– Уф! Спасены! – выдохнула она, с удовлетворением взглянув на своего пассажира. – Вы теперь у нас, и вам больше нечего опасаться!

– Опасаться чего? Спасены от кого? Ваши речи отдают беллетристикой, дорогая Полина! Это чистейшей воды хитроумные метафоры, абсолютно недоступные моему пониманию.

К автомобилю подбежали слуги: один из них придержал дверцу, уже открытую Альдо, другие занялись багажом, а величественный дворецкий склонился перед ним и предложил пройти в вестибюль, который, к полному его изумлению, был украшен во французском стиле: четыре орла с распростертыми крыльями по углам и четыре античных бюста, между которыми располагались большие картины с итальянскими пейзажами. Если бы издалека не доносились суховатые звуки банджо, наигрывающего модную мелодию, Альдо мог бы подумать, что сейчас к нему выйдет Людовик XIII, кардинал Ришелье или д'Артаньян, однако появился – бегом – человек в купальном костюме, закутанный в большое махровое полотенце, посиневший и стучавший зубами от холода. Издав гнусавое приветствие и чихнув, он устремился к лестнице.

– Мой брат Джон-Огастес! – представила Полина. – Когда он здесь, то половину времени проводит в воде, независимо от температуры воздуха. И, поскольку сильной жары пока не предвидится, он рискует оказаться в постели с бронхитом. Идемте, я покажу вам вашу комнату.

Спальня оказалась именно такой, какую и следовало ожидать в подобном доме: большая, с коврами на стенах и кроватью с колоннами, флорентийским секретером и двумя креслами с высокой спинкой, которые несли вахту перед громадным камином, где были уложены желтые полешки из дрока. Английское окно выходило на балкон с перилами, откуда открывался вид на сады – ничуть не походившие на творение Ленонтра[34]с его цветниками и клумбами – и на соседнее имение с роскошным замком также во французском стиле, но только шестнадцатого века.

Там царила какая-то суматоха, сновали люди в форме и стояли две полицейские машины.

Машинально взглянув в окно, Альдо, естественно, осведомился, что происходит.

– Это «Болье», – сказала Полина, также подойдя к окну, – имение Авы Астор, которое она оставила детям, чтобы сохранить за собой «Бичвуд» на другой стороне. Наша подруга Алиса прибыла вчера на яхте своего брата и в обществе вашего бывшего лучшего друга, а также Ивановых, которых вы, вероятно, помните.

– Помимо того, что у меня превосходная память, плавание наше завершилось совсем недавно, баронесса. Но почему там оказалась полиция? Надеюсь, – добавил он, почувствовав, как у него внезапно сжалось сердце, – ничего серьезного не случилось?

– Ну, не до такой степени, однако для Алисы это настоящая катастрофа: у нее украли ожерелье Тутанхамона.

– Опять? Когда все мы были в Лондоне, оно тоже пропало, но Гордон Уоррен сумел найти его. Собственно, для спасения своего бесценного сокровища она и отправилась в Соединенные Штаты.

– Что ж, в намерениях своих она преуспела, однако вам известно далеко не все. Ожерелье обнаружили в вещах вашего бывшего лучшего друга, и час назад шериф Дэн Моррис, который, между прочим, терпеть не может французов, с величайшим наслаждением арестовал его. Он едва не разрыдался от привалившего ему счастья...

Альдо мало интересовали личные пристрастия шерифа, которого он, получив предостережение Фила Андерсона, заранее возненавидел. А вот судьба Адальбера, угодившего в столь неприятную историю, взволновала его донельзя.

– Могу я узнать, каким образом все это произошло? – осведомился он.

Полина разбирала вещи, сложенные весьма поспешно, и укладывала их в гардеробной, при виде которой позеленел бы от зависти любой английский король. Содержимое двух больших чемоданов уже перекочевало на полки. Продолжая копаться в шкафу, она ответила:

– Очень просто! Вчера вечером Алиса надела свое египетское ожерелье, чтобы провести очередной сеанс вдохновенного пророчества, ставший ее специализацией. Когда все завершилось, она ощутила легкую усталость и оставила украшение на туалетном столике, а проснувшись утром, не нашла его. Естественно, была поднята боевая тревога, дом перевернули вверх дном, а потом Кэролайн Иванова вспомнила, что видела на рассвете археолога, который крадучись выходил из спальни Алисы. Так она сказала. У него провели обыск и обнаружили искомый объект.

– Это не выдерживает никакой критики!

– Что вы говорите? – крикнула Полина, которая так глубоко залезла в шкаф, что не слышала уже ничего.

– Я говорю, что это не выдерживает никакой критики! – прокричал Альдо. – И, во имя любви к небу, оставьте мои вещи в покое! Я достаточно большой мальчик, чтобы разложить их самостоятельно.

В следующее мгновение баронесса вылезла из шкафа, держа в руках «браунинг», отливающий синевой в солнечных лучах.

– Что мне делать с этим? Вы всегда путешествуете с оружием?

– А вы нет? – парировал Альдо, завладев револьвером и тут же сунув его в задний карман брюк. – Помнится, именно у вас в руках я видел очень занятную тросточку!

– Эта штука гораздо хуже.

– Вас это пугает? Позвольте вам не поверить. Впрочем, вы имеете право знать, что при моей профессии жизнь свою приходится защищать гораздо чаще, чем вы думаете. А теперь вернемся к Адальберу. Где он?

– Где он может быть? В офисе шерифа, под стражей!

– Тогда прошу вас проводить меня туда: я не знаю, где это.

– Проводить вас туда? Да вы просто бредите, друг мой.

Как вы полагаете, почему я примчалась забрать вас из вашей таверны? Потому что не хотела, чтобы за вами пришли и прихватили с собой, как невинную маргаритку! Здесь вам опасаться нечего: все – включая меня! – подтвердят, что вы гостите у нас уже... уже...

– Уже четверть часа! Как вы думаете, что скажет Тед Мо-ос, когда его начнут расспрашивать? Или вызовут на официальный допрос? Извольте также объяснить, отчего меня считают сообщником по так называемой краже, которая явно была подстроена! Я спокойно сидел в своей таверне...

– ... вы спокойно поджидали своего сообщника с добычей, чтобы затем без промедления отправиться в Нью-Йорк на первом же пароме!

На какую-то секунду Альдо онемел от изумления, быстро сменившегося яростью. Он, в свою очередь, ринулся в гардеробную, достал чемодан и принялся укладывать вещи, но тут Полина встала между ним и шкафом, который первым подвергся разорению:

– Послушайте, прекратите это! Что на вас нашло?

– На меня нашло то, что, если вы так думаете обо мне, я ни секунды не останусь у вас, вернее, у вашего брата, который совершенно не обязан укрывать в своем доме скупщика краденого.

Не выдержав, Полина тоже повысила голос: