Через два дня Отрава наблюдала, как Лю будит Нанью и бережно усаживает ее, чтоб поела. Нет, появившаяся нежность в его жестах не показалась. И та, только мутные глаза открыла и его увидела, сразу улыбаться начала – сонно, но с неподдельной теплотой. Она и в короткие моменты бодрствования полностью в себя не приходила, но некоторые вещи успевала замечать:

– И ты тут, ядовитая моя? Кто тебя обидел? Только скажи – я им всем… – и снова закрыла глаза, потому Лю ее принялся трясти за плечи.

Отрава подползла ближе к лежанке, чтобы помочь. Взяла тарелку, зачерпнула ложкой кашу.

– Да никто меня не обижал. И команда бывших пиратов никаких хлопот не доставляет. Они решили, что вполне могут поработать за свои делишки, вместо разбирательств с внутренней армией. Просто скучно тут.

– А Крис где? – снова очнулась Нанья.

Лю процедил раздраженно:

– Господин революционер изволит почивать!

– Да хватит дуться, Лю! – встрепенулась Нанья. – Отрава ведь должна императора спасти, а разве Крис пойдет против нее? Но ведь в чем-то он прав, делать что-то надо, – поскольку Лю заскрипел в ответ зубами, засоня решила сменить тему: – Ядовитая моя, а у вас отношения с Крисом пришли хоть к какой-то определенности? Когда я в последний раз засыпала, он был сам не свой…

– Какой еще определенности?! – Лю перестал поддерживать подругу и вскочил на ноги. – Отраву укачало, или испытаний на ее долю пришлось слишком много, что у нее разум помутился? Блажь это все! И извращение!

Последнее слово теперь зацепило Отраву несправедливостью. Разве ее мысли или поступки можно было описать таким гадким словом? И даже ее отношение к кровопийце – да это можно было назвать чем угодно, но только не извращением. Она уверенно вскинула голову:

– Не стоит так говорить, Лю, все-таки я твой друг. Настоящий друг, а не по клятвам! – она специально это подчеркнула, не собираясь подбирать менее точные, но более мягкие слова. – И потому не хочется слышать осуждение хотя бы от тебя.

Он с очень серьезным видом кивнул и заставил себя снова усесться на пол:

– Прости, Отрава, я неверно выразился. Мне кажется, что Кирами… это совершенно точно не то, что тебе для счастья нужно. Хоть ты и смотришь на него… как на меня никогда не смотрела.

Нанья лупанула его по плечу – кто бы мог подумать, что в ней столько энергии теплилось в ожидании повода:

– Ревнуешь, что ли?

– Нет! – теперь он смотрел на Нанью, попутно краснея. – Просто… вот вы сами подумайте: если мы с тобой поженимся, – на этом слове начала краснеть и Нанья, выражая так несвойственное ей смущение, – у нас родятся дети – перевертыши или кудесники. У Отравы будут возвращенцы или унаследуют расу ее мужа. А как это бывает с кровопийцами?

Настолько далеко идущие планы Отраве в голову не приходило обдумывать! Сколько пошлости в одной только мысли! Но Нанью, доселе неведавшую скромности, этот вопрос сразу обеспокоил:

– А что если у них все не так устроено? Может, они вообще почкованием размножаются? Никто ж не интересовался! Лю, может, тебе это каким-нибудь образом подглядеть? И у Отравушки нашей любовь сразу пройдет…

Отраву от возмущения подкинуло вверх, а потом и вышвырнуло из каюты – это же надо, такие вещи обсуждать! Конечно, в таинство брачных отношений она еще в подростковом возрасте была посвящена – тихим шепотом да с едкими смешками, когда они с друзьями собирались где-нибудь в поле, чтобы как раз такими тайнами делиться. Но она ведь даже ни с кем не целовалась… А-а, нет, разок было. Кстати, с Кристофером и было.

С таким бардаком в голове на сон вообще рассчитывать не приходилось. Но зато за время бессонницы она многое обдумать успела: не каждый росток достоин права на жизнь, как не каждое чувство следует поливать грезами. Возможно, все так внезапно всколыхнулось по простой причине: никто раньше сильного интереса к Отраве не проявлял, а это ощущение путает мысли, заставляет примерять на себя, неявно требуя ответной взаимности. А если бы она, как раньше Нанья, успевала ловить и подсчитывать на себе каждый восхищенный взгляд, то была бы лучше готова? Может быть, ей обратить внимание на солдат из королевского гарнизона – все, как один, молоды, подтянуты, храбры, ответственны и добры! Бери любого и хоть завтра в платье невесты рядись, не прогадаешь. И хоть никто ей особенно не нравился, Отрава решила – как это Нанья называет? – пофлиртовать?

Однако все ее кокетливые ужимки и повышенный интерес к разговорам за завтраком столкнулись с теми же равнодушными улыбками и ответами, что и вчера. Ни одного крючка, цепляющегося в ответ на ее крючки! Скорее всего, Отрава возомнила о себе невесть что, посчитав внешность свою не хуже Наньиной. И стоит ей только улыбнуться шире или к столу плавно подплыть, как все тут же рухнут к ее ногам! Не тут-то было! Ни один даже не заподозрил, что с ним флиртуют.

И так она отчаялась от этой мысли, что решила выплакаться подруге, даже не обращая внимания на присутствие Лю. Нанья недоумевала и уверяла, что Отравушка, несмотря на свою костлявость, весьма хороша, а многие мужчины костлявых любят! Наверное, так бы сказала любая подруга на ее месте, в качестве поддержки. Но позже все предельно ясно объяснил Лю, который до последнего не хотел принимать участия в девичьей болтовне и даже порывался сбежать:

– Э-э… Отрава, я думал, что ты в курсе, раз так прямо об отношениях с Крисом говорила. Гвардейцы уверены, что вы с ним уже давно вместе, а сам Кирами никого не переубеждал. Я тоже счел это заблуждение удачным: в случае атаки они тебя даже вперед него защищать кинутся – мне на руку. Так что отсутствие к тебе мужского интереса – вполне возможно, элементарный страх за собственную жизнь.

Нанья неуместно расхохоталась:

– Темные правоморцы считают тебя кровопийцевой невестой, а им поленились объяснить, насколько это странно!

И это Отраву тоже разозлило – она теперь вообще готова была злиться от любого пустяка. Но зато смогла заметить, что кто-то из солдат действительно постоянно приглядывает за ней, и даже матросам с пиратского судна не позволяют близко подойти – мало ли, что у тех на уме? Она-то прежде думала, что так они за порядком следят! А не конкретно за ней… кровопийцевой невестой. Само собой, ее никто не остановил, когда она на цыпочках пробиралась в каюту Кристофера.

Уселась там в углу, не определившись, нужен ли им серьезный разговор прямо сегодня – в последнюю ночь плаванья. Уже было решено оставить корабль вместе с солдатами как торговое судно в Золотом Крабе. Пусть ждут на случай срочной эвакуации кровопийц и создают видимость купеческой деятельности. А оставаться незаметными легче вчетвером – и первым делом они наведаются в замок Кирами. Только это и успокаивало бдительность Лю: Кристофер не направился сразу в Столицу, чтобы там все крушить и громить, а вначале предпочел разведать ситуацию и, возможно, получить хоть какие-то сведения от других семей.

Кровопийца может спать и месяцами, если его не будить, при этом его замедленного дыхания почти невозможно заметить. Отрава смотрела издали на лицо, но не пыталась анализировать свои ощущения. За короткий период она успела вбить в голову, что Крис в нее влюблен, хотя сам он об этом прямо не говорил. А она придумала все варианты реакции на то, чего еще не произошло, и, возможно, никогда не произойдет. Однако, застыв в таких отношениях, они с той же легкостью общаться дальше не смогут. Отрава не сможет. Поэтому хоть к чему-то прийти нужно.