– Головокружения нет, тошноты тоже. И в глазах у меня не двоится.

Сердце Анны сжалось при мысли о том, что он был на волосок от смерти. Там, в конюшне, она рвалась к нему на помощь, но ее удерживал один из нападавших. Вспоминая только что пережитое потрясение, она взяла у Джошуа полотенце и промокнула кровь.

– Значит, твой череп прочнее моего.

Кеньон развернулся на табуретке и выхватил у нее полотенце.

– Ну хватит, мне надоели твои шуточки! Дверь вон там.

– Нам надо поговорить.

– Поговорим утром. Иди переоденься в сухое, а то простудишься.

Его задумчивый взгляд опять скользнул по ее груди, и сердце Анны невольно затрепетало. Но ей не давала покоя одна мысль.

– Тебе не кажется, Джошуа, что они приходили вовсе не за мной, а за тобой?

– На дуэли стреляли в тебя.

– Кремневый мушкет не самое точное оружие. Особенно если стрелять с такого большого расстояния. Возможно, злоумышленник целился в тебя и промахнулся.

Лорд прищурился.

– Я подумаю над этим, – сказал он. – А сейчас уходи. Я устал.

Дождь барабанил по оконному стеклу. Этот монотонный звук рождал в душе чувство холода и одиночества. Больше всего на свете Анне хотелось остаться здесь; с Джошуа, лечь вместе в постель и очутиться в его крепких объятиях…

– Хорошо, я уйду, – проговорила она через силу. – Но дай мне слово, что этой ночью ты останешься дома.

– Опять командуете, мисс Невилл?

Она очень волновалась и не обратила внимания на его оскорбительно-резкий тон.

– Учти, – заявила она, – если ты в порыве безумного геройства тайком отправишься на поиски приключений, я пойду за тобой. Со мной случится беда. Может быть даже, меня убьют. И виноват в этом будешь только ты.

Джошуа тихо выругался, размашистым шагом подошел к камину, схватил кочергу и принялся энергично ворошить угли. Собравшись с духом, Анна развернулась и вышла из комнаты.

Ложиться спать было еще рано. Высушив волосы и переодевшись в ночную рубашку и халат, Анна села в кресло, чтобы почитать при мерцающем свете свечи. Она все время прислушивалась, боясь, как бы Джошуа не улизнул из дому. Скучная книга не вызвала интереса. Отложив ее в сторону, Анна достала из корзины с рваным бельем одну из рубашек Хью и занялась шитьем. Это механическое занятие позволяло ей спокойно обдумать нападение в конюшне, рассмотрев его со всех углов зрения.

Мужчин было трое, один из них до последнего момента прятался в стойле. Интересно почему? Может быть, он боялся, что его узнают?

В темноте Анна плохо разглядела этого негодяя. Когда она набросилась на него с вилами, он выбежал под дождь вслед за двумя остальными. Однако она успела заметить, что он не такой высокий, как Сэмюел Фирт, и не такой приземистый, как Артур Каммингз. По своему сложению незнакомец скорее напоминал преподобного отца Каммингза.

Но что могло заставить священника напасть на Джошуа? Или ему не понравилось, что лорд задает в городе слишком много вопросов, и он попытался его запугать?

Это было единственное объяснение, которое приходило на ум.

Дождь стучал в окно, как будто просил, чтобы его впустили погреться. Обычно Анне нравилось сидеть у камина непогожим вечером и наслаждаться домашним уютом. Но сегодня на душе у нее было тревожно. Она помногу раз распарывала швы и, в конце концов, скомкала рубашку. Несмотря на беспокойство, она не испытывала желания спуститься вниз, к родителям, которые в это время дня обычно сидели в гостиной. Попив чай, папа читал вслух, а мама составляла цветочные букеты для очередной картины или вязала.

Джошуа прав Анна нуждалась в них больше, чем они в ней. Ей так не хватало человека, о котором она могла бы заботиться, которого могла бы любить! И человек этот должен был принадлежать только ей одной. Долгое время она обманывала себя, считая таким человеком Дэвида. Но сейчас поняла, как иллюзорна была ее мечта. Встретившись с Джошуа, она впервые в жизни испытала ошеломляющее, безумное желание.

Анна вспомнила его дьявольскую улыбку, и сердце ее забилось чаще. Одна мысль об этом мужчине наполняла ее тело и душу сладким томлением. Она тосковала по его крепким объятиям, быстрому уму и редкому смеху. Рядом с ним все ее существо наполнялось жизнью. Ей отчаянно хотелось знать, питает ли он к ней такую же симпатию – к ней, двадцативосьмилетней старой деве, еще не познавшей мужской ласки.

Впрочем, чтобы познать это, ей надо было лишь пройти по коридору к его спальне…

Оставшись сидеть в старом кресле у камина, Анна откинула голову на высокую спинку и уставилась в темное окно, за которым хлестал дождь. Поддаться своим желаниям значило разочаровать слишком многих людей – родителей, братьев, невесток. Переспав с Джошуа, она навлекла бы позор на всех них.

А Кеньону пришлось бы сделать ей предложение. Она на минуту представила себя его женой. Какое это было бы счастье – каждое утро завтракать за одним столом, вместе растить детей, болтать и смеяться холодными осенними вечерами. Но безжалостная действительность прервала ее фантазии. Джошуа не хочет на ней жениться. Когда она предложила ему пойти к отцу, на лице его проступил неподдельный ужас. И все же порой – когда он смеялся над ее шутками или заглядывал ей в глаза, Анна чувствовала, что между ними существует некая душевная связь…

Беспокойные пальцы Анны теребили рубашку, лежавшую на коленях. Она вспомнила о жестокости Джошуа – о том, как он бросил прекрасную, нежную Лили. Глупо было бы думать, что с тех пор он изменился к лучшему.

Спустя какое-то время Анна услышала, как родители поднимаются по лестнице. Папа что-то тихо говорил, мама смеялась. Дверь в спальню Анны была приоткрыта. Миссис Невилл заглянула внутрь и улыбнулась дочери.

– Ты вернулась, милая? Какая ужасная погода, не правда ли? Наверное, Розочки решили остаться на ночь у своих друзей в Брайтоне. – Ее карие глаза светились любопытством. – А мы с папой гадали, застала ли вас гроза.

Анна выдавила из себя улыбку.

– Да, мы немножко промокли. Вот почему я не спустилась к вам в гостиную.

– Ничего страшного. Мы прекрасно провели время вдвоем. – Миссис Невилл склонила голову набок. – Хорошо погуляли?

– Да. – «Пока на нас не напали бандиты». Увидев, что мама ждет подробностей, Анна добавила: – Мы ездили в гости к дяде Фрэнсису.

– Вот как? – На лице миссис Невилл мелькнуло удивление, быстро сменившееся прежней добродушной улыбкой. – Утром ты расскажешь мне все о моем непутевом братце. Спокойной ночи, милая.

Послав дочери воздушный поцелуй, миссис Невилл ушла. Анна услышала, как щелкнула, закрывшись, дверь спальни родителей.

Она чувствовала себя бесконечно одинокой и подавленной. Несмолкаемый дождь только усугублял уныние, а мысли, словно их тянули за какие-то невидимые нити, то и дело возвращались к Джошуа. Интересно, спит он или бодрствует? Может быть, у него болит голова, и он бродит по своей спальне, как медведь-шатун, нуждаясь в утешении?