свою тарелку ближе к Элаю. После третьего или четвертого окунания руки он наконец поднес ее ко рту, чтобы попробовать на вкус. Его маленькое пухлое тельце напряглось, а глаза расширились, когда он посмотрел вниз на тарелку. Кажется, ему понравилось, но он не был в этом уверен. Мама Элайджи все время пыталась забрать Элая у Хэнка, но пока это ей не удавалось. Однако женщина, похоже, не собиралась сдаваться.

Люси улыбнулась.

— Да. И ещё мне нравятся пони.

— У нас есть целая коллекция, которую Элайджи собирал в детстве, — сказал Хэнк.

Люси вздохнула.

— Я хочу посмотреть.

— Я покажу после того, как мы поедим.

Хэнк улыбнулся, глядя на Элая.

— Сколько еще детей ты планируешь завести? — спросила мама Элайджи.

Я подавилась куском мяса. Я схватила газировку и сделала глоток.

— Ты в порядке?

— Да.

Я потерла грудную клетку.

— Я тебя удивила? — любезно спросила она.

— Немного, — призналась я. Мельком взглянула на Элайджи, который слишком пристально наблюдал за мной за обеденным столом. — Я не думала, что у меня будет больше двух детей.

Это правда. А еще я думала, что состарюсь со Скоттом. Глупая мечта. Мне хотелось вернуться в прошлое и задушить себя за то, что я жила в фантазиях, когда на самом деле постоянно была очень уставшей и напряженной. Было очевидно, что я была одинока в этих так называемых отношениях.

— Теперь у тебя должно быть больше двух, — пожурила она меня.

— Оставь ее в покое, — быстро пробормотал Элайджа, делая огромный глоток содовой.

— Я просто говорю, что хочу больше, чем двух внуков. — Она улыбнулась. — Хочешь сказать, что не хочешь ребенка?

Я снова взглянула на Элайджи, который тяжело вздохнув смотрел на свою маму.

— Конечно, хочу.

Он бросил на меня косой взгляд.

Мое лицо запылало.

Еще одна истина — я думала, что у меня будут дети от одного мужчины и только от него. Я знала, что сейчас двадцать первый век и всякое случается. Парни были дрянными, а иногда и женщины, но я не думала, что когда-нибудь задумаюсь о будущем с другим мужчиной или о том, чтобы завести еще детей.

Многие вещи оказались не такими, какими я их себе представляла.

Я была ошеломлена, возможно, потому, что Элайджа был потрясающим человеком, и определенно он не против идеи, что у нас могут быть дети. Поправочка. Не «могут быть», а будут.

Однажды он будет жить с нами.

Однажды он станет нашей настоящей семьей.

Однажды он сделает меня своей женой.

Элайджа — мой единственный.

— Расслабься, — прошептал он, беря меня за руку. Он положил ее себе на колени и стал рисовать большим пальцем ленивые круги по моей руке. — Крошечные шажки.

Я все еще не была уверена, что смогу встретиться с ним взглядом. Моим эмоциям нужен был выход, и, похоже, сейчас то самое время. Если я посмотрю ему в глаза, то сломаюсь, но я фыркнула, когда он это сказал. Я внезапно поняла, откуда взялся напор присущий ему — от его матери. Деликатность им была чужда, судя по всему. Очевидно, его мама знала, что мы с Элайджи встречаемся, и хотела внуков. Кто бы мог подумать.

И все же я обратила внимание на то, как они обходительны со мной. Чувствовала ли я когда-нибудь себя так комфортно в семье Скотта? Разве они когда-нибудь заставляли меня чувствовать себя как дома? Я только познакомилась с Хэнком. Но по тому, как он играл с Люси и Элаем, чувствовалось, что он был рядом с ними тысячи раз.

Мне очень понравились его мама и Хэнк. Они делали все возможное, чтобы мы чувствовали себя комфортно. Возможно, они всегда такие, но мне это нравилось.

Ох, помадка. Эта теплая атмосфера действовала мне на уже взвинченные нервы. Я знала, что мне нужно, но это должно было подождать, пока я не останусь с Элайджи наедине. Мое сердце хотело этого с тех пор, как я увидела, что он вышел на крыльцо.

— Пойдем, Люси. — Хэнк встал вместе с Элаем. — Я покажу тебе старую комнату Элайджи.

— Дай мне подержать его немного.

Мама Элайджи наконец-то взяла Элая на руки.

Люси вышла вслед за Хэнком из столовой. Я поднялась со стула и начала собирать тарелки.

Его мама посмотрела на меня и вздохнула.

— Я разберусь, милая, не беспокойся об уборке.

— Я не… — Не успела договорить, как тарелка выскользнула у меня из рук и разбилась вдребезги. Кровь отхлынула от моего лица, когда я наклонилась. — Мне очень, очень жаль.

Я извинялась снова и снова, не в силах поднять глаза.

— Все в порядке. Это всего лишь тарелка. У меня есть еще около тридцати, если захочешь выпустить пар. — Она смеялась, пока не увидела, что я не могу больше сдерживаться. — Ох, милая, почему ты плачешь?

— Хэдли, — Элайджа наклонился и взял у меня из рук осколки. — Это всего лишь тарелка. Посмотри на меня.

Я прикрыла глаза рукой.

— Простите.

— Ты меня убиваешь. Детка, ты должна сказать мне, что не так, пока я не узнал и не причинил кому-нибудь боль.

Его слова заставили меня расплакаться еще сильнее, потому что я ждала от него того, что мне было нужно.

— Я все уберу, Элайджа. Если вам нужно уединиться, отведи ее на крыльцо. — Он поднялся, увлекая меня за собой. Его мать погладила меня по спине, когда он взял меня за запястья и повел вперед. — Все хорошо, милая.

Мне было очень стыдно, но я не могла остановиться. Это психическое расстройство? Паническая атака? Что со мной не так, и почему я не могу это контролировать?

Скрипнула дверь, когда он открыл ее и вывел меня на улицу. Как только дверь захлопнулась, он притянул меня к себе и, обняв, прижал меня носом к своей груди. Я вдыхала его аромат, согреваясь от того, как одна рука обхватывает мою спину, а другая теребит волосы на макушке. Мои руки безвольно болтались по бокам, я просто позволила ему обнять себя — позволила ему утешить меня. Это было единственное, чего я хотела с тех пор, как увидела его сегодня. В его объятиях все тревоги, обиды и проблемы испарялись, словно по мановению волшебной палочки. Ощущение было мгновенным и таким всепоглощающим, что я почувствовала усталость. И счастье. Огромное счастье.

Слезы не прекращались, и хотя мне казалось, что вся тяжесть свалилась с моих плеч, как только я оказалась в его объятиях, это не меняло того факта, что проблема все еще была нерешённой. Это означало лишь то, что мне хотелось на кого-то положиться.

В