– Тогда ты вдвойне дурак, – заключил Ги. – Если даже с собственными людьми справиться не можешь.

Барон промолчал. Видимо, счел, что разговаривать, когда над ним откровенно издеваются, – ниже его достоинства.

– Что, нечего сказать?.. – Ги хмыкнул. – Ладно. Мне тут с тобой недосуг болтать. Сколько у тебя людей в замке?

– А тебе-то что? – буркнул пленник. Ги пожал плечами и посмотрел на меня:

– Точно дурак. Не понимает. Андрэ, что бы с ним такое сделать, чтобы поумнел и стал отвечать на наши вопросы?

– Яйца отрезать, – сказал я.

Я не знал, какую игру затеял Ги, но на всякий случай решил ему подыграть.

Если бы я только мог предположить, что мои слова будут восприняты буквально…

– Хорошая мысль, – заметил Ги. – Рено, спусти с него штаны.

И, достав нож, стал примериваться, как бы половчее оскопить несчастного барона.

Когда он приступил к сему процессу и любезный барон – и я с ним заодно – сообразили наконец, что это не шутка, уши нам прорезал истошный вопль:

– Две дюжины!!!

– Очень хорошо. – Ги убрал нож обратно. – А теперь скажи-ка нам… кстати, ты и в самом деле этот… как его… Бенедикт де Бале? Или мы с кем-то другим имеем честь беседовать?

– Он самый, – мрачно проговорил пленник.

– Надо было удостовериться. А скажи-ка нам, любезный де Бале, эти две дюжины – женщины и слуги или же это люди, способные держать оружие?

– Нет, – огрызнулся барон и кивнул на дорогу: – Вон все способные. Пересчитайте, коли не лень.

Ги сочувственно поцокал языком.

– Какая неприятность, подумайте только!.. Ну да вы сами виноваты, барон, и я вам уже объяснил почему. А теперь скажите нам… – тут Ги позабыл о своем деланно-любезном тоне и стал выражаться более естественно. – …только не вздумай врать нам, ты, свиная морда! Есть у тебя в замке деньги?!

– Есть. – Барон помрачнел еще больше, но отпираться не стал. – Каков будет мой выкуп? Сколько?

– Ну… – Ги сделал выразительную паузу. – Мы хотим много. Ну все, хватит болтать… Анри, Рено, усадите-ка его на лошадь!.. Нет, нет… Ну что за наказание Господнее… Штаны на него сначала наденьте. Вот так. И плащ сверху. Надо, чтобы в замке не сразу догадались, что барон без брони едет.

Барона привязали к седлу. Веревки, по совету Ги, скрыли плащом. Издалека его вполне можно было принять за свободного человека.

– Рено, собери оружие – какое получше. Продадим где-нибудь… Теперь вы, вояки, – Ги подошел к связанным солдатам барона, – надо бы перерезать вас всех, да вот только руки марать жалко… Встречу еще кого-нибудь – не пощажу. Мы вас тут оставим. Сумеете развязаться – ступайте на все четыре стороны. Андрэ сегодня купчишек задаром отпустил – значит, и мне полагается что-нибудь хорошее сделать. Так что живите. Только мой вам совет – в замок к этому, – Ги кивнул себе за спину, – не возвращайтесь. Нечего вам там делать. Ясно?

– А теперь вперед! – И Ги де Эльбен запрыгнул на своего коня.

* * *

В горы вела узенькая тропка. Мы ехали гуськом, друг за другом. Сначала Ги, за ним Анри, затем Рено, который вел за уздцы лошадь барона, затем мы с Тибо. Дорога неуклонно поднималась вверх. В некоторых местах приходилось спешиваться и вести лошадей в поводу. По мере нашего продвижения я постепенно начал понимать, почему никто из крупных окрестных синьоров до сих пор не прищучил разбойника-барона. Если это была единственная дорога к замку Бенедикта (или если все остальные были такие же), то, засев над такой дорожкой, и пять лучников могли с успехом сдержать целую армию. Временами тропинка вилась по самому краю обрыва, в то время как с другой стороны была отвесная стена, и приходилось двигаться очень медленно и осторожно, чтобы не загреметь вниз с высоты двухсот или трехсот метров. Временами скалы поднимались с обеих сторон, образуя узкие ущелья, и, взглянув в таком месте вверх, на узкую полосу голубого неба, оставалось только молиться, чтобы не произошло обвала, потому как случись он, увернуться от падающих камней будет невозможно. Несколько раз мы пересекали быстрые горные речушки, и здесь приходилось проявлять особое внимание, потому что оступиться означало верную смерть: речушки, быстрые, холодные, так и норовили сбить с ног, а между тем всего лишь в нескольких десятках шагов скала обрывалась и речка водопадом рушилась вниз. Дважды тропу пересекали расщелины, через которые были переброшены мостики. Тоже отличная защита. Сбросить такой мостик в бездну – дело нескольких минут. Сколотить новый на месте невозможно – не из чего. А спускаться с гор и поднимать бревна по этой тропке через водопады и прочие прелести – еще то удовольствие.

Все-таки мы поинтересовались у барона насчет засад. Тот ответил отрицательно.

– Как скажешь, – не настаивал де Эльбен. – Если что не так – ты первым умрешь.

Мы поднимались около трех часов, когда наконец достигли места, откуда уже виден баронский замок. Высился он, как и положено всякому уважающему себя замку, на вершине горы. Дорога шла в обход, по сужающейся спирали восходя к вершине. На дороге – никого. Несомненно, что нас заметили. Интересно, что они подумали, увидев барона, возвращающегося в замок без своих людей, но в сопровождении нескольких чужаков? Я бы на их месте предположил, что барона взяли в плен. Возможно, и они так решили. Но могли и подумать, что барон встретил по дороге каких-то своих приятелей и, оставив солдат сторожить перевал, поехал с приятелями в свой замок – попьянствовать пару деньков. Вполне могли и так подумать, учитывая, что барон выглядел вооруженным, а ехали мы неторопливо, можно даже сказать – мирно.

Но то ли у барона не водилось приятелей, то ли обитатели замка решили перестраховаться. Когда мы подъехали к замку, ворота оказались закрытыми.

Сам замок был не таким уж большим, да и стены – не такими уж высокими. К чему мощные укрепления, если никакую осадную технику доставить сюда попросту невозможно? Учитывая размеры этого строения, вряд ли в нем могло обитать больше пятидесяти – шестидесяти человек. А скорее всего – и того меньше. И все же я не мог не восхититься наглостью де Эльбена: взять укрепленный замок впятером.

– Скажи им, чтоб открыли, – велел Ги барону. Тот насупленно молчал. Наверное, решил, что сейчас – самый подходящий момент, чтобы показать характер.

– Сьер Бенедикт, – со вздохом сказал тамплиер, – что вам предпочтительнее – лишиться некоторой толики вашего имущества, но сохранить жизнь или быть прирезанным сейчас же на месте? Конечно, в последнем случае мы не получим от вашей смерти никакой выгоды. В аду вас, несомненно, будет утешать то обстоятельство, что все ваше имущество разграбят ваши же слуги.

Барон подумал несколько секунд. Затем поднял голову.

– Открывайте! – зычно крикнул он. Замок молчал.

– Открывайте, черти! Вы что, не видите, что это я?!!

– Господин барон! – донеслось откуда-то сверху ворот. – С вами все в порядке?