— Почему вы не послали слугу? Вы что, привыкли входить в мои покои, когда там никого нет?

— Вовсе нет, ваше высочество, — спокойно ответил Ростафан. — Дверь была приоткрыта.

Ложь — дверь его покоев была плотно закрыта. Ему прекрасно было об этом известно, потому что он лично проверил ее после ухода леди Анастасан. Какого черта сюда явился Ростафан?

— Я оскорбил вас, сэр, — склонил голову Ростафан.

— Йе, я оскорблен, — ответил Себастьян.

Ростафан сцепил руки за спиной.

— С вашего позволения, разрешите мне откланяться.

— Ступайте! — рявкнул Себастьян.

Ростафан развернулся и направился к двери, плотно закрыв ее за собой.

Себастьян обратил все внимание на стол. Подошел, обнаружил на столе запечатанный мешок с почтой из Алусии. Он развязал его и просмотрел содержимое. Там были письма для Анастасан. Одно письмо от отца, в котором он интересовался, когда Себастьян закончит свои дела. Еще в письме он сообщал, что на севере они захватили повстанцев. Письмо Себастьяна отцу еще не дошло, поэтому не было никаких новостей о финансовом состоянии Ростафана. Были еще какие-то бумаги от министра финансов, информация, необходимая для Ростафана и тех, кто был с ним на переговорах, чтобы обсуждать тариф, который, казалось, намеренно препятствовал торговле.

Больше в мешке ничего не было. Ничего, что могло бы подсказать Себастьяну, почему Ростафан пробрался сюда тайком. Интересно, что бы сказала об этом Элиза.

Себастьян сел за стол, чтобы подумать и проанализировать ситуацию, но размышления его прервало появление Патро и Эгия.

Он сложил всю корреспонденцию в мешок, запечатал его, а в голове у него начали зреть догадки.

На следующее утро Себастьян проснулся с неприятным чувством, которое прочно укоренилось у него в груди, вклинившись рядом с его чувствами к Элизе. Она снилась ему, он заново переживал случившееся в том доме у камина в таких подробностях, что, проснувшись, ощутил обеспокоенность и неудовлетворенность.

Принц как раз работал за письменным столом, когда Патро объявил, что прибыл министр иностранных дел Анастасан с супругой.

— Bon den[16], — поклонился Кай. Леди Анастасан сделала реверанс, но стояла потупившись. Казалось, она нервничала, и Себастьян предположил, что леди Анастасан не рассказала супругу о том, как он выдворил ее вчера вечером из своей комнаты.

— Что случилось? — поинтересовался Себастьян.

— Я бы хотел поговорить с вами относительно леди Элизабет Кин и леди Кэтрин Моэм, — ответил Кай.

Себастьян застыл.

— А что о них говорить?

— Я бы предложил разослать дамам и их семьям приглашения на обед. На небольшой обед, всего на двадцать четыре персоны.

Перед мысленным взором Себастьяна пронеслось улыбающееся лицо Элизы.

— Должна сказать, что их семьи были бы просто счастливы, — добавила леди Анастасан.

Кай бросил на супругу мрачный, предостерегающий взгляд. Это ее не касалось. Она просто секретарь принца, а не его советник.

— Это решает его высочество.

— Разумеется, — поспешила исправиться леди Анастасан. — Быть может, его высочество хотел бы еще кого-то пригласить? Например, одну из дам, с которыми он танцевал у Уитбредов на балу?

Опасное и неожиданное предложение. Что с этой женщиной не так?

Лицо ее супруга еще больше помрачнело.

— Мадам, я забыл кое-какие бумаги. Они у меня на столе. Вы не могли бы сходить их принести?

Леди Анастасан прикусила губу, но кивнула и удалилась.

— Приношу свои извинения… — начал Кай.

— Нет необходимости, — прервал его Себастьян. — Но я решил, что пока мне не нужен личный секретарь, поскольку наше пребывание в Англии близится к концу. Мы с вами, похоже, отлично справились.

Кай побледнел. Открыл было рот, но потом решил, что лучше промолчать и просто ответил поклоном.

— Как пожелаете, ваше высочество.

— Я так желаю. — Откровенно говоря, Себастьян мог бы до конца дня обойтись без лицезрения леди Анастасан. Как странно долго не иметь никакого мнения о человеке, а потом так быстро и уверенно утвердиться в нем. Было в ней что-то, что его не устраивало. Ему не нравилось, что она задерживалась у него в покоях и что так заглядывала ему в глаза, как будто у них была некая общая тайна.

— Насчет этого ужина… — сказал Себастьян. — Напомните еще раз — Элизабет Кин… это блондинка? Или брюнетка?

— Блондинка, — ответил Кай. — Ее отец — крупный промышленник, занимающийся черной металлургией, и дальний родственник самой королевы. Леди Кэтрин Моэм — дочь выдающегося члена палаты лордов. По материнской линии у нее родственные связи с семьей принца Альберта в Саксен-Кобург-Готе. Обе — отличные кандидатуры.

Отличные кандидатуры для государства, но не для него. Себастьян с трудом мог припомнить и одну, и другую. Но какое это имело значение? Потом познакомится поближе, кого бы ни выбрал. Потом произведет наследников и вернется к своей работе.

— Тогда приглашай обе семьи. Но не более двадцати четырех гостей. И никаких танцев, пожалуйста. — Еще одного бала ему не вынести.

— Пятница вас устроит?

Он сможет еще целых три дня провести в доме в Мэйфэр. Еще целых три дня с Элизой. Три драгоценных дня.

— Йе, — негромко ответил он.

Принц ощутил укол вины. Его помолвка неизбежна. Он сам должен признаться Элизе, что вскоре сообщат о помолвке. Элиза, разумеется, знала, что это произойдет, она же не глупа. Но он хотел ей сам об этом сказать. Он хотел, чтобы она знала, как ему мучительно больно принять это решение.

От одной этой мысли он поморщился — как будто его сожаление могло послужить хоть каким-то утешением.

Разве можно найти утешение? Мучительно больно быть будущим королем и быть связанным долгом. Он был тем, кто мог бы иметь все, что пожелает. Но, с другой стороны, он был тем, кто не мог поступать так, как ему заблагорассудится.