Бейкер постучал в дверь.

— Войдите, — спокойно откликнулся Ормсби, подняв пистолет.

— Знаешь, я вовсе не обязан ехать в Шербрук-Холл вместе с ней, — небрежно бросил Ашер Джулиане в одно жаркое августовское утро, почти год спустя после того дня, как Бертрам Ормсби покончил с собой.

Видя, что на Джулиану это впечатления не произвело, он почти с отчаянием добавил:

— И мне не хочется оставлять тебя и Винсента.

Супруги, не сговариваясь, посмотрели на спящего малыша, лежавшего на руках Джулианы. Вопреки правилам этикета и обычаям светских дам Джулиана отказалась нанимать кормилицу и кормила Винсента сама. Она была убеждена, что ее сын — самый красивый ребенок во всей Англии, и Ашер искренне с ней соглашался.

Трехмесячный Винсент, названный в честь деда, был точной копией Ашера. Он унаследовал черные волосы, оливковую кожу отца, и хотя цвет глаз по-прежнему оставался неопределенным, Джулиана была уверена, что они окажутся кобальтово-синими. Винсент родился довольно большим. Очевидно, он вырастет высоким и сильным мужчиной. Но что-то в абрисе его лица и очертаниях носа напоминало Ашеру о жене.

Каждый раз при взгляде на младенца Ашера окатывала волна любви, такой неистовой и мощной, что он почти дрожал под ее натиском.

Он поднял глаза на Джулиану и в который раз испытал такое же сильное чувство. Его жена. Его сын...

Они сидели в своих покоях в Ормсби-Плейс, и хотя жили в великолепном особняке еще с прошлой осени, Ашера все еще тянуло в Фокс-Холлоу. Он не был уверен, что получение титула маркиза Ормсби столь уж грандиозное событие, как считали окружающие.

Когда Джулиана на все жалобы по поводу необходимости сопровождать бабушку в Шербрук-Холл только вскинула брови, Ашер пробормотал:

— Не знаю, почему бабушке приспичило посетить миссис Шербрук именно этим летом! Она виделась с ней в прошлом году! Должен сказать, это чертовски не вовремя. Не могу же я уехать от тебя и малыша прямо сейчас!

Джулиана рассмеялась:

— Дорогой! Твой сын и наследник не успеет соскучиться за несколько дней твоего отсутствия!

— А ты? Ты соскучишься? — хрипло спросил он, подумав, что после родов она стала еще желаннее, а фигура — еще роскошнее. Как раз то, что ему нравится!

В дверь постучали, и на приглашение Джулианы в комнату заглянула миссис Риверс. Заметив приветливую улыбку хозяйки, она вошла в комнату.

— Вижу, наш маленький джентльмен спит. Отнести его в детскую?

Миссис Риверс души не чаяла в Винсенте. Так же, как его прабабка миссис Мэнли. Джулиана наняла молодую женщину с хорошими рекомендациями нянчить ребенка. Но хотя Миссис Риверс официально не была его нянькой, все же большую часть времени проводила в детской. Она никогда не упускала шанса завладеть Винсентом, и сегодняшнее утро не было исключением.

Джулиана поцеловала сына в розовую щечку и отдала миссис Риверс.

Когда они остались одни, Ашер прошептал:

— По-моему, мы обсуждали, будешь ты скучать по мне или нет, когда я уеду на этой неделе...

Джулиана встала, обняла его и, коснувшись губами его губ, улыбнулась:

— Конечно, любимый, и каждый день буду ждать твоего возвращения.

Он с силой прижал ее к себе.

— Ты ведь знаешь, что я люблю тебя больше всех на свете?

— А я — тебя, — призналась она. — Но как бы сильно я тебя ни любила, завтра ты обязан проводить бабушку в Шербрук-Холл. Хочешь не хочешь, а придется познакомиться с сыном и невесткой миссис Шербрук!

Ашер насупился. Но Джулиана с лукавым блеском в глазах продолжила уговаривать мужа:

— Ашер, ты же знаешь, это ненадолго, а ведь бабушка будет рада представить тебя как своего внука, маркиза Ормсби.

Ашер с сожалением усмехнулся. Это чистая правда. Бабушка больше всех радовалась его возвышению и неизменно именовала его лордом Ормсби.

Как только история брака Джейн и Винсента стала публичным достоянием, дьявольский ураган, предсказанный Ашером, действительно разразился над их головами. В гостиных, тавернах и кофейнях по всей Англии поразительные происшествия в Ормсби-Плейс и история превращения Ашера в маркиза обсуждались едва ли не чаще, чем война с Наполеоном.

Первые несколько месяцев были наихудшими. Ашер постоянно спрашивал себя, настанет ли такое время, когда он и Джулиана смогут войти в людную гостиную и не стать объектом всеобщего любопытства и пересудов. Возможно, нет.

Для него эта ситуация была непривычной. Он никогда не стремился к титулам, почестям и положению в обществе, никогда не жаждал огромного богатства. Он вполне довольствовался тем, что содержал семью в достатке. И вот теперь у него и то и другое. Не просто титул, а титул маркиза. Не просто, богатство, а огромное состояние. И все обязанности, к ним прилагавшиеся...

Иногда по ночам он просыпался, напуганный мыслью о тех людях, которые смотрели на него как на бога. О людях, чье существование зависело от его капризов и желаний. Но он напоминал себе, что сумел защитить семью и что вполне способен сделать то же самое для людей Ормсби. И, засыпая, он с улыбкой думал, что по крайней мере теперь не придётся красть, чтобы благополучно привести судно к берегу.

Его положение незыблемо, рядом жена, а в детской спит крепкий сынишка. Ашер был совершенно счастлив, если не считать того обстоятельства, что бабушка уговорила его проводить ее в Щербрук-Холл.

Неужели он действительно боится, что Маркус или Изабел узнают в нем того, кто похитил ее два года назад? Нет, но ему все равно было не по себе, и он будет чертовски рад, когда вернется из поездки.

Несмотря на все сомнения,, и поездка, и его краткое пребывание в Шербрук-холле закончились благополучно. Старшая, миссис, Шербрук была все так же очаровательна, Шербрук-Холл оказался уютным и элегантным домом, а Маркус и Изабел — самыми гостеприимными хозяевами. Изабел в октябре ожидала второго ребенка и сейчас походила на пухленькую голубку, в своем муслиновом платье с завышенной талией.

В первые напряженные моменты встречи Ашер был почти готов к тому, что Изабел отпрянет и воскликнет:

— Вы! Это вы?!

Но ничего подобного не произошло, и он, успокоившись, провел несколько приятных часов на конюшне в компании Маркуса, осматривая рожденных этой весной жеребят. Он даже пожелал приобрести нескольких, когда они подрастут. Ашер восхищался проделками Эммы, годовалой дочери Маркуса и Изабел, когда вся компания сидела в саду и весело болтала. Эмма только в прошлом месяце научилась ходить, и, глядя на то, как она ковыляет, покачиваясь на пухлых ножках, Ашер вспоминал сына. Пойдет ли Винсент в будущем году в это время?

Эмма, по непонятным причинам, прониклась к Ашеру симпатией и смотрела на него с обожанием. Она унаследовала золотисто-карие глаза матери, однако волосы у нее были не как у Изабел, рыжие, а как у Маркуса — черные.