– Прибереги свои льстивые речи на потом. Когда будем у Драгана, можешь сказать ему, как я тебе нравлюсь.

Именно таков и был мой план.

– Яблоко не держится.

Карла начинала нервничать. Поскольку Тони был напуган до смерти и не был готов добровольно держать яблоко во рту, мы вынуждены были как-то закрепить его. Идея Карлы заключалась в том, чтобы прицепить яблочный черенок к носу Тони с помощью заколки для волос. Тогда яблоко, по крайней мере, болталось бы у его рта. Но хотя ноги и руки у Тони были связаны, он все еще был в состоянии трясти головой так, что яблоко то и дело падало.

– У нас нет какой-нибудь спицы в машине? – спросил Вальтер. – Тогда я бы просто вставил яблоко в пасть этому сукину сыну и проткнул ему щеки слева направо. Так точно будет держаться.

– Просто возьми изоленту вон там, – предложил Саша.

И действительно, под ногами у нас катался наполовину использованный рулон изоленты, с помощью которой Карла и Вальтер совместными усилиями закрепили яблоко у Тони во рту.

Я сидел впереди, рядом со Станиславом, и наблюдал за остальными в зеркало заднего вида.

Тони размахивал руками и ногами, когда его тащили из комнаты для допросов. А ведь должен был радоваться – наконец-то попал на свежий воздух. Пусть даже за несколько минут до смерти. По причине того, что труп Мальте уже начал разлагаться, воняло в этой комнате нестерпимо.

И вот пути Мальте и Тони разошлись. Тони успокоили электрошокером. Саша дал людям Вальтера необходимые указания, какому сотруднику мусоросжигательной установки передать Мальте в пакете. И еще на подъезде к парковке мы получили новость, что Мальте уже покинул топку через фильтр.

Когда яблоко наконец было закреплено у Тони во рту, мы выехали и около трех часов прибыли на абсолютно пустую парковку, на которой в предыдущую пятницу все и началось. Возле туалетной будки, которая в темноте выглядела еще более грязной, стояли два лимузина марки «Мерседес». Перед ними уже маячил Борис с четырьмя своими офицерами.

Станислав припарковал наш «форд-транзит» рядом с ними, и все, за исключением Тони, вышли на улицу.

В нескольких метрах от нашей машины за деревьями стоял брошенный «опель-кадет», на котором уже была красная наклейка ведомства правопорядка, означавшая, что это транспортное средство в скором времени будет утилизировано.

Борис не мог бы выбрать более подходящей локации. На том месте, где, должно быть, стоял Игорь, на забытом колышке трепетала полицейская лента. Точно на этом месте девять дней назад Игорь загорелся и был застрелен. Драганом. Потому что мудак, которого мы сейчас передадим Борису, заманил обоих в ловушку.

Но Борис и его офицеры не принялись сразу же мочить офицеров Драгана, а вместо этого все вполне мирно пожали друг другу руки.

– Борис, – начал я, – хочу передать тебе привет от Драгана. – Он еще раз приносит свои извинения за то, что произошло. Но теперь он знает, кто в этом виноват. И он предлагает, чтобы ты призвал к ответственности предателя, не важно, какое положение тот занимал при нем.

Я передал Борису газетную страницу с отпечатком большого пальца Драгана, на которой было написано то, что я сказал, а также смартфон.

– Зачем мне мобильник? Драган хочет мне позвонить? Я же скоро увижу его! Или этот трус собирается отменить встречу?

– Нет, на мобильнике признание.

Борис посмотрел признание Мальте, добытое под пыткой.

– Значит, это Тони. Я так и думал с самого начала. Почему человек, который его обвинил, сам не здесь?

– Потому что Тони прикончил его на наших глазах, чтобы этого как раз и не случилось. Это было признанием вины, которого нам так не хватало, чтобы рассеять все сомнения. Поэтому здесь и сейчас ты получишь Тони собственной персоной.

Саша открыл наш «транзит» и вытащил оттуда сильно сопротивляющегося Тони. Двое офицеров Бориса тотчас забрали его.

Борис был впечатлен:

– Драган убивает моего номера два и за это передает мне своего. Это по-честному. Как вы умудрились укрепить на нем яблоко? Изолентой?

– Да, – ответила Карла, – заколки не держат.

– И к сожалению, спицы у нас не нашлось, – добавил Вальтер.

– Есть еще изолента? – спросил Борис.

– Конечно.

Я дал знак Саше.

Саша бросил Борису оставшуюся изоленту.

Борис поймал ее и передал своим людям, которые как раз стягивали с Тони штаны. Уже никто не обращал внимания на Сашу, который в этот момент удалился за деревья и открыл багажник «опеля».

– Изолента – это хорошо, – мечтательно произнес Борис. – Она решит мою последнюю проблему. А именно – как прикрепить ручную гранату к яйцам этого предателя.

– Ты действительно хочешь… – вырвалось у меня.

– Я держу свое слово.

– Достойная позиция, – сказал я с уважением, глядя на то, как к мошонке Тони привязывают две лимонки.

– А что с чекой? Ее же должен кто-то вытащить? – Меня интересовал этот вопрос с чисто технической стороны.

Борис показал на два смотанных бикфордовых шнура, концы которых были привязаны к чекам. Тем временем Тони распяли вниз головой на кресте, который люди Бориса, очевидно, позаимствовали в борделе.

– А что делать с осколками и останками? Тут же будет настоящая скотобойня, когда этот тип разлетится по всей парковке. Я имею в виду, что тут же ваши красивые машины.

Никто не обратил внимания на мое замечание.

В этот момент офицеры Бориса подняли крест и отнесли его за туалетную будку. Между нами и ожидаемой скотобойней теперь лежали восемь квадратных метров грязного бетона.

– Этот человек все продумал, – одобрительно заключила Карла.

В действительности холодная расправа Бориса очень сильно отличалась от эмоционального всплеска насилия, в результате которого Драган на этом же месте отправил на тот свет Игоря. Но вот результат был совершенно таким же. Причем как для жертв, так и для уборщиков места преступления.

Офицеры вернулись и передали Борису концы бикфордовых шнуров.

– Не хочешь сказать ему что-нибудь? Пару слов напоследок? Что-нибудь театральное, – подначил я Бориса. Но тщетно.

Борис одновременно потянул за оба шнура.