– Вы... вы призвали его. Вы вернули в мир могущество Каман-Рала!

Сулджак чуть заметно кивнул.

– Сила есть сила, майор. Когда вернулась первая из Звезд, я понял, что империя явится сюда. Мне нужно было подготовиться к любому повороту событий. Наши воины отважны, но они не могут противостоять империи – пока. Я искал в глубинах... и нашел нити, ведущие к чему-то давно утраченному... и я принялся вытягивать это на поверхность.

Конова вскинул кулак, объятый ледяным пламенем. Ему отчаянно хотелось придушить сулджака. «Идиот! Разве он не видит, как опасно играть с силой, которой не понимаешь?»

– Я из-за вас солдата потерял. Он умер в муках на том острове.

Он не без труда разжал кулак и угасил ледяное пламя.

Сулджак развел руками, сделал большие глаза.

– Я буду защищать свой народ! В моих силах держать древнюю магию пустыни в узде, но это непросто даже для меня. Но не тревожьтесь: существо, убившее вашего солдата, было единственным, ускользнувшим от меня. И даже тогда оно решилось поплыть через море только потому, что почуяло приближение Ее леса. Теперь же, когда Ее лес наводнил наши земли, эти твари уничтожат его, как бы велик он ни был.

– Вы хотите сказать, оно не одно такое?

– Да их сотни. А теперь, возможно, уже и тысячи, – сказал сулджак.

Небрежность его тона заставила Конову задуматься, насколько же в действительности велика его власть над этими чудовищами.

– А Каман-Рал? Какое место отводится ему?

– Никакого. Каман-Рал умер, майор. Его сила – это сила пустыни. Он всего лишь подчинил ее себе, и алчность погубила его: она стоила ему жизни и всего, чем он владел. Я не стал повторять его ошибок. Я использовал ровно столько силы, чтобы обеспечить безопасность Звезде и моей стране. Когда это исполнится, порождения его магии вернутся туда, откуда явились.

– Ну а если они не захотят возвращаться?

– Майор, но вы же уже разрешили эту проблему! С помощью Алой Звезды вы уничтожили Ее лес. А я с помощью Самоцвета Пустыни поступлю так же со всем чуждым, что не принадлежит нашему времени и нашей земле.

– Принц этого не потерпит.

Конова оглянулся на Тиккина и понял, что, в сущности, не знает, как отреагирует принц. И самое ужасное, это ничего не меняло.

Сулджак пожал плечами.

– Может быть, но, вероятнее всего, потерпит. Какой смысл без толку усложнять решенное дело? Я таки получу Звезду, он таки получит свою библиотеку, а вы таки воссоединитесь со своими эльфами.

Конова не выносил подобной логики.

– Так никогда не бывает. Вам пора бы это знать.

– Знаю, майор. Знаю. Всегда возникают непредвиденные обстоятельства. Королева не единственная, кто предпочитает вести сложные игры. Вы хороший солдат, вы будете выполнять приказы.

– Почему это? – вскинулся эльф.

– Потому что пока вы так поступаете, ваш мир сохраняет смысл. А без уставов и приказов в нем воцарится хаос. Как-то раз вы уже нарушили устав, и поглядите, куда вас это завело. Сомневаюсь, что вы поступите так снова.

На руках Коновы снова, помимо его воли, вспыхнуло ледяное пламя.

– Вы так уверены?

– Ах, оставьте, майор! Вы же знаете, как обделываются государственные дела. Все уже решено и подписано. Потерпите еще чуть-чуть, и получите то, чего хотите.

Пламя в руках Коновы разгоралось все холоднее. От искушения ударить старика перехватило дыхание. Ему снова солгали, его снова выставили дураком! Внутренний голос напомнил, что так всегда получается, когда бросаешься вперед очертя голову, но Конова не обратил на него внимания.

Он медленно, мучительно медленно затушил огонь. Пока нельзя.

– Ну вот видите, майор, не так уж это трудно, верно?

– Да, – соврал Конова. – Совсем не трудно.

Висина торопилась изо всех сил, ведя солдат подземным ходом под оазисом. Пару раз впереди что-то мелькало, но ей не удавалось подойти достаточно близко, чтобы определить, кто или что это было.

– Я... мне надо отдохнуть, – прохрипел Неваляшка, переходя на шаг. – Простите, я не могу так нестись. И все равно нам этого проклятого эльфа не поймать, как бы быстро мы ни бежали.

Висина тоже замедлила шаг. Ей хотелось наорать на солдата, но она понимала, что Неваляшка прав. Девушка утерла пот со лба, подняла руки и принялась плести воздух.

Но тут же зашипела и остановилась. Ей обожгло пальцы: естественный порядок здесь пропитался ядом. Она попробовала еще раз, но пришлось бросить эту затею: здешняя магия жглась.

– Да, я это тоже чувствую, – сказал Хрем, подойдя к ней. Лицо у него побагровело, он тяжело дышал. – Тут все какое-то не такое. Словно что-то ползает по коже, а не стряхнешь.

Цвитти держался в стороне.

– Ну так зачем нам дальше-то идти? Где сказано, что мы обязаны рисковать головой и строить из себя героев? Можно остаться тут, тут безопасно, – ворчал он, озираясь по сторонам.

– Вы как хотите, – сказала Висина, – а я пойду дальше.

Хрем вытянулся во весь рост и взглянул на Цвитти.

– Мы все идем!

– Постойте! – воскликнула девушка. – Слышите?

Она вскинула руку, призывая к тишине. Да, впереди явно что-то происходило.

По тоннелю эхом раскатился звук взводимых курков.

Висина обнажила кинжал. Хрем с Неваляшкой выдвинулись вперед, заслоняя ее собой, и пригнулись.

Непонятная фигура отбрасывала тень на стены впереди них. Что-то двигалось в их сторону. Висина крепче стиснула клинок, проклиная воздух вокруг. Не имея возможности плести естественный порядок, она сделалась бесполезна. Сейчас солдатские мушкеты, извращенный союз дерева и металла, были куда сильнее ее... Ее мысли тут же обратились к Конове, она почти улыбнулась, но тут же нахмурилась. В нем скопилось столько гнева, с ним стало почти невозможно разговаривать. Если он не научится это контролировать, будущего у него нет. И у них тоже...

– Я его слышу! – шепнул Хрем.

Звук напоминал царапанье костей по камню.

Висина напряглась, пытаясь разглядеть творящееся впереди. Теперь фигура проступила более отчетливо, но по-прежнему не походила ни на что знакомое. Для Тиула ей не хватало роста. Девушка разминала запястья и пальцы на левой руке. Если другого выхода не останется, придется плести, несмотря ни на какую боль...

Скребущий звук нарастал.

Висина обнаружила, что затаила дыхание, и медленно выпустила воздух. Приближающееся существо наконец обрело четкие контуры в свете мха и оказалось не кем иным, как Джиром, волокущим в зубах кусок скелета.

– Это всего лишь... – начала Висина, и тут Цвитти выстрелил.