мог с ней поддерживать связь. Я стараюсь обходить её стороной, чтобы не навлечь на неё и её род беду. Кроме того, ты же не думала, что ты станешь моей единственной женой? — ответил я.

— Честно говоря, я вообще не думала, что буду твоей женой, хотя признаюсь честно, мне этого очень хотелось. Но всё равно, мы ещё не поженились, а ты уже говоришь, что любишь другую.

— Я полюбил её ещё до знакомства с тобой и не переставал её любить, но от этого тебя я меньше любить не стал. И не переживай, я ещё буду долго держаться от неё подальше, если мы вообще когда-нибудь сможем быть вместе.

— Даже так? А про какую беду ты говорил? На мою семью она распространяется?

— Чисто теоретически, потому что вы слишком сильны для того, чтобы мой враг смог навредить вам. Об этом я тебе расскажу чуть позже и наедине ты должна это узнать до свадьбы.

После этих слов мне тут же прилетел двойной сигнал, а затем Ксения показала мне три пальчика, что означало что встречаться мы будем в моём конспиративном доме, в котором встречались в прошлый раз. В ответ я лишь улыбнулся и кивнул.

Конферансье объявил танец для нас Ксениией и нам пришлось выходить на танцпол. Но несмотря на то, что ни она, ни я особо не любили танцевать на публике, этот танец понравился и мне, и ей, потому что танцевали мы вдвоём впервые. И честно признаюсь, это были очень приятные ощущения. Я смотрел на неё, она на меня, мы прижимались друг другу телами, не отрывая друг от друга взгляда. Это оказалось настолько приятным и давно забытым ощущением, что я сам позабыл обо всём на свете и просто наслаждался танцем с любимой девушкой.

Когда танец закончился и мы шли обратно, я взглянул на императора. Тот, глядя на нас, расплылся в широченной идиотской улыбке, а в глазах у него уже прыгали внуки. Похоже я встрял значительно больше с этой свадьбой, чем представлял себе раньше.

— Сдаётся мне твой папа от нас не отстанет, пока мы не родим ему внуков, — обратился я к Ксении, когда она снова накинула полог тишины.

— Добро пожаловать в мой мир, любимый.

Ксения тут же осеклась, поняв, что вместо милого назвала меня любимым, а я обнял её и поцеловал. Плевать мне было на то, что на нас смотрят и на то, что не положено целоваться на помолвке, я хотел это сделать, и этого хотела она, а значит я это сделаю.

— Всё в порядке теперь ты можешь меня так называть, любимая.

Впервые я увидел, как она залилась краской.

— Я уже хочу поскорее свалить отсюда, — ответила принцесса.

— Я тоже, но придётся нам отстоять это мероприятие до конца.

Конферансье объявил Белый танец и произошло то, чего я больше всего опасался — к нам подошла Катерина и пригласила меня на танец, предварительно спросив разрешение у Ксении. Та взглянула на меня и согласилась, а поймав мой уничижительный взгляд только ухмыльнулась и сообщила:

— Пойду приглашу отца на танец. Давненько мы с ним не танцевали.

— Ты всё ещё на меня сердишься? — спросила у меня Катерина, когда мы начали танцевать.

— Я никогда на тебя не сердился, — ответил я, стараясь сохранить невозмутимое лицо, но при этом моё сердце буквально вырывалось из груди от осознания того, что Катя ко мне так близко находится. Я чувствовал её запах, ощущал её дыхание, и всё это сводило меня с ума.

— Тогда почему ты избегаешь меня? Из-за моей бабушки? Я согласна, она поступила плохо, но она уже осознала свою ошибку.

— Есть другие причины, о которых я не могу тебе рассказать.

— Это ты из-за принцессы? Так я и не претендую на место первой жены.

— Я правда не могу тебе ничего рассказать, как бы жестоко это ни звучало. Прости, но у меня нет возможности поддерживать с тобой какие-либо отношения.

Эти слова застревали у меня в горле комом, но я всё равно их произнес. Я понимал, что причиняю Катерине боль, но лучше уж так, чем её смерть. Я её слишком люблю, чтобы рисковать ей.

— Я всё равно буду тебя ждать, — произнесла Катя и на глазах у неё появились слёзы, а мне жутко захотелось вырвать себе сердце потому, что я причиняю боль этой невероятной девушке.

Танец закончился, я проводил Катерину к её сестре, маме и бабушке, а те, увидев слёзы на её лице, очень недобро посмотрели на меня. Ничего не сказав Фроловым, я вернулся к Ксении.

— Ну ты изверг! — обратилась ко мне принцесса. — Довёл девушку до слёз. Ты и со мной так поступишь?

— Если это понадобится для того, чтобы спасти тебе жизнь, то да.

— Тогда у меня к тебе будет просьба.

— Слушаю.

— Если вдруг такое случится что ты захочешь меня защитить подобным образом, то прошу тебя, объяснись сначала со мной.

— Если это будет возможным, то я так и сделаю, а