ее половые губы окутывают мой член каждый раз, когда я выхожу.

– Жаль, что ты не можешь это увидеть, – сказал я, замедляя движения и неспешно совершая каждый новый толчок. – Как твоя тугая маленькая киска растягивается и обхватывает мой член с каждым движением.

– Клэй… – простонала она, а потом неожиданно для меня опустилась грудью на кровать и протянула руку между своих – и моих – ног, пока кончики ее пальцев не коснулись моих яичек.

Я сам не узнал звук, который вырвался из моего горла. Перед глазами промелькнула целая вселенная звезд, как только Джиана повторила движение. Я едва мог поддерживать темп, едва мог сосредоточиться на чем-то, кроме ее прикосновений, которые стали увереннее, когда я не велел ей прекратить. Она обхватила яички ладонью и сжала их ровно с таким усилием, которое было необходимо, чтобы довести меня до оргазма.

– О черт, Джиана. Я… Я…

Я даже не смог предупредить ее, не смог произнести ни слова, когда оргазм яростно выплеснулся из меня, лишая рассудка и способности сосредоточиться на чем-то, кроме этого эйфорического чувства. Я врывался в нее, наслаждаясь каждым толчком во время разрядки, будто самым сладким наркотиком.

Им это и являлось.

Им и была она.

Еще никогда у меня не случалось такого долгого оргазма, который накатывал волнами, даже когда я был уверен, что все закончилось. Не знаю, было ли дело в прикосновении ее ладоней к яичкам или же в ней самой, но я был так измотан, когда оргазм наконец закончился, что сумел только осторожно выйти из нее и упасть на бок, тяжело дыша и чувствуя жжение в легких от нагрузки.

– Охренеть, – выпалила Джиана, подползая ко мне, и улеглась на грудь. – Это… всегда так?

– Никогда, – искренне ответил я и посмотрел на нее, приподняв бровь, и мы разразились смехом.

Я притянул ее к себе, переплетя наши ноги, и мы лежали в объятиях друг друга, рисуя линии на нашей обнаженной коже и постепенно восстанавливая дыхание.

В конце концов оно успокоилось, в комнате стало тише и спокойнее. Я провел пальцами по ее волосам и нежно поцеловал в лоб, когда мое сердце болезненно сжалось от чужеродного ощущения.

– Я твоя, – прошептала Джиана. Эта девчонка будто знала, куда уносятся мои мысли, как я представляю тот день, когда она решит, что Клэй Джонсон недостаточно хорош для нее, уйдет и оставит меня.

Я сглотнул ком, вставший в горле от этой кошмарной мысли, и предпочел найти утешение в ее словах вместо того, чтобы сомневаться в их правдивости.

– А я твой, – прошептал в ответ.

Джиана крепче обняла меня и пока, этой ночью, все было идеально.

Нам стоило знать, что так не может быть всегда.

Глава 24

Джиана

Во всех любимых мной книгах и фильмах есть момент, когда будто плывешь на мягком облачке, похожем на сахарную вату.

Обычно он случается в самом начале, но иногда чуть ближе к финалу, когда у главного персонажа все удачно складывается. Герои ловят кайф от жизни, все идет по плану. Каждый день они словно плывут на пушистых облачках из розового или фиолетового сахара, и с их лиц не сходит улыбка. Обычно это происходит незадолго до того, как все летит кувырком.

Так вот со мной происходило именно это.

Я как раз переживала момент на пушистом сахарном облачке.

И краха в ближайшем будущем не предвиделось.

На Шарлотту произвел большое впечатление аукцион и то, как я провела нашу выездную игру в Мэне, потому она предложила продлить мой контракт до следующего сезона, дополнив его поощрительной премией и прибавкой к зарплате. Когда Шарлотта сообщила мне об этом, я так удивилась, что потеряла дар речи, но она лишь улыбнулась и изогнула бровь.

– Своей целеустремленностью ты доказала, что все в тебе ошибались, – сказала она. – А теперь хочу, чтобы ты спросила себя, чего на самом деле хочешь получить от этой работы. А потом хочу, чтобы ты приняла мое предложение.

Ее вера распалила меня и подтолкнула задуматься, какие открывались перспективы. От одной только мысли об этом голова шла кругом.

Но еще сильнее кружил голову Клэй.

Почти каждое утро я просыпалась с ним в одной постели, а в те дни, когда мы спали порознь, он оказывался у двери моей квартиры через пару минут, как я просыпалась. Занятия тянулись вечность, а практика всегда казалась очень долгой. Конечно, работа доставляла мне радость, но я с нетерпением ждала, когда закончится день, а вместе с ним и все эти интервью и рекламные мероприятия.

Я отсчитывала минуты, когда снова окажусь в объятиях Клэя.

Каждое мгновение с ним приводило меня в экстаз, а тело никогда еще так не ликовало, как под его умелыми руками. Стоило подумать, что Клэй уже показал все способы доставить мне удовольствие, как он находил что-то новенькое, возбуждая меня, удивляя и даря наслаждение, с котором не могли бы посоперничать даже мои книги.

Но даже не это было самым приятным.

Самые приятные мгновения случались ранним утром, когда мы лежали в обнимку, болтали, смеялись и узнавали друг друга не только с интимной стороны. Или когда вели беседу одним-единственным взглядом, брошенным через переполненное тренировочное поле. Когда кто-то из нас начинал тревожиться, другой быстро успокаивал его нужными словами и скреплял обещание поцелуем.

Одним прекрасным утром я опешила от вопроса Клэя, который он задал при первых проблесках рассвета.

– Как тебе идея поехать на Рождество ко мне домой?

– В Калифорнию?

Клэй кивнул.

Сердце кольнуло от того, каким взглядом он на меня посмотрел – с благоговением и намеком на страх. Не сводя с Клэя взора, я прижалась к нему, обхватила руками за талию и положила голову на грудь.

– Но у меня есть два условия.

– Я слушаю.

– Первое: через пару недель мой папа приедет на церемонию награждения моей сестры, и ты с ним познакомишься.

– Договорились.

Я улыбнулась, прижимаясь к его груди.

– А второе?

– Второе: ты должен научить меня серфить, – сообщила я, выводя пальцем круги у него на животе.

– Но я не умею.

– Тогда научимся вдвоем.

– Будет холодно.

Повернув голову, я посмотрела на него.

– Уж не сомневаюсь, что мы найдем способ согреться.

Он сонно улыбнулся в ответ и поцеловал меня, а я почувствовала себя самой счастливой девчонкой на свете.

Каждый день казался подарком, ярче и обнадеживающе предыдущего, и я продолжала плыть на своем маленьком облачке в ясном, нерушимом блаженстве.

Даже когда Малия попыталась скинуть меня на холодную жесткую землю.

Приблизительно