– Что это? – первым пробормотал Антон, озираясь.

Не сгустившиеся сумерки поразили его, а то, что вместо недавнего обрыва, вида погибшей эстакады и купола станции перед ними теперь плескался океан. Багровое, в отсветах заката небо соприкасалось вдали с морской гладью, которую пенно трепал ветер. И это было совсем не айское небо и не айский океан – Антон мог поклясться.

– Что это? – еле слышно повторил он и посмотрел на Аню. – Ты видишь океан?..

– Значит, это не галлюцинация? – прошептала она. – Значит, не мираж?..

– Это Катлея, Аня… – ошеломленно сказал Антон, сам еще не до конца веря в это. – Наш берег… Это же наш берег! Ты узнаешь его?!

Он изумленно огляделся. Не было больше ни «сада» с гигантскими цветами, ни айских склонов, покрытых плотным лесом, что грозно нависал над маленькой «поляной», ни беснующегося «искрящего» неба – ничего не было… Был лишь вечерний океан, бесконечная, багровеющая линия горизонта, шорох волн, лениво лижущих песок, обломки камней и обрывки веток по всему берегу да рыжие скалы с кряхтящими наверху от ветра деревьями…

– Катлея, – сказала Аня. – Я слышу ее запах… А ты?

Он вдохнул воздух всей грудью и сразу узнал его: этот странный, терпкий, будто с пряностями запах Катлеи. Нигде ранее и после того он больше не встречал подобного запаха, и ни с каким другим запахом не спутал бы. Он зачерпнул горсть влажного песка, поднес к лицу и растер в ладони.

– Потрясающе… – проговорил он.

– Антоша, – заворожено сказала Аня. – А вдруг мы сошли с ума? Как это может быть?

Она подползла к нему. Он обнял ее.

– Надо подойти к тому завалу… – сказал он, глядя вдоль берега, где в десятке метров от них находилась груда скальных обломков. – Там за оползнем должно быть оно… Ты… ты помнишь бревно, на котором мы сидели в тот вечер? Большущее черное бревно?

– Конечно помню, – тихо отозвалась она. – На нем еще были поперечные линии… Как у тигра на спине. Боже, это же было так давно. Безумие…

– Пойдем проверим, – решительно сказал он.

Они поднялись и медленно пошли к каменной груде, перешагивая через оторванные конечности деревьев, повсюду валявшиеся на берегу, оставляя на песке цепочки следов. Ноги повиновались плохо, а в голове царил дурманящий хаос.

Бревно оказалось на месте, и им даже не потребовались слова – они оба узнали его мгновенно и несколько секунд стояли, пораженные.

– Господи… – произнесла Аня в ладони.

Она опустилась на колени перед массивным бревном, напоминающим спину тигра и наполовину утопшим в песке, и прислонилась лбом к его прохладной поверхности. Розовые вездесущие рачки, облепившие дерево и гревшиеся в лучах заката, тут же встрепенулись и проворно засеменили, чтобы исследовать пришельцев. Антон сел на песок и прислонился к бревну спиной К горлу подступил комок. Аня взяла его руку.

– Сколько лет я вспоминала это место… – заговорила она дрожащим голосом. – Сколько раз мне снилась эта тигриная спина! Я так хотела, чтобы все вернулось, чтобы можно было повторить то время… когда я увидела тебя… Боже мой!.. Антон, милый…

Он молчал, ему трудно было говорить. Он закрыл глаза и стиснул ее пальцы.

– Я не знаю, кого мне благодарить… – продолжала Аня, всхлипывая. – За то, что снова обрела тебя… Хоть Ая, хоть Катлея… мне все равно!.. Пусть мы вернулись в прошлое, пусть!.. Главное, что я наконец с тобой! Я готова остаться навсегда здесь… на этом берегу и на этом бревне, слышишь? Только бы ты был рядом…

– Все хорошо, Анечка… – хрипло сказал он, чувствуя, что слезы начинают наворачиваться на глаза. – Это Ая… Ее фокусы, я уверен… Может, она таким образом преподнесла нам подарок или что-то хочет сказать…

– Не смогу больше быть без тебя… – лихорадочно говорила Аня. – Честно-честно! Жизни без тебя не представляю! Мне страшно, Антоша… Как подумаю…

– Не вздумай говорить ничего подобного! Мы всегда будем вместе, всегда!.. – Он прильнул к ней и стал целовать ее глаза. – Даже думать не смей об этом, слышишь! Я люблю тебя!.. Люблю так, как даже помыслить не мог раньше!.. Аня… Слов не могу найти, чтобы сказать то, что чувствую… Черт!.. Я не понимаю, зачем нужны слова! Аня…

– Антон…

Он открыл слезящиеся глаза и чуть не вскрикнул от удивления.

Вместо строгого голубого костюма на Ане был полосатый желто-синий комбинезон. Тот самый комбинезон стажера на стройной фигурке, что часто снился ему раньше. Лицо Ани стало смуглым и чуть обветренным, волосы – длинными и выгоревшими. Именно так, как пять лет назад. И это оказалось последней каплей, которая переполнила чашу. Лавина внутри стронулась и стала окончательно сметать на своем пути последние преграды, освобождая путь потоку чувств. Он хлынул, захлестнул и поглотил их без остатка и без всякой возможности на возвращение.

Они стали срывать с себя одежду. Аня сквозь слезы шептала его имя, и желто-синий комбинезон съеживался и опадал к ее ногам. Он остервенело рвал на себе тугие застежки, от которых давным-давно отвык. За минувшие годы былая сноровка притупилась, и форма оперативника снималась чудовищно медленно. Шепча что-то несвязное, он отшвырнул в сторону биорадар, пояс с кобурой парализатора, отбросил комплект батарей и аптечку, стал сдирать непослушную куртку и штаны…

Их обнаженные тела слились прямо на разбросанной на песке одежде. Слились неистово, безумно, жадно – так, словно пытаясь в один момент наверстать упущенное за пять лет. За эти бесконечно долгие пять лет, исчезнувшие с лица истории в один миг. Волна наслаждения, не встретив препятствий, подхватила и унесла их в иное измерение, где уже не существовало ни пространства, ни времени… Где ничего не было, кроме их единого горячего тела, единого возбужденного дыхания, единого непрерывного поцелуя… Сознание меркло с каждой секундой, таяло и уступало место нарастающему экстазу. Такому же единому экстазу, который все больше и больше завладевал ими, отнимая не только остатки разума, но и чувств. Он окунал их обезумевшее от счастья существо в неотвратимую пучину. В бездну, где вместе с приближающимся завершающим мигом их ожидало небытие. И когда этот миг кульминации настал, когда экстаз достиг высшей точки и финальный всплеск наслаждения вырвался во Вселенную двухголосым криком сладострастия и они замерли, лишенные сил и воли, – тогда сознание окончательно покинуло их.

Возвращение из небытия было медленным.

Неторопливо, по очереди восстанавливались чувства. Сначала он ощутил, что дышит необычно теплым воздухом, а по телу изредка барабанит что-то мелкое. Потом, когда застучало по лицу и потекло в открытый рот, он понял, что это – капли дождя… Теплого и крупного. В следующий момент он осознал, что умеет дышать, и вдохнул. Легкие наполнились воздухом, а в мир ворвался звук скрежещущим рокочущим ударом, прорезавшим пространство над ним, и он понял, что теперь еще и слышит. Звук повторился, на этот раз он был мощнее, громовой раскат, похожий на взрыв, резанул слух. Он вздрогнул и открыл глаза.