— А ты как? — спросила девушка, заботливо коснувшись руки.

Наверное, видок у него еще тот. Мог себе представить. Надо было все же по пути заглянуть в зеркало.

— Терпимо, — отмахнулся Вард.

— Терпимо? — возмутился Марк. — Цвет лица как у трупа — это уже терпимо называется? — съязвил он.

— Что ты предлагаешь? — огрызнулся целитель. — Как ты понимаешь, у меня скопилось слишком много вопросов к вам обоим. Первый: кто и какого демона напал на мою девушку и почему ее спасала леди Феникс? А самый главный: почему я ничего не знал?

Он внимательно посмотрел на Дамаск. Девушка смутилась и потупила взгляд.

— Да, кстати, мне тоже любопытно, — согласился Марк, добавив к вопросительному взгляду Варда свой любопытный.

Дамаск не стала скрывать произошедшее. Рассказала парням, что случилось в убежище и после, повергнув обоих в шок. Реакция была разной. Марк вскочил и, ругаясь на чем свет стоит, принялся бегать по комнате, призывая на голову Домерка все возможные кары.

Вард не двинулся с места. Только стал бледнее и крепко сжал крышку стола. И его глаза из небесно-голубых вдруг стали янтарными. Внезапно влетевший в комнату порыв ветра, распахнул окно. Стекла жалобно зазвенели. Повинуясь воздушному вихрю, взлетели шторы и полог над кроватью.

— Что опять спустишь ему, да? — вдруг подскочил к брату Марк с перекошенным лицом. — Пожалеешь? Может, побежишь лечить?

Вард вскочил и замер напротив брата, сжав кулаки.

— Что смотришь? — усмехнулся Марк.

Бездна, как хочется ему вмазать? В жизни так не хотелось врезать брату, как сегодня. Очень печально и больно от того, что видел в его глазах.

— Дамаск, можешь нас оставить на минуту? — не глядя на девушку, попросил Вард.

— Что не хочешь выглядеть трусом в ее глазах? — усмехнулся Марк.

Вард прикрыл глаза, борясь с диким по своей силе желанием ударить брата.

— Не хочу бить тебя при ней, — рявкнул в ответ.

— Ты? Меня? Очень смешно, — осклабился Марк.

— Дамаск, выйди! — слишком резко потребовал Вард.

Девушка вскочила и попыталась вклиниться между ними. Осторожно взяла целителя за руку, но мужчина отмахнулся от нее, не сводя с брата взбешенного взгляда.

— Можно, мы поговорим?! — вдруг рявкнул он. — Я кажется попросил!

Девушка вздрогнула от его тона. Марк осторожно взял ее за плечи и подтолкнул к двери.

— Прости грубияна, радость моя. Но нам правда лучше поговорить без тебя. Пойди узнай как дела у твоей подружки.

Дамаск посмотрела на обоих обижено, одарила взглядом «хоть убейте друг друга», вскинула голову и быстрым шагом вышла из комнаты. Как только дверь захлопнулась за ней, братья сцепились.

В детстве они, конечно, дрались, как любые братья. Хотя не так уж и часто. Вард чаще сдерживался, заменяя физическую расправу ядовитыми фразами, хотя в мастерстве и силе не уступал брату. Что думал об этом Марк Вард понял по брошенной в запале фразе. Брат считает его трусом, не способным ответить на грубость. Хотя сражались плечом к плечу, хотя закрывал ему спину все годы наемичества, защищая и исцеляя раны.

Боги! Обида жгла каленым железом. Но он не мог себя заставить ударить брата.

— Ну?! — издевательски поднял одну бровь Марк, демонстративно скрестив руки на груди. — Или магия не позволяет?

— Да, пошел ты, придурок! — рявкнул в ответ. — Пошел вон из комнаты, моего домена и моей жизни! Видеть тебя не хочу!

Вард отвернулся и отошел к окну. Безумно хотелось вдохнуть свежего воздуха, которого стало вдруг не хватать. Почему-то заныла спина в области лопаток. Хотя ломало не только спину — все тело болело после изнурительного исцеления. Прикрыл глаза, делая глубокий вдох и успокаивая агрессивные, кровожадные и несвойственные хилфлайгону мысли.

— Из твоего домена? — притворно изумился Марк.

Вард поморщился, представив его криво ухмыляющуюся физиономию.

— А ты ничего не путаешь, братец?!

Милостивый дай терпения! Вард закатил глаза. Невыносимый с детства, порывистый и действующий на эмоциях.

— Я как раз ничего не путаю, — слишком спокойно ответил лекарь. — Я — магистр замка, если ты не заметил. А на твоей руке кольца я не вижу, — он повернулся, уже вернув себе хладнокровие и привычную ядовитую усмешку.

Марка перекосило. Посмотрел на брата, насупившись.

— Ты же знаешь? — буркнул он, опуская глаза. — Я же показал тебе.

— Что показал? Свои бусы из колец домена? — съязвил Вард. — Пока одно из них не заняло место на твоей руке, ты — никто! Я — трус, говоришь?! А ты тогда кто?! — вдруг рявкнул так сильно, что задрожали стекла. — Напомнить, что ты сделал, когда отец, уходя, оставил тебе кольцо домена? Жаль не было на что запечатлеть твою перепуганную рожу. Бросил «королевский двор» на девчонку.

Марк с досадой поморщился и отвел глаза. Но все же прошипел ядовито:

— Я не исцелял нашего заклятого врага.

Вот он самый главный упрек. Вард вздохнул.

— Может, у меня были причины? Об этом ты не думал? Ты даже не спросил, что случилось, когда ты валялся без сознания. Только орал и обвинял меня во всем подряд. Ну да, я ж, Бездна и все ее демоны, только то и делаю, что лечу всяких подонков. Да, братец?! Я ж твою задницу не защищал никогда, вытаскивая с Бездны и останавливая на ее пороге, когда ты сам туда перся с упорством бешеного барана?! Может, ты пошевелишь своими мозгами и вспомнишь все, что случилось в тот вечер? Скольких мне пришлось убить, чтоб вытащить тебя?! Ты, Бездна и все ее демоны, не помнишь этого, да?! — голос сорвался, Вард закашлялся и потом уже хрипло продолжил. — Я от магии отказался в тот вечер. Наплевал на собственную сущность. В глаза мои посмотри, какого они цвета? Они такие стали после того вечера.

Марк больше не улыбался, глядя в глаза брата. Радужка переливалась оттенками карего.

— Знаешь, что такое для хилфлайгона убивать? — глухо продолжил Вард, вцепившись в подоконник. — Я прочувствовал каждую рану, будто сам себе их нанес. Меня наизнанку выворачивало. Думал, свихнусь! Орать и выть хотелось. Но ты там валялся без сознания, все демоны Бездны. И я наплевал на себя. Думал только о том, как вытащить тебя, придурка. И когда я до тебя добрался, то понял, что не могу тебя исцелить. Вы с Домерком были на пороге Бездны оба. Постарались друг друга туда отправить. Моя магия не простила мне убийства. Она вернулась бы со временем, но было бы уже поздно. Я просил жертвы у Милостивого, — глухо пробормотал Вард. — На коленях умолял богов! И мои руки засветились над твоим врагом. У богов хорошее чувство юмора, — горько усмехнулся Вард. — Мне ясно дали понять в чем жертва. Я знал, что ты не простишь мне исцеления Домерка и я тебя потеряю. Но я это сделал, чтобы спасти твою жизнь, — с горечью закончил он. — А потом потребовал от Домерка плату за спасение. Потребовал держаться от тебя подальше. Он не мог мне отказать. Не в тот вечер. Знает, что Карающий не прощает нарушенных клятв, данных в плату за жизнь.