– Что? – одними губами прошептал тот, обернувшись.

Антон знаком дал понять, чтобы он нейтрализовал старуху. Кивнув, тот вынул скотч.

Одновременно выскочив из укрытия, Антон бросился в дом, Мишень к женщине.

От неожиданности она выронила дрова. Мгновение, и ее рот был заклеен. Развернув ее обратно в сторону сарая, Максим подтолкнул в спину:

– Только тихо.

Спустя минуту, оставив хозяйку со связанными руками и заклеенным ртом сидеть на куче хвороста в захламленном сарае, Максим подпер снаружи двери обрезком какой-то трубы и рванул за Филипповым.

Тем временем, проскочив небольшой и темный коридор, Антон толкнул дощатые двери и заскочил в комнату.

Стол, на котором лежал Коран, две кровати и шкаф. У окна, выходящем во двор, три девушки с испугом глядят на ворвавшегося человека в маске. Он догадался, что они заметили их еще раньше.

– Всем сесть за стол! – скомандовал Антон.

Видя, что до чеченок плохо доходит его требование, подошел к стоящей ближе всех и, взяв за предплечье, подтолкнул.

Не издав не звука, девушки подчинились.

– Где Рамхзан?

– В город уехал, – едва выговаривая русские слова, ответила одна из них, по виду самая старшая.

Он уже узнал в этих забитых горянках участниц всех видеозаписей.

На пороге появился Мишень.

– Вызывай Джина, – не оборачиваясь, скомандовал Антон.

Пока Максим выполнял приказ, Антон связался с Дроном:

– Черепанова отправь к дороге. Скоро мимо поедет Вахид. Пусть покажет дорогу.

Пока ждали машину, Мишень осмотрел дом, но ничего интересного не нашел. Антон пытался расспросить чеченок о мужчинах, которые к ним приходят. Они упорно молчали. Вскоре с улицы донесся скрип тормозов. Послышались шаги, и в комнате появился Вахид.

– Забирай. – Антон кивнул в сторону девушек.

– А вы?

– Нас позже и не отсюда, – отмахнулся Филиппов, опускаясь на стоящий у стены стул.

Через несколько минут комната опустела. Вскоре вернулся Мишенев, уходивший проследить за тем, как отъедет машина. Впрочем, это было необязательно. Дрон хорошо видел, что происходит внизу, и сообщал об этом Антону. Положив на стол автомат, он уселся на скамейку и задумался.

Они ждали появления мужчины. Антон не был уверен, что это Рамхзан. Не походил этот человек под описания боевика. Скорее он занимался обучением смертниц. Только чему их учить? Может, языку? Но за такое время просто нереально это сделать. Неожиданно Антон вспомнил про хозяйку.

– Ты старуху допросил? – он посмотрел на Мишенева.

– Как-то не подумал, – поднимаясь со своего места, протянул тот.

– Сиди. – Антон махнул рукой. – Я сам.

Когда он вошел в сарай, женщина сидела с округлившимися то ли от страха, то ли от темноты глазами, не мигая глядя на него.

– Вы знаете русский? – заранее спросил он, желая, перед тем как снять скотч, убедиться, что это будет не напрасно.

Она утвердительно кивнула.

– Кричать, звать на помощь не советую. – Антон сделал лицо строгим. – Церемониться не буду.

С этими словами он осторожно оторвал кусок ленты. Женщина, отдышавшись, одернула платье и попыталась встать.

– Сидите. – Антон вернул рукой ее на место. – Кто, кроме девушек, живет в этом доме?

– Никто, – наклонившись к нему, проговорила она едва слышно.

– А зачем утром и после обеда сюда приходят мужчины, и кто они?

Старуха некоторое время, близоруко щурясь, вглядывалась в его лицо, словно не поняла вопрос.

Он догадался, что у нее проблемы со слухом. Словно в подтверждение его мыслям она сдвинула платок за ухо и слегка развернула голову.

Вопрос пришлось повторить.

Вместо ответа она замотала головой.

– Опять обманываете? – Антон вздохнул.

Они оказались в непростой ситуации. По сути, став невольным свидетелем появления в доме русских, женщина подписала себе приговор. Слишком много поставлено на карту этой операцией, в том числе и человеческих жизней, чтобы рассуждать о нормах морали. Трупы с пулевыми отверстиями – еще не повод обвинить Россию в незаконном переходе границы, а вот очевидец…

– Вы убьете меня? – неожиданно спросила она.

– Не хотелось бы, – откровенно признался Антон, пряча взгляд.

– В доме есть тайник. – Она поднялась. – Пойдемте.

Мишень продолжал сидеть за столом, о чем-то сосредоточенно размышляя.

Женщина прошла к противоположной стене и постучала ногой по половой доске:

– Здесь.

Антон сдвинул кровать и, приподняв, отодвинул половицу.

Под ней лежало несколько пластиковых пакетов. Подошедший Мишенев осторожно достал их и перенес на стол.

Вернув доску на место, Антон отряхнул руки и вопросительно посмотрел на хозяйку:

– Все?

– Да.

– Может, теперь скажете, кто сейчас должен прийти?

– Его зовут Майбек. Он чеченец. Больше ничего не знаю.

– А Рамхзан? – Антон подошел к столу.

Мишенев выложил содержимое пакетов. С десяток видеокассет, дискеты в пластиковом контейнере, упаковки каких-то ампул и одноразовых шприцов. Много брошюр.

– Он должен скоро приехать. – Скрестив на груди руки, женщина безучастно наблюдала за тем, как Мишенев рассматривает найденные вещи.

– Вы знали, зачем этих юных девушек здесь держали? – продолжал допытываться Антон.

– Они смертницы. Рамхзан не говорил, но я догадалась.

– Вам их не жалко?

– Что я могу сделать? – Она потупила взгляд. – Мое дело убирать, готовить.

– Вы давно из Чечни?

– Семь лет.

– Знаете, что там происходит?

– Да, конечно.

– Давайте договоримся. – Он опустился на стул. – Перед уходом мы вас свяжем и оставим в сарае, причем, в случае чего, вы сможете сами освободиться от веревок. Когда вас найдут, скажете, что в дом ворвались люди в масках и увели девушек. Говорили мало, на чеченском. У боевиков такое часто случается. Пусть думают, что их выследили родственники шахидок.

– Кто мне поверит? – удивилась она.

– А кто поверит, что здесь были русские? – усмехнулся Антон, ловя на себе недоуменный взгляд Максима. – У меня в России мать вашего возраста, поэтому я не хочу вас убивать. Не она, не вы не виноваты в том, что их дети стали убийцами.

– Ты хорошо сказал, солдат. – На глазах у старухи появились слезы. – Сейчас придет Майбек. Вам надо уже меня связывать.