боимся вас. Людей. Вы единственные, кого мы по-настоящему боимся в этом мире. Вы столь жестоки бываете. Беспричинно. Или по пустяковым причинам. Но когда явилась фея, ну как тут устоять, не показавшись ей, не познакомившись. Тогда зачем и жить, коли пропускать в жизни всё самое чудесное и важное. Поэтому надеюсь, что не расскажешь. Но если и расскажешь. Мы как-нибудь переживём. Будем прятаться на дне, лишь ночью выходя на отмели. Пройдёт лет десять-двадцать, и все забудут твои рассказы, и снова станет всё как раньше у нас. Мы умеем прятаться и пережидать.

– Я не расскажу, – твёрдо заверил Рун.

– Я думаю, фея не выберет себе дурного человека в кавалеры, и счастлива не будет столь с ним, коли он дурной, – улыбнулась Ринни. – Я верю тебе, Рун. Мы все здесь тебе верим.

– Рун очень добрый и хороший, – поговорила Лала исполненным искренности и чувств сердечных голоском.

Ринни рассмеялась, умилившись этим трогательным интонациям.

– Вот что, друзья, – произнесла она приязненно. – Раз оказалось, что сокровищ так много, я хочу вас одарить. Всё же у нас впервые гости. Возможно вообще, возможно за тысячи лет. А уж фея, я уверена, на нашем дне не появлялась никогда. Почётно привечать. Поэтому, Рун, Лала, можете каждый выбрать себе в подарок по одной вещи. Любой, какой хотите, какая приглянулась. Тебе, Лала, я дарую в благодарность за чудеса твои, которые ты нам явила. Незабываемо. Запомнится навеки, и будет жить в легендах наших. Тебе, Рун, я дарю с условием. Как договор. Как плату за обещание никогда не рассказывать о нашем озере и наших сокровищах. Можешь рассказывать, что был у нас, что посещал гнездовище. Если захочешь. Но так, чтобы не знали про озеро, говори, в море-океане это было, или где-нибудь ещё, очень далеко отсюда.

– Мне не надо ничего. Я итак не расскажу, – сдержанно объяснил Рун. – Вы хорошие, я не хочу, чтобы вам причинили зло из-за меня.

– Ну а нам хочется сделать тебе подарок. От души, – по-доброму посмотрела на него Ринни. – Поэтому берите, Рун и Лала, что-нибудь каждый. Нам будет приятно. И память вам останется о нас.

Лала призадумалась.

– Богатства мне не нужно, тётенька Ринни, – вежливо обратилась она к королеве русалок. – А вот магические вещи… Медальончик или камушек чар. Я бы взяла что-то из этого.

– Хорошо, – кивнула Ринни. – А ты, Рун? Что выбираешь? Хочешь, возьми ножичек золотой.

Рун молчал в растерянности, не зная, как поступить. Золотой кинжал, усеянный драгоценными камнями… Это такое дорогое. И вот оно, протяни лишь руку, и будешь обеспечен до конца дней своих. Сытый, одетый, обутый до горба, ещё и детям хватит. Можно заняться чем-то интересным, купцом стать, ходить с обозами в чужеземье. Совсем другая жизнь, успешная и беззаботная, без голода и лишений, навсегда.

– Нет, – вздохнул он, глянув на Лалу с юмором. – Я уже нашёл своё сокровище златовласое. Других мне не надо.

– Я когда-нибудь ворочусь домой, заинька. И ты останешься без своего сокровища, – разулыбалась она.

– Ну, буду на балах танцами фей зарабатывать чудеса, – отшутился он. – Я не пропаду. Главное, учи меня усерднее.

– Я выбираю камушек, тётенька Ринни, – сообщила Лала. – Медальончик я не знаю, для чего. А камушек возможно поможет мне домой воротиться. Да и не стоит его людям передавать. Дабы во зло не стали использовать. Лучше пусть у фей хранится.

– Да будет так, – Ринни перевела взгляд на Руна. – Бери тоже что-нибудь, юноша, не смущайся.

– Нет, – уверенно отказался он. – Спасибо, но не возьму.

– Твоё право, – пожала плечами Ринни. – Знай, что ежели передумаешь, всегда можешь прийти и забрать. Хоть через пять лет, хоть через двадцать пять. Пока королева я или Мияна. Мияна, думаю, тоже тебе отдаст.

– Конечно, – горячо подтвердила белокурая принцесса озера.

– Только приходи один, – добавила Ринни. – Будешь с другими людьми, мы тебе не покажемся.

– Тётенька Ринни, можно я вас обниму? – попросила вдруг Лала простосердечно.

– Ну конечно, Лала, – откликнулась та с мягкой приветливой улыбкой, сама подплыла.

Лала прижалась к ней:

– Спасибо вам за всё. За подарочек такой бесценный. За гостеприимство. За это чудесное приключение.

– Вам спасибо, милая. За то, что подарили нам столько радости светлой, – радушно ответила королева русалок.

***

Ещё не скоро Лала и Рун вернулись на берег. Погостили у озёрного народа на славу. Повидали фермы, где оный народ выращивает сладкие водоросли и двухстворчатых моллюсков – свою основную пищу. Побывали у подводного кладбища, в котором он хоронит своих мёртвых. У русалок нет могил, нет надгробий, это как бы общая могила – огороженная камнями узкая расщелина в дне, густо покрытая длинными водорослями, что препятствует заплывать туда крупным рыбам. Когда кто-то из них умирает, тело бросают в расщелину, и проводят скорбный обряд прощания. Заодно с этой информацией Рун узнал, что русалки совсем не старятся внешне, поэтому у них нет стариков. Сами они умеют определять преклонность возраста по блёклым оттенкам чешуи, но человеку разницу не заметить. Далее ради гостей были устроены игрища. Мужчины-русалки под одобрительные возгласы и восхищённый блеск глаз дам плавали наперегонки, кидали камни на дальность, упёршись грудью в грудь выталкивали друг друга из круга, начерченного на песке. Дамы тоже плавали наперегонки, а ещё складывали фигурки из камушков и соревновались в выделывании сложных танцевальных движений. Даже забеги крабиков по дну были проведены. У людей состязания животных обычно связаны с азартом наживы, предполагают ставки. А у русалок это просто весело, и всё, вызывает много радости и умиления перед потешными членистоногими созданьями. После игрищ гостям показали ещё одну местную праздничную забаву – все русалки собрались в большое кольцо и принялись быстро плавать по кругу, закручивая воду в спираль. Это было странно, но занятно, особенно, если учесть, сколь удивительно видеть слаженно действующую огромную русалью стаю. Напоследок Лала немного пообщалась и поиграла с детворой, они с Руном перепрощались со всеми, и затем ездовые рыбы отвезли их назад, к их лагерю на суше, в сопровождении Мияны. Когда глубина стала чуть более чем с человеческий рост, рыбы остановились. Волшебное приключение подошло к концу. Рун искренне поблагодарил свою рыбу, погладил по бочку. Вспомнил, как опасался ещё с утра. Теперь прямо родной казалась уже почему-то. Может из-за того, что слишком много впечатлений дивных накопилось в душе с тех пор. Хорошая животина.

– До свидания, милая рыбка, – Лала тоже погладила свою рыбу, сияя личиком.

Та несколько раз сложила и снова подняла спинной плавник, будто помахала на прощанье. И обе рыбы не спеша поплыли вглубь. На месте осталась лишь рыба