Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Убери от меня лапы, речная собака, ты не заставишь меня идти туда, куда я не хочу!
Командор крепко вцепился в тёмно-зелёный балахон, который носила землеройка.
– Иди и не рыпайся, приятель, тебе нечего бояться нескольких вопросов, если ты невиновен.
Лог-а-Лог Гуосима похлопал по перевязанной голове и внезапно осел, как будто упав в обморок.
– Отвали, ты что, не видишь, что я ранен?
Он застал Командора врасплох, выскользнув из развевающегося балахона и крепко пнув предводителя в живот.
Выдра среагировала с поразительной скоростью. Упав на пол, Командор взмахнул своим могучим хвостом. Тугга Брастер получил удар в затылок, сбросивший его по оставшимся ступенькам. Он рухнул на пол лицом вниз. Раздался шум, похожий на звук падения камешка, когда круглый зелёный изумруд вылетел из кошелька у него на поясе. В наступившей тишине он медленно прокатился по камням и остановился перед аббатом.
Тугга Брастер вскочил, увёртываясь от лап Командора. Он в отчаянии озирался вокруг, крича.
– Это уловка, речная собака сама запихала его мне!
Боузи с презрением посмотрел ему в лицо.
– Гм, как червя ни наряди, он всё равно не станет воином. Ты жалкий вор без малейшего кусочка чести!
Злодей проскользнул мимо Боузи и сорвал короткую рапиру с пояса ближайшей землеройки. Он крикнул своему племени.
– Ко мне, Гуосим! Проучим этих тупых рэдволльцев перед тем, как уйти! Логалогалогалог!
Никто не подхватил боевой клич. Ни одна землеройка не сдвинулась с места. Отвернув бесстрастные лица от своего презренного вожака, они уставились в пол в ледяном молчании.
Лишившись своей железной дубины, Тугга Брастер рассекал воздух рапирой, трясясь от ярости.
– В чём дело, вам что, земля уши забила? В атаку, это мой приказ! Я Тугга Брастер, Лог-а-Лог всего северного Гуосима!
Одна из старших землероек, Гарул, покачала головой.
– Больше нет, беги пока можешь, Брастер. Гуосим больше не знает тебя!
Ненависть вспыхнула в глазах свергнутого вожака. Он метнул рапиру, попав Гарулу в плечо, и кинулся прочь из Большого зала. Рыча от гнева, племя Гуосим бросилось за ним.
Командор презрительно скривил губы.
– Пусть трус бежит, скатертью дорога!
Гарул поглядел вверх с пола, где брат Торилис обрабатывал его раненое плечо.
– Не вмешивайтесь в это, сэр, Гуосим свершит своё собственное правосудие!
Аббат Глисэм склонил голову перед Нокко.
– Прошу тебя, прими наши извинения, друг, мы глубоко ошибались, подозревая тебя.
Главарь Гонфелинов посмеялся над этим делом.
– Вы не виноваты, аббо. Вюбой, кто пвигвасив в гости пвемя вовов, быв бы сумасшедшим, есви бы не подозвевав их, когда что-то пвопаво. Гвавное, что вы повучиви вашу чудесную зелёную двагоценность назад, пвавда, Фивго, моя квасавица?
Жена Гонфелина согласилась.
– Да, это вевно, отец аббо, что пвинадвежит Вэдвовву, довжно вевнуться назад в Вэдвовв. Я думаю, сково вас ждёт пвиятный сювпвиз. Кто знает, может, появится и двугой квасивый камешек, мне так кажется. Пвавда, Нокко?
Её супруг начал мямлить.
– Ммм…ммм…Не понимаю, о чём ты, мой медовый пвяничек.
Дальнейшая беседа была прервана возвращением Гуосимаю. Нокко торопливо сменил тему, спросив у них.
– Ну как, вы поймави Бвастева?
Тенка, молодая землеройка, покачала головой.
– Нет.
Гарул выглядел озадаченным.
– Ты имеешь в виду, он сбежал?
Тенка объяснил.
– О, он никуда не сбежал. Брастер нёсся так, как будто волки мчались за ним по пятам, мы не могли догнать его. Он распахнул главные ворота и выскочил из аббатства на дорогу. Ха, и тут-то появилась она…
Боузи был снедаем любопытством.
– Кто, она?
Тенка продолжал.
– Та Крашеная, ты помнишь, чьего мужа он убил. Тала, думаю, её так зовут. Когда Брастер пересекал дорогу, она выскочила из канавы, вся тощая, на вид свихнувшаяся, вооруженная большой острой веткой. Он глазом не успел моргнуть, как она ударила его прямо в сердце. Затем она бросилась прочь, хихикая и хохоча, выкрикивая: «Я поклялась, ш-ш-што убью тебя! Когда придёш-ш-шь к адш-шким вратам, ш-ш-шкажи, ш-ш-што тебя приш-ш-шлала Тала Краш-ш-шеная!».
Сэмолюс ставил изумруд на прежнее место, он повернулся к Командору.
– Итак, злоба Тугги Брастера в конечном итоге обернулась против него самого. Он получил то, что заслужил, я думаю.
Аббат Глисэм обратился к Гарулу, старшей землеройке.
– Теперь ты будешь Лог-а-Логом Гуосима?
Гарул покачал головой.
– Только заместителем, пока не появится настоящий вождь.
Сэмолюс вмешался.
– А кто же, скажи на милость, настоящий вождь?
Гарул ответил без промедления.
– Юный Даббл, кто же ещё? Он следующий Лог-а-Лог по праву рождения. Ага, и я уверен, что он будет гораздо лучшим Лог-а-Логом Гуосима, чем его отец.
– Гм, худшим он точно не будет. – заметил Нокко. – Кстати, аббо, двуг мой, вы не знаете, кто спёв мой мешочек с песком?
Аббат Глисэм вытащил песочный мешочек из широкого рукава сутаны.
– Простите, он здесь, сэр, взят как улика. Должно быть, Тугга Брастер украл его у тебя, пока ты спал, чтобы подставить тебя.
Он перебросил его Главарю Гонфелинов.
– Прими это с моими наилучшими пожеланиями, это хороший, мастерски сделанный мешочек.
Нокко с любовью взвесил мешочек.
– Моя мавая Спинго сдевава его двя меня. Гвававю Гонфевинов нужен боввьшой мешочек, чтобы твеснуть вюбово в пвемени, кто осмевится бузить. Да, это то, что нужно вюбому вождю, чувство юмова, мудвый вазум, честность во всём, мивосевдие и вевикодушие тоже…да и ставый добвый мешочек с песком, чтобы вазбиваться со всякими выскочками. Я попвошу Спинго сшить юному Даббву мешочек, когда он станет Вог-а-Вогом.
Сэмолюс мрачно хмыкнул.
– Это если Биски и Спинго когда-нибудь найдут его, кто знает, где он сейчас!
Глава 29
Каждой птице и рептилии, которые обитали в пещерах под холмом, теперь стало ясно, что их участь решена. И решил её Балисс, заблокировавший единственный выход. Змей не собирался ползти в главную пещеру, он просто лежал в коридоре. Наполовину без сознания, но по-прежнему опасный, он временами дико шипел, тёрся боками о стены коридора, пытаясь унять нарастающую боль от ран. Огромная голова гигантского змея являла собой воплощение уродства – губы с застрявшими в них сломанными ежиными колючками и ноздри, из которых выделялись ядовитые капли. Даже слепые глаза гноились, источая яд, который, впрочем, слегка отличался от обычного змеиного яда.
Все обитатели пещеры с кипящим озером и серной атмосферой собрались в одном из боковых залов. Их страх перед Корвусом Скарром, главой Огней теперь, казалось, был ничем по сравнению со страхом перед Балиссом, чью отвратительную голову было
