— Не делайте этого! Вы поранитесь! — зазвучал в ушах голос Клиффа, и он схватил ее за запястье. Аманда закричала, закружилась на месте, пытаясь вырваться, и увидела, как де Уоренн отпрянул от нее, из его руки текла кровь. Но Дикарке уже было все равно, потому что ничто на этом свете не могло быть реальным, вокруг царила лишь ложь… Она сорвала с себя изодранный в клочья халат и варварски, беспощадно снова принялась кромсать кинжалом хлопок и кружева. Дикарка хотела уничтожить этот халат, эту рубашку, свою новую жизнь — вообще все.

Аманда задыхалась, острая боль пронзала ее сердце точно так же, как она сама в ярости резала хлопок. «Я не нужна маме! Папа лгал!» — настойчиво стучало в висках. Наконец Дикарка безвольно выронила кинжал, и он со стуком упал на пол.

Аманда закрыла глаза, силясь справиться с пронзающей душу болью, но отвратительная фраза рефреном звучала в ее сознании, будто навязчивая мелодия.

А потом она вдруг осознала, что находится в этой комнате не одна. И медленно подняла глаза на Клиффа. По его красивому лицу струйками текли слезы.

Она непокорно тряхнула головой, а потом, притихнув, прошептала:

— Не плачьте.

Действительно, о чем было плакать?… Аманда ненавидела свою мать точно так же, как и отца. И, взглянув на Клиффа, она тонко уловила безграничное отчаяние, царившее в его душе: от того, что ее несло стремительным течением, потерянную и одинокую, — увлекало в никуда, и не было ни цели этого путешествия, ни маяка, который мог бы провести ее по бурным волнам.

— Идите ко мне, — прошептал Клифф. Он подошел к Аманде и коснулся ее руки. Дикарка уже не вырывалась, и де Уоренн притянул ее к себе, крепко сжав в объятиях. В это мгновение Аманда вдруг почувствовала, что оказалась в самом безопасном и спокойном месте, в тихой гавани, где можно чувствовать себя как дома. Она отчаянно цеплялась за мужчину, которого так любила… Он стал ее спасательным кругом.

А потом Аманда вдруг осознала, что полностью обнажена и тело Клиффа, твердое, мощное и сильное, прижато к ее телу. В этот миг она в полной мере поняла, как беззаветно любила его, как отчаянно в нем нуждалась… Между ними прыгали искры неистового желания: холод исчез, вспыхнул чувственный жар. Аманда подняла глаза на Клиффа, потрясенная пульсирующим желанием, охватившим ее с головы до ног. Он напрягся всем телом, удивляясь и явно понимая чувства Дикарки, но ей было все равно. Она ощутила твердость, мгновенно оказавшуюся между ними.

— Клифф, — прошептала Аманда, касаясь его лица.

В глазах де Уоренна запрыгали огоньки. Он притянул Аманду ближе, его воплощенная мужественность стала еще тверже и полнее, его губы прильнули к ее устам. Аманда задыхалась от страсти, ноющая боль в ее груди боролась с горячим наслаждением, заставлявшим трепетать, и она отвечала на поцелуи Клиффа — они были еще отчаяннее, еще откровеннее его прикосновений…

Клифф часто и тяжело дышал, его руки сомкнулись на ягодицах Аманды, он прижал ее к своим пульсирующим чреслам и понес в сторону постели. Де Уоренн откинул свою Дикарку на матрас и оказался поверх нее, его твердые бедра настойчиво прижимались к ее бедрам, открывая их шире. Аманда теряла способность дышать, чувствуя, как его крупная, твердая плоть пульсирует у самой сокровенной частички ее тела.

Клифф настойчиво ласкал губы Аманды, покачиваясь напротив нее, его рука нежно скользнула по ее груди, пробежала ниже, к талии, мимо пупка, пока не опустилась в горячую влажность ее лона.

«Я так люблю его!» — пронеслось в голове Аманды. Она уже кричала, ощущая приближение сказочного наслаждения, этого чудесного водоворота, который обещал увлечь ее туда, откуда никогда не хотелось бы возвращаться…

Клифф знал, что она готова познать истинное удовольствие. Его ноги прижались к бедрам Аманды еще крепче — еще настойчивее, еще шире распахивая их. Клифф оказался между ее бедрами, и она почувствовала, как пульсирующая мужская плоть вырвалась наружу. Аманда уже не могла терпеть эту сладкую пытку, и когда символ его мужественности покачнулся у ее лона, гладкий, горячий и твердый, когда Дикарка ощутила всю его мощь, она зарыдала, будто разрываясь на миллион маленьких кусков.

— Аманда, — задыхался от возбуждения Клифф у ее уха, беспокойно мечась по постели.

Но Дикарка уже не слышала его, безвольно тая в крепких мужских руках. И вдруг Аманду пронзила горькая мысль о матери, все тело сотряслось от такой муки, таких отчаяния и боли, вынести которые, казалось, было просто невозможно.

Тонко уловив ее страдания, Клифф замер на месте.

— Аманда? — Все еще удерживая ее в своих объятиях, он переместился на постели, и взорвавшаяся от эрекции мужская плоть оказалась у ее бедра.

О боже… Отец лгал, она не нужна собственной матери! Аманда повернулась к де Уоренну, чувствуя, как боль снова нестерпимо пронзает все тело. Теперь она горько рыдала на его груди.

Клифф притянул Аманду к себе, крепко сжал в своих объятиях, но прошло еще довольно много времени, прежде чем она израсходовала весь свой запас слез.

Аманда стояла у окна своей спальни, наблюдая за солнцем, медленно поднимающимся в небеса, слушая мелодичное пение птиц, заполняющее сырое утро, и ощущая щекой дуновение холодного бриза.

Оставив окно открытым, она обернулась, бросив взгляд на свою постель. Клифф ушел, но он оставался там до рассвета. Аманда точно знала это, потому что каждый раз, когда она просыпалась, Клифф сжимал ее в своих объятиях и ласково успокаивал до тех пор, пока слезы не высыхали. Сейчас Аманда чувствовала, что ее горе исчезло. Отец предал ее, и она не собиралась больше вспоминать о нем. Что же касается матери, то о ней Аманда думала примерно то же самое. Мать оказалась заносчивой леди с хорошими манерами, и дочь пирата была ей просто не нужна. Но Аманду это совершенно не волновало.

Зато ее волновал Клифф де Уоренн. Отныне он не был для Аманды де Уоренном — он был просто Клиффом. При мысли о нем лицо Аманды озарилось улыбкой. Она обхватила себя руками, стоя у окна полностью обнаженной.

Клифф занимался с ней любовью прошлой ночью. Он дал ей так много страсти, подарил такое яркое наслаждение, заставив боль отступить… Клифф не взял девственность Аманды, возможно, потому, что между ними стояло ее горе, но это произойдет, причем очень скоро. С этого момента все пойдет по-другому. Отныне они — любовники. И нет больше пути назад.

Но раз они стали любовниками, не означает ли это, что Аманда может отправиться в кругосветное плавание с Клиффом, на его фрегате? В конце концов, надобность входить в светское общество уже отпала. Аманда никогда прежде не ощущала такое облегчение, сейчас она была почти счастлива.

И она стала одеваться.

Клифф не спал всю ночь. И когда Аманда наконец-то уснула в его объятиях, он решил остаться с ней. Де Уоренн понимал: если горничная застанет их вместе, в одной постели, на репутации Аманды можно будет поставить жирный крест. Но еще больше он боялся того, что бедняжка проснется и снова будет страдать в одиночестве и рядом не будет никого, кто бы мог ее успокоить. И он сжимал Аманду в объятиях, пока не удостоверился, что она настолько устала и эмоционально вымоталась, что крепко проспит до утра. Всего за несколько часов до рассвета он осторожно выскользнул из ее комнаты.